Ледяное сердце (СИ). Страница 4

В этот раз он не впал в забвение и безмолвно лежал, пока отголоски спазма еще вцеплялись в тело. Накки, уткнувшись лицом ему в плечо, поглаживала и перебирала его пепельные волосы. Сейчас она казалась ему просто девушкой, нуждающейся в ласке, нежащейся в его тепле и под его защитой. Илья много успел пережить, но не думал, что больнее всего окажется вспомнить, что он не только отец, но и живой, молодой, сильный мужчина.

— Кожа у тебя совсем как у юноши, — вдруг промолвила Накки, приподнявшись и погладив его по щеке. — Северная красота долговечна, словно цветок в глыбе льда...

— Спасибо тебе, — неуверенно ответил Илья, однако девушка все поняла.

— Велхо, не сомневайся, что ты бы вытащил себя сам, — заверила она. — Только времени бы больше потратил, а вам отмерен такой смехотворный срок, что нельзя его попусту терять. Да, вы живете чуточку дольше обычных людей — если только на костер не угодите, — но по-нашему это капля в море. Вот я и решила облегчить тебе путь.

Накки поднялась, даже не думая прикрывать наготу, и взяла мешочек, который принесла с собой. Там оказались отборные душистые персики с розоватой бархатной кожицей.

— Это для твоего сынишки, — сказала она с улыбкой.

На следующий день Ян вернулся домой, и пока Илья готовил им обед, вдруг задумчиво посмотрел на отца.

— Пап, а что это у тебя щеки красные? И глаза блестят, — улыбнулся мальчик.

— Не знаю, от лука, наверное, — шутливо отозвался Илья, потрепав сына по затылку. Заодно он заметил на шее Яна маленькую царапину и слегка нахмурился.

— Ты опять с моей бритвой баловался?

— Ну не сердись, папа, я просто хочу научиться! Я потом все аккуратно убрал, думал, ты не заметишь.

— О, это все меняет, конечно, — рассмеялся Илья. — Я не сержусь, но мы же договорились, что ты будешь меня слушаться? Дело не в том, замечу я или нет, а в том, что от чужих вещей можно занести какую-нибудь гадость и заболеть. Поэтому их нельзя трогать. А научиться я тебе помогу, как только время придет.

Вдруг он притих и посмотрел на сына так встревоженно и ласково, что мальчик растерялся и отвел глаза.

— А ведь еще чуть-чуть, и ты будешь становиться юношей, — заметил Илья. — Даже страшно как-то...

— Да ладно, пап, — заулыбался Ян, поняв, что ругать его больше не будут. — Ты тоже еще совсем не старый!

— Похоже что да, — многозначительно кивнул Илья и пожал сыну руку.

Так они с Накки снова сблизились — иногда она появлялась без предупреждения, среди ночи, и сразу обвивала его руками и ногами, а к утру исчезала, оставив на кухне корзину с сочными серебристыми рыбками или лесными ягодами. Но порой они гуляли по ночным улицам и местам, которые давно облюбовала городская нечисть, и даже купались в одном из водоемов неподалеку от ее сородичей. Там Илья разглядел и детей, и пожилых, ничуть не смущавшихся своей пергаментной кожи и обвисших мышц, которые тем не менее еще сохраняли силу. Сколько им могло быть лет, он и не решался представить. А молодежь вовсю предавалась в воде самым бесстыдным играм и ласкам.

Поначалу Илья боялся оставлять Яна одного ночью, но водяница убедила его, что мальчик спокойно проспит до утра и ничего не заметит. И еще почему-то напрягало то, что она так и продолжала называть его Велхо, несмотря на все уговоры. Иногда, очень редко — Илкка, в знак особого поощрения, а вот русское имя Накки решительно игнорировала, и понемногу он все же привык.

Так пронеслось несколько месяцев и приближалась поздняя осень. Сегодня они, пользуясь тем, что Ян поехал навестить бабушку, встретились, чтобы поздравить других духов, а потом побыть наедине в гостинице. Народу в ресторане было немного, и большая часть персонала могла вдоволь погулять на празднике.

— Помнишь, ты ведь хотел увидеть свадьбу? Так теперь можешь даже принять участие, — подмигнула Накки. — Не бойся, не как жених! Просто у нас свадьбы справляют не только весной, но и во время Перехода, когда все уже нагулялись-нарезвились и природа готовится ко сну.

— А от меня что требуется?

— Как что? Кто-то же должен венчать! Это не просто гулянка, тут надо получить одобрение от высших сил, а для этого нужно жертвоприношение. Ты отлично с этим справишься. Конечно, кто-то может косо посмотреть, все-таки для жреца ты слишком уж молод, но не теряйся.

— Заманчиво звучит, — согласился Илья. Они принялись смаковать кофе с сыром и он с удовольствием подумал о предстоящей ночи, но вдруг смутная тревога кольнула его. Илья обернулся и обратил внимание на женщину, сидевшую за столиком в углу, с бокалом красного вина. На ней была белая кофточка и длинная черная юбка, а лицо частично скрывали густые темно-каштановые локоны. Но даже при столь беглом взгляде молодой колдун уловил в ней что-то странное. Ее спутник, крупный мужчина с коротко стриженным затылком, сидел напротив и увлеченно что-то рассказывал.

Накки тоже посмотрела в их сторону и не то спросила, не то констатировала:

— Ведьма?

— Похоже, но не прирожденная, — не без горделивости ответил Илья. — Скорее всего любовница сильного демона. Конечно, каждую женщину они не облагодетельствуют, в ней должно быть заложено что-то такое... Но когда покровитель наиграется, она останется, так сказать, в чем пришла, а то и по кускам себя собирать придется. Нам в этом смысле все-таки спокойнее.

— Вот как, значит! — рассмеялась Накки. Но тут мужчина за столиком повернул голову и у Ильи пропала охота веселиться. Заметив его взгляд, тот поспешно сказал что-то собеседнице, и та невозмутимо поднялась. Мужчина положил на стол купюру и вслед за ней так стремительно покинул зал, что Илья не успел ничего предпринять.

— Что-то я не понял, Накки, — произнес он. — Я с этим мужиком, его Олег зовут, давно вместе работаю, всю семью знаю — дочка у них постарше моего Яна, а сын маленький, всего пять лет. А эту девку впервые вижу. Что он тут с ней забыл?

— Думаю, то же, что и мы с тобой, — усмехнулась водяница.

— Но я-то не женат! И потом, там такая история, — Илья почему-то заговорил шепотом, — у них недавно сын пропал, жена его повела в парк, посмотреть на местечковый Хэллоуин, и там потеряла. На секунду выпустила руку, и когда она обернулась, его уже и след простыл. Всех спрашивала, в полицию обращалась, — без толку. Даже я потом съездил в этот парк, пробежался и по аллеям, и по закоулкам. Есть там какие-то подозрительные флюиды, но ни одной толковой зацепки. Если с ребенком случилось что-то страшное, то уже не там...

— Возможно, пока и не случилось, — заметила Накки. — Я скажу, чтобы его поискали среди утонувших: сам понимаешь, у нас сведения понадежнее. Думаешь, эта девица украла ребенка?

— Не знаю, но она мне очень не нравится. Кто бы в трезвом уме пошел на свиданки, когда сын исчез и жена себе места не находит? Явно тут дело нечисто.

— Ну, Велхо, это еще не значит, что он под чарами. Есть отцы-волки, вроде тебя, а есть отцы-коты — им потомство нужно только чтобы помнить, что они не кастрированы, а так дети для них только соперники за пищу, мягкую подушечку и хозяйскую ласку. И никто ведь в природе не осуждает кота за то, что он не волк! Может, твой Олег как раз из таких?

— Не хотелось бы думать, — вздохнул Илья.

Накки ласково погладила его руку поверх стола и он устало улыбнулся. То, что знакомый, возможно, собрался изменить жене в той же гостинице, куда они направлялись, оставило неприятный осадок, словно Илья оказался соучастником его предательства.

Но уже в комнатке, едва они закрыли за собой дверь, он притянул Накки к себе, вдохнул ее запах, который стал еще крепче от дуновения порока и запретности. Не прерывая поцелуя, Илья сбросил куртку, Накки быстро выскользнула из шали и платья — маскарадного образа городской девушки, вынужденной прятаться от осеннего холода и чужих глаз. Оставив всю шелуху на полу, она дала Илье вволю полюбоваться ее красотой, еще более соблазнительной в мрачные переходные дни, когда опадала последняя листва и отчаянно хотелось пережить зиму, дождаться новой поросли.