Ледяное сердце (СИ). Страница 25

— Я вас понял, — заверил Илья. — Спасибо за доверие и откровенность, Антти, надеюсь оправдать ожидания. Кстати, парни у вас молодцы, так оперативно сработали!

— Это их служба, их жизнь, — тепло сказал Антти. — Они постоянно леса обходят, многих уже так спасли. Но и сердить их не стоит: за пьянки-гулянки в лесу и прочие паскудства напугают до поросячьего визга. Такой уж у них нрав! Твоя Накки и вовсе сказала Вере, будто их кормят мясом прежних гостей! Девочка аж расплакалась с перепугу.

— Что? Ну я ей!.. — вспылил Илья, на что старик только снисходительно улыбнулся. Попрощавшись с хозяином, молодой колдун тут же отправился в комнату, куда его привели прошлой ночью. Накки сидела перед зеркалом и втирала в шею и плечи какое-то месиво жемчужного цвета. Обернувшись, она безмятежно улыбнулась.

— Здравствуй, Велхо! Пришел за завтрак поблагодарить?

— Я тебе устрою сейчас завтрак, — сердито сказал Илья. — Я тебя саму в чайник засуну, вскипячу и растворимый кофе буду пить! Зачем ты бедную девчонку пугаешь? Она и так еле уцелела!

— Уж и пошутить нельзя? Пора бы тебе привыкнуть, — невозмутимо отозвалась водяница. — Она хоть разревелась и выпустила всю эту тяжесть, а когда ее притащили, была как окаменевшая. Ты меня совсем-то за чудовище не держи.

Гнев быстро развеялся и Илья присел рядом с ней на стул. Накки отложила склянку с мазью, стала расчесывать волосы, свисающие через спинку кресла почти до пола, и он невольно залюбовался их блеском.

— За завтрак, конечно, спасибо, — произнес он. — Но ты порой славная, а в другой раз — колючая, я и не пойму, какая ты на самом деле. Я вдруг подумал, что почти ничего о тебе не знаю, хотя ты за мной много лет подсматривала.

— А что ты хочешь знать? Родилась я в Ингрии, год лучше не буду называть, хотя по нашему счету я еще молода. Отец и мать, само собой, были водяными, пути с ними давно разошлись, и если они и живы, я об этом ничего не знаю. Что еще? Сколько колдунов у меня было до тебя? Сколько я повидала пьяных и безмозглых купальщиков, самоубийц и кровавых разборок, выброшенных улик и потерянных сокровищ? Да, мы не только в отражении луны купаемся и песни поем, и не надо тебе всего этого. Вот поверь. А мне все, что до тебя было, давно не важно.

Сказав это, Накки отвернулась от зеркала, положила руку на его колено, затем улыбнулась и добавила:

— И на самом деле я — всякая, Велхо. Как и вода, которая кормит, утоляет жажду, промывает раны, а в другое время разбивает в труху дома и корабли. Вот и скажи, она добрая или злая?

— Верно, — усмехнулся Илья. — Но не могу же я все тебе с рук спускать! Какой тогда из меня проводник? Антти ведь обещал меня учить, и Яна тоже!

— Я этого давно ожидала. Но ты точно уверен, что сыну передались твои способности?

— По-моему, да, — растерялся Илья. — А ты сама разве не заметила? Чутье у него определенно есть!

— Чутье — да, а вот готов ли он к такой судьбе? Вдруг он и вовсе пожелает идти другой дорогой?

— А может, я тебя наконец с ним познакомлю? Вот ты заодно и подскажешь, — вдруг промолвил Илья с надеждой.

— Думаю, время еще не пришло, — ответила Накки и ободряюще потрепала его по плечу. — Север не любит поспешности, Велхо, имей это в виду. И береги сына.

Илья не стал настаивать и, поцеловав ее на прощание, пошел на прогулку с Яном. Тот увлеченно рассматривал разбитый валун, алтарь, на котором еще искрились розовым светом угольки, колючие кустарники с иссушенными бутонами, напоминающие костлявые руки в волдырях. На берегу они снова встретили старого Антти, гуляющего вместе с Луми, и Ян с удовольствием поиграл с кошкой — она охотно давала мальчику лапу и щекотала его подбородок своим роскошным хвостом.

Старик тем временем сказал Илье:

— Я думаю, что поиски демона надо начать с того, о чем рассказала Вера, — лавка, ткани и прочие дела. Они ведь не обретаются в городе просто так, всегда стараются прибиться к какому-то кругу и занятию. Долгосрочных связей обычно не заводят, но этакий перевалочный пункт им необходим. Да и вниманием молодых ведьм они наверняка не обделены.

— Да, у меня сразу были подозрения, что та девица имеет отношение к демону. Я чую один и тот же запах у Милы и у ребят, и он действительно какой-то мертвый, затхлый. Да что там, даже Ян почувствовал, хотя вообще никого из них не видел.

— Вот об этом я и говорил, Элиас, — вздохнул Антти. — Их аура распыляется и становится опасной, в какой-то момент они сами перестанут ее контролировать. А у вашего города самая подходящая атмосфера для таких флюидов.

— Но не зря же и финские духи его любят, — с улыбкой заметил Илья. Антти тоже философски усмехнулся и они посмотрели на горизонт, где нависало уже наливающееся черно-синей акварелью осеннее небо. Дом на его фоне мерцал таинственным внутренним светом, будто океан с россыпью светящегося планктона, и казался таким же безмятежным. Илья подумал, что здесь враждебные силы их не достанут, но и отсиживаться вечно тоже нельзя — надо разбираться с делами и возвращаться к нормальной жизни. Ведь декабрь был уже почти у порога, и предстоял первый Новый Год после пережитых ударов и прикосновения к темному миру.

«И первое Рождество, которое я встречу в качестве колдуна, сношающегося с демоницей, — мысленно усмехнулся Илья. — Интересно, есть ли у меня теперь право на все, что было раньше? На свечи в серебряных подставках, подаренных тетей Лиисой, на мамин праздничный пирог, на запах еловых веток, на тихие вечера в общине за глегом и старинными напевами? Ведь назад уже не повернуть. Даже тогда было еще не поздно — это ведь была вынужденная мера, а теперь слишком много я по доброй воле вложил. Кто бы думал, что калечить бывает легче, чем защищать...»

Посоветовавшись с Антти, Илья взял у Саши ключи от их съемного жилья и там отыскал заветную банку с краской — вернее, флакон изящной формы, с крышкой, стилизованной под бронзу, и какой-то диковинной надписью. Сама краска была золотой с холодным оттенком. Также он побывал по тому адресу, где, по словам Веры, располагался магазин тканей, но помещение стояло уже пустым и заколоченным. Тем не менее испарения еще сохранились, а в соприкосновении с огнем начинали искрить и вибрировать.

Теперь Илья решился вызвать свою верную Кави, которая прекрасно шла по следу, как и многие собаки. Но также она заботилась в первую очередь о безопасности своего патрона, а не о раскрытии истины, и порой могла заупрямиться, если его тянуло в особо зловещие места.

Так и сейчас: едва понюхав флакон, собака выразительно тявкнула и поскребла когтями асфальт. Однако Илья мягко, но решительно потрепал фамильяра по загривку.

— Послушай, нам необязательно сейчас соваться в самое пекло, — сказал он, благо наступил поздний вечер и народу вокруг не было. — Но это ведь непростая краска, ею явно не цветочки на семейных открытках рисуют, верно? Вот давай и узнаем ее секреты.

Ян уже лег спать, и Накки обещала присмотреть за ним, так что времени в запасе было достаточно. Кави еще раз втянула воздух, огляделась и снова поскребла по дороге лапой, но уже по-другому — Илья определил, что нужно проехать около десяти километров в южном направлении. Посадив собаку на заднее сидение, он выехал из двора на улицу, которую скупо освещали фонари и окна домов.

Наконец Кави подала голос, и Илья притормозил. Они находились в Василеостровском районе, в той части, где креативные пространства соседствовали со старорежимными конторами, прячущимися за массивными решетками на окнах. Тут же располагались сетевые супермаркеты, бесчисленные кондитерские и пекарни, аптеки с переливающимися неоновыми крестиками.

Кави здесь чувствовала себя так же уверенно, как в лесу. Она проследовала вглубь полутемного переулка, частично загороженного строительными лесами, и за ними показалось большое здание в замысловатом стиле советского авангарда — частично рубленый, частично гнутый фасад, кирпичная кладка без облицовки, никаких украшений, кроме нескольких чеканных панно. Подойдя ближе, Илья рассмотрел, что на них была изображена царская охота на косуль.