MARVEL: Небесный Кузнец (СИ). Страница 63

— Ясно. Удачи в этом. Так ты звонил только похвастаться?

— Бля, нет. Совсем из головы вылетело. Я к тебе завтра вечером могу подкатить? Как раз вернусь из этого Города грехов.

Я прикинул. С Питером мы должны были поработать сегодня и завтра. В четверг он заступает на вахту в универе.

— Да, без проблем. Зачем только?

— Помнишь, я говорил про интересную штуку? Что она точно стоит обмена на твое ширяющее сознание зелье?

— Было дело, — ответил я, чувствуя, как разгорается интрига.

— Ну вот завтра и поговорим. Будь на месте.

Он сбросил трубку. Засранец. Я откинулся на спинку дивана, и события дня обрушились на меня лавиной. Рид Ричардс. Гарри Озборн. Гвен Стейси. А теперь еще и крестовый поход Блейда против верхушки вампирского мира. 22 сентября выдалось богатым на события.

Нужно было срочно понять, что за зверя я получил. Что такое «Технологическая Модернизация» на практике. Я поднялся и решительно направился в гараж. Хаос внешнего мира подождет. Сейчас время творить. Время проверить, на что способен гений с Марса в моем теле.

Глава 31

Для мира он был Уильям Бейкер. Но Уильям Бейкер, человек, который последние пять лет пытался стать лучше, умер сегодня в стерильной комнате перед тремя безразличными лицами. Умер, когда ему в очередной раз отказали в условно-досрочном.

Он сидел, сжимая в потных ладонях пачку писем от бывшей жены. Буквы на тонкой бумаге расплывались, но он помнил каждое слово наизусть. «Кили снова стало хуже…», «Врачи говорят, нужны деньги…», «Она постоянно спрашивает о тебе…». Его дочь. Его маленькая Кили. У нее рак. И единственное, чего хотел Уильям — быть рядом. Держать ее за руку. Заработать, украсть, вымолить — сделать хоть что-то, чтобы оплатить ее лечение и искупить хотя бы малую часть своих ошибок.

Он был честен с ними. Впервые в жизни он был до конца честен с людьми в костюмах. Он выложил все, даже показал эти письма. Но их вердикт был безжалостен, как тюремная сталь. «Отказано». Без объяснения причин. Следующие три года. Здесь. В Райкерс Айленд, бетонном острове-гнойнике, где ему предстояло гнить дальше. Но он будет гнить лишь метафорически. А его дочь умирала по-настоящему.

В тот момент, когда молоток судьи комиссии ударил по столу, Уильям Бейкер исчез. Внутри него вновь проснулся Флинт Марко. Прагматичный, рисковый, отчаявшийся вор, для которого цель всегда оправдывала средства. Добрым семьянином ему уже не стать. Скорее всего, снова придется вернуться в банду, снова скрываться. Он не сможет проводить с Кили много времени. Но он сможет достать деньги. Его заначки… они все еще там, ждут своего часа, и возможно они бы уже пошли на благо его дочери… Если бы письма не читали, а въезд гостей не был запрещен…

«Решено», — подумал Марко. — «План "Побег". Сегодня».

Пока администрация вылизывала задницы важной комиссии, им было не до очередного неудачника. Это был его шанс. Канализация. Грубый, вонючий, но самый эффективный путь на свободу, схему которого он случайно подсмотрел у нерасторопного работяги. Лишние раздумья — это лишние секунды страданий его дочери. Он действовал.

И, конечно же, все почти сразу пошло по одному причинному месту.

Охранник, молодой и чересчур усердный, решил сделать внеплановый обход. Пустая камера «легендарного» воришки Марко. Тревожный запрос по рации в хозяйственный блок. Отрицательный ответ. И вой сирены, разорвавший ночную тишину.

Побег был раскрыт всего через три минуты, как Флинт уже стоял на берегу Ист-Ривер, вдыхая гнилостный, но пьянящий воздух свободы. Жопой чуя погоню, он рванул куда глаза глядят. Прочь от тюрьмы. Доки. Ржавые контейнеры, покосившиеся склады, запах рыбы и мазута. Это был лучший из возможных вариантов. Петляя между строениями, он наткнулся на нее — гребаную здоровенную цистерну с почти стершейся надписью «Хаммер Индастриз». Лестничные пролеты, ведущие наверх, были приварены на совесть. Это был знак.

— Пфф… Всего лишь песок, — выдохнул Флинт, забравшись наверх и заглянув в открытый люк.

Золотистые песчинки приветливо блеснули в свете луны. Идеально. Он спрыгнул внутрь. Здесь его точно не найдут. Ленивые копы вряд ли сунутся наверх, а если и так — он просто зароется в песок на пару минут. Самое сложное позади. Осталось потерпеть. Всего лишь сутки. Что такое сутки после пяти лет ада? Главное, чтобы не пошел дождь.

Вечер окутал город. Усталость брала свое. Доверяя своему чуткому тюремному сну, Флинт прикрыл глаза, зарывшись в прохладный песок. Может, и не придется ждать целые сутки. Ночью, под покровом темноты, он выберется и начнет свой путь к Кили.

…

Знал ли Уильям, что это была не просто цистерна, а гигантский промышленный гомогенизатор? Знал ли он, что его целью было не хранение, а смешивание песка с радиоактивными частицами для одного из десятков секретных проектов «Хаммер Индастриз»? Знал ли он, что этой же ночью очередной уставший и ленивый работник, отправленный запустить цикл, не соизволит подняться по лестнице в своем громоздком костюме химзащиты, чтобы проверить содержимое? Знал ли он, что запущенный процесс завершится критическим сбоем, который приведет к чудовищному взрыву?

Нет. Всего этого простой бандит с улиц и знать не знал. Он даже предположить не мог, что кому-то хватит наглости и безрассудства экспериментировать с радиоактивными материалами в черте города.

А еще он не мог предположить, что эта ночь не убьет его, а изменит. Кардинально и навсегда.

********

Рид Ричардс. Это имя было кислотой, разъедающей душу Отто Октавиуса. Гений, который смог. Кумир миллионов, улыбающийся с экранов, вещающий о звездах, пока он, Отто, настоящий титан мысли, прозябает в этой убогой лаборатории на подачки от Нормана Озборна. От унизительной щедрости человека, чей интеллект был интеллектом купца, а не творца. «Ничего», — прошипел Отто, глядя на свое отражение в полированном корпусе манипулятора. — «Вы еще узнаете мое имя. Вы все его узнаете».

Его взгляд переместился на творение его жизни, покоящееся на стенде, словно четыре спящих змея. Его манипуляторы. Не просто машины — это было само совершенство, выкованное в горниле его гениального ума. Титановый сплав, армированный углеродным волокном — прочный, как мифический адамантий, и легкий, как перышко. Они могли выдержать нагрузку в пять тонн, но при этом обладали гибкостью и точностью пальцев хирурга. Телескопические, неуязвимые для жара и радиации. Это был шедевр.

Их презентация, всего через три недели, должна была изменить все. Он представлял себе лица этих мешков с деньгами, этих недалеких инвесторов. Они должны были понять! Области применения его технологии были воистину безграничны. Управление ядерными реакторами без риска облучения. Манипуляции с токсичными веществами. Ювелирный ремонт спутников на орбите. Хирургические операции, недоступные человеческой руке. Его манипуляторы должны были стать руками и глазами науки, ускорить прогресс на десятилетия!

Отто бросил злобный взгляд на свой экспериментальный гамма-реактор. Его сборка заняла бы вдвое меньше времени, будь у него тогда больше уверенности в его же творении.

А ведь сами манипуляторы — лишь вершина айсберга! Нейроинтерфейс! Революционная технология, позволяющая управлять ими силой мысли, как собственными конечностями. Он создал ее. Один. Без помощи корпораций и правительственных грантов. Так почему?! Почему он до сих пор заперт в этой жалкой, самопальной лаборатории?! Почему его имя, имя ученого мирового уровня, всегда упоминается в унизительном сравнении с этим ублюдком Ричардсом, с кошельком Норманом, с папенькиным сынком и мажорчиком Старком?!

Нет… Он — Гений. А Ричардс, вернувшийся из своей космической одиссеи, привезет с собой славу, новые открытия и десятки миллиардов инвестиций. А что останется ему? Отто Октавиусу с его «щупальцами»? Он станет сноской в истории, забытым чудаком. Эта мысль была невыносима. Она была как физическая боль.