MARVEL: Небесный Кузнец (СИ). Страница 45

— Я… я ценю предложение, Джон, но, несмотря на доступ к лаборатории, я довольно серьезно ограничен, — его голос звучал неуверенно. — Я не могу просто так заказывать любые реагенты. А с частью оборудования, вроде масс-спектрометра, запрещено работать без согласования с профессором Коннорсом. Возможно, кроме синтеза по готовой формуле я больше ничем и не смогу быть полезен…

— На данном этапе мне и этого достаточно. Но в будущем меня интересуют в основном консультации и помощь с теорией для моих проектов.

— Что за проекты? Я, честно говоря, до сих пор не понимаю, чем конкретно ты занят.

— Ну-у, если вкратце… — я понизил голос, создавая атмосферу заговора. — Проекты, связанные с созданием биоусилителей. Серьезных псевдобоевых и боевых стимуляторов. Например, мышечных, или тех, что ускоряют и обостряют боевые инстинкты. Или даже… — тут я перешел на шепот, — мозгового допинга без побочных эффектов.

— Это… это что-то вроде стероидов нового поколения? — нахмурился Питер.

— Это лучше! — с энтузиазмом ответил я. — Это продукты, работающие в реальном времени и практически без побочек. Ну, разве что у боевого стимулятора есть ряд неприятных моментов, но если с твоей помощью доработать формулу!.. — вот она, главная причина. Без системного навыка я мог лишь слепо следовать рецепту Блэйда и создать зелье, которое с высокой вероятностью просто убьет мое хилое тело.

— То есть, ты предлагаешь мне заниматься подпольным созданием несертифицированных препаратов… Чтобы что? Ты их продаешь? — в голосе Питера появились стальные нотки. — Хотя чего это я. Ясно, что продаешь, иначе откуда у тебя такие деньги.

— Во-первых, не химических, а… — я запнулся. Химия — это точные формулы, понимание реакций. А я просто следовал инструкциям, как средневековый подмастерье, не вникая в суть… Да, вот оно. — Алхимических. А во-вторых, я их никому не продаю. Это сугубо для личного пользования.

Про Блэйда я благоразумно умолчал, тем более что это скорее бартер, а не продажа.

— Алхимия? — скептически поднял бровь Паркер. — Ты сейчас шутишь? Алхимия — это лженаучная мистика, основанная на вере в трансмутацию и философский камень. То, что из нее выжило и работает, называется «химия».

— Смотри, — я достал из кармана инъектор Стимулятора Мышц. — Это — результат. При полной дозе он позволяет человеку на 15–20 минут достичь практически сверхчеловеческих показателей. Он действует на клеточном уровне: кластеры нестабильного озона связываются с АТФ в мышцах, устраивая им «азотистое зажигание», а палладиевый стабилизатор работает как радиатор, не давая клеткам выгореть.

Питер посмотрел на меня как на сумасшедшего.

— Это звучит как полная антинаучная чушь. «Кластеры нестабильного озона»? Озон — это O₃, мощнейший окислитель. Он бы вызвал некроз тканей, а не усиление! «Азотистое зажигание» — это термин из автомеханики, а не из биохимии. А палладий — это металл платиновой группы, катализатор, а не «радиатор для клеток»! Тепло отводится кровотоком! Ты смешал в кучу термины из трех разных областей науки, и ни один из них не работает так, как ты описал!

— Тогда давай проверим, — я развел руками. — На любой из этих мышей.

— А чего не на себе? Ты же говоришь, он работает.

— Ну, на мышь уйдет одна капля, а на меня — вся доза. Жалко, — усмехнулся я.

— Ха-а, ладно, — вздохнул Питер. — Но если ты думал, что убедил меня, то ошибаешься. Пока не увижу своими глазами — не поверю!

— Питер, ты работаешь с Коннорсом над регенеративной сывороткой, которая в теории отращивает конечности. С каких пор простой мышечный стимулятор тебя так удивляет?

— Во-первых, ни хера он не простой! — огрызнулся Питер, забирая инъектор. Он явно был задет за живое. — А во-вторых, сыворотка Коннорса, при всей ее амбициозности, основана на понятных принципах межвидовой генетики и стимуляции стволовых клеток! А не на том, что палладий вдруг решил поработать радиатором!

Я молча наблюдал, как он аккуратно извлек из инъектора одну каплю и с помощью пипетки дал ее лабораторной мыши.

— Как я и говорю, объяснить, КАК это работает, я не могу. Но… — я улыбнулся, заметив, как мышь начала меняться. — Ты же видишь, что оно работает.

Эффект был почти мгновенным. Мышцы грызуна на глазах вздулись, рельеф проявился настолько четко, будто это был нелепый фотошоп. Сама мышь, казалось, ничего не заметила — она спокойно дожевывала свой корм, лишь пару раз чуть не завалившись на бок от непривычной мощи в лапках. Никаких признаков боли, агрессии или мозговых отклонений. Спустя примерно семь-восемь минут мышцы начали так же быстро «ссыхаться», возвращаясь в норму. От тела грызуна пошел легкий, едва заметный пар.

Питер молчал. Он смотрел на мышь широко раскрытыми глазами, в которых скепсис боролся с абсолютным изумлением.

— Ладно… — ошеломленно пробормотал он, приходя в себя. — Теперь… теперь я верю, что что-то произошло. Но я не поверю в безопасность, пока не обследую эту мышь!

Его неверие мгновенно сменилось лихорадочным научным азартом.

— Мне нужны образцы крови, сейчас же! Сделать биохимический анализ, проверить на клеточное повреждение, уровень лактата, остаточные элементы… Господи, что это за дрянь?!

Следующий час я с искренним интересом наблюдал за гением в его естественной среде обитания. Питер метался по лаборатории, как заведенный. Он брал пробы крови у мыши, крутил их в центрифуге, анализировал в спектрометре, изучал срезы тканей под микроскопом. Он постоянно что-то бормотал себе под нос: «Никаких признаков клеточного распада… Уровень лактата в норме… Куда делась дополнительная биомасса? Закон сохранения энергии никто не отменял… Это невозможно!»

Наблюдать было забавно, но на часах было уже три часа дня. Мне скоро нужно было ехать на встречу с Лукасом.

— Питер, — негромко окликнул я его. — Смирись. Ты ничего не найдешь. Этот стимулятор работает без побочных эффектов. Я это знаю абсолютно точно.

— Невозможно! — он резко развернулся ко мне, сжимая в руке распечатку с какими-то графиками. — Это просто физически, термодинамически невозможно! Мышечная масса не берется из ниоткуда и не уходит в никуда, рассеиваясь в виде пара! Слушай, а ты не можешь дать мне полную формулу? — тут Питер осекся, поняв, как это прозвучало. — Эм… Я клянусь, что никому ее не раскрою и не буду использовать. Это… это сугубо для удовлетворения моего научного голода! Я должен понять механизм!

— Хах, я все понимаю, — я усмехнулся. — И пока ты тут метался, уже набросал ее для тебя. Правда, это не формула, а скорее… рецепт. Держи.

Я протянул ему лист бумаги. Питер жадно впился в него глазами, и его лицо начало стремительно меняться, проходя все стадии от недоумения до отчаяния.

— Нет… Бред… Какой же бред… — он схватился за голову. — Это не химия, это набор шаманских ритуалов! Титановая сетка как катализатор для тестостерона? Коллоидный палладий в роли… чего, клеточного теплоотвода?! Может, за счет квантовых флуктуаций определенная последовательность молекул создает локальное возмущение реальности? Чтобы нивелировать эффект наблюдателя, все происходит внутри мышечных тканей? Нет… Квантовая механика, запущенная на тестостероне и созданная на коленке… Блять…

Последнее слово было произнесено с такой интонацией безысходности, что я на мгновение почувствовал укол совести. Я столкнул юного ученого с чем-то, что ломало его картину мира. С другой стороны, ему пора привыкать, ведь дальше больше.

— Попробуешь его создать? — предложил я. — Оборудование у тебя есть. Тестостерон можешь синтезировать. Остальные ингредиенты у меня с собой, в коробке в машине (на самом деле они в инвентаре).

— Да! Конечно, попробую! Прямо сейчас! — его отчаяние мгновенно сменилось решимостью. Для его гениального мозга этот простой рецепт был как инструкция по сборке табуретки. Но эффект… это было все равно что собрать табуретку, способную выдержать падение метеорита.

Я сходил к машине и «из коробки» достал сывороточный альбумин и коллоидный раствор палладия. Питер, получив ингредиенты, принялся за работу. Даже Мастер-Часовщик внутри меня признавал: парень работал с невероятной четкостью и педантичностью. Каждое движение выверено, ни одной лишней секунды не потрачено в никуда.