MARVEL: Небесный Кузнец (СИ). Страница 38

— Да… да, конечно! — я прочистил горло, пытаясь собраться с мыслями. — Все произошло вчера. Нью-Йорк, Манхэттен. Я вышел из колледжа, сел в машину и почти сразу заметил за собой хвост…

Я вкратце пересказал ему историю погони, намеренно опустив факт существования инвентаря и то, как именно я избавился от преследователей. Я соврал, что просто сумел оторваться от них в городском трафике. Моя история была сшита белыми нитками, и Блэйд, не перебивая, дал мне договорить, а потом задал всего один, самый главный вопрос:

— Ясно. А теперь объясни, какого хуя охоту открыли именно на тебя, сопляка? По голосу ты не похож на того, кто им дорогу перешел.

— Эм… — я замялся. — Видимо, из-за того, что я украл Призрачную Орхидею.

И прежде чем он успел отреагировать, я поспешно добавил:

— Но я не знал, что она кому-то принадлежит! Честно! Просто шел ночью по парку, смотрю — на дереве цветет что-то невероятное. Ну как я мог удержаться?

В динамиках повисла тишина, а потом раздался саркастический смешок.

— Ага. Ну да. Чисто случайно оказался ночью в месте, которое среди посвященных считается священным. Чисто случайно знаешь название редчайшего мистического ингредиента. Чисто случайно способен его видеть и срывать, в отличие от 99 % смертных. И вишенка на торте — чисто случайно знаешь о существовании теневой стороны этого мира и о решале вроде меня. Парень, ты хреново врешь.

Меня словно ледяной водой окатили. Он видел меня насквозь.

— Ладно, — я сглотнул. — Цветок я нашел не случайно. Но я и понятия не имел, что у него есть владельцы, это правда! А что касается того, зачем он мне был нужен… Я бы предпочел обсудить это лично. Этот вопрос может напрямую касаться оплаты ваших услуг. Для примерного понимания ценности оплаты, можете посмотреть фильм "Области Тьмы".

Это был мой единственный козырь. Перевести разговор из плоскости «помогите бедному студенту» в плоскость «у меня есть то, что может вас заинтересовать», и я даже дал нескромный намек на что конкретно.

— Хм. Резонно. Заинтересовал. — после недолгой паузы согласился он. — И так слишком много лишнего по открытой связи, хоть я и звоню через защищенный канал. Ладно, буду в Нью-Йорке через восемь часов. Манхэттен, кафе «Лили и Мили». Знаешь такое? С тебя их фирменный бургер и история, в которую я смогу поверить.

Он помолчал и добавил с ноткой черного юмора:

— И постарайся дожить до встречи.

Звонок завершился. Я откинулся на спинку стула и шумно выдохнул, чувствуя, как по всему телу разливается слабость. Страх смешался с эйфорией. Я это сделал. Я буду жить.

Глава 19

Восемь часов. С учетом дороги — семь. Семь часов до встречи, которая определит, умру ли я мучительной смертью или получу шанс на жизнь. Это время нужно потратить с максимальной пользой. И я знаю, как.

Вернувшись в гараж, я оглядел порядок, наведенный моими руками. Каждый инструмент лежал на своем месте, каждая поверхность была чистой. Но вместо удовлетворения я почувствовал пустоту. И тут же ее заполнило желание — острое, всепоглощающее, почти болезненное. Это была не просто прихоть. Это был зов моей Искры Творца, многократно усиленный навыком и десятилетиями чужого опыта. Зов Мастера-часовщика, который требовал немедленно создать нечто совершенное. Он требовал создать часы.

Не просто часы. Качественные, наручные, механические. Нечто, что заставило бы 98 % ширпотреба, продающегося в магазинах, выглядеть жалкими поделками.

Новообретенные знания услужливо подсказывали, что создание шедевра с абсолютного нуля сейчас невозможно. Выплавка специальной стали для пружин, выращивание синтетических сапфиров для стекол и рубинов для камней, работа со станками… У меня не было ни оборудования, ни месяцев времени. Придется использовать обходной путь. Мой навык позволял работать с нечеловеческой скоростью и точностью, а значит, я мог взять за основу высококачественный швейцарский черновой механизм (ébauche) и превратить его в нечто совершенно иное. Я пропущу этап ремесла и сразу перейду к чистому искусству.

Вызывая такси, я уже составлял в голове список покупок. Внутренняя жаба, привыкшая считать каждый доллар, протестующе квакнула, когда в уме сложилась приблизительная сумма. Но я безжалостно ее задавил. Искра Творца не терпит низменных препятствий вроде денег. Я снова ехал в Бриллиантовый Район, но на этот раз не как клиент ломбардов и плавильных мастерских, а как специалист, идущий за конкретными инструментами и компонентами.

Приехав на место, я смотрел на витрины уже не как дилетант. Мой наметанный взгляд мгновенно отсеивал мусор, цепляясь за качество. В небольшом, пыльном магазинчике, забитом деталями и инструментами, я нашел то, что искал. Мой выбор пал на ETA 6497. Я словно чувствовал его потенциал — крупный, надежный механизм с ручным заводом давал мне идеальное «полотно» для декоративной отделки. 500 долларов перекочевали из моего кармана в кассу.

Дальше — «тело». Высококачественный корпус из нержавеющей стали 316L, идеально отполированный, диаметром 42 мм. Два сапфировых стекла, чтобы механизм — мое будущее творение — был виден со всех сторон. Заготовка для циферблата из чистого серебра и комплект стрелок из вороненой стали. Ремешок… Мастер внутри меня требовал создать и его, но прагматик понимал, что это займет слишком много времени. Это было болезненным компромиссом, но я выбрал лучший из доступных, вариантов ручной работы, из толстой натуральной кожи. Еще 800 долларов.

И, наконец, инструменты. Моя база была хороша для электроники и грубых поделок, но для часового искусства требовалось иное. Я брал лучшее: набор отверток Bergeon, антимагнитные пинцеты, набор надфилей, полировальные пасты, экзотические бруски из горечавки для финишной полировки, бормашину с насадками и, конечно, таймграфер. Счет на 3500 долларов заставил меня на секунду зажмуриться.

Итого: 4800 долларов. Больше четверти моих наличных. За эти деньги можно было купить неплохие швейцарские часы. Но Мастер-часовщик внутри меня презрительно фыркнул. Носить что-то, созданное чужими руками? Какое оскорбление! Даже купленные мной детали воспринимались им как уступка, временная мера. Настоящий мастер каждую деталь создает сам, от первого винтика до последнего. Но увы, я не мог позволить себе роскошь потратить на это месяцы.

Вернувшись в гараж, я ощутил себя хирургом перед важнейшей операцией. Стол был зачищен. Все лишнее убрано. Я почти с благоговением разложил на чистой поверхности новые, сверкающие инструменты и компоненты. Во внешнем мире меня ждала встреча с охотником на вампиров и, возможно, смерть. Но здесь, в этом гараже, в следующие несколько часов буду существовать только я, металл и тихий, ровный ход времени, который я собирался обуздать и заключить в стальной корпус.

Я приступил к магии. По-другому это назвать было нельзя. Еще вчера я мог лишь мечтать о подобном. Сегодня я собирался это сделать.

Я погрузился в работу с головой. Внешний мир перестал существовать. Не было ни вампиров, ни Блэйда, ни смертельной опасности. Был только я, сверкающие инструменты и микроскопическая вселенная из шестеренок и пружин, рождавшаяся под моими пальцами.

Первым делом — отделка. Это был не просто этап, это было таинство, превращающее стандартный, хоть и качественный, механизм в произведение искусства. Я полностью разобрал ETA 6497. Каждая деталь, каждый винтик был отполирован до зеркального блеска, в котором отражался свет моей лампы. Затем настал черед англажа. Склонившись над деталью с надфилем в руке, я вошел в состояние потока. Мои движения были нечеловечески точными. Я вручную создавал и полировал идеальные фаски на всех мостах механизма. Работа, на которую у обычного мастера уходят дни и недели кропотливого труда, у меня заняла чуть больше часа.

Декорирование стало творческим выплеском. С помощью бормашины я нанес узор «перлаж», а мосты украсил классическими «женевскими волнами». Наконец, циферблат. На серебряной заготовке я выгравировал минималистичные метки и свой собственный логотип, идея которого родилась мгновенно, словно всегда была частью меня — стилизованный кузнечный молот. Символ моей сущности Творца и дара Небесной Кузницы.