Смерть по частям. Страница 6

На этой неделе им предстояли лекции по основам медицинской науки: топографической анатомии, химии, физиологии, фармакологии и общей терапии. Колледж придерживался трехгодичного “Прогрессивного курса”, отказавшись от устаревшей системы “наставник – ученик”. Женский медицинский колледж равнялся на самые авторитетные медицинские школы Филадельфии – Медицинский колледж Джефферсона и Пенсильванский университет. Лидия отметила расписание практических занятий – основу основ для получения медицинского образования. Студенткам предстояло приобрести опыт работы в больничных палатах, в операционной и в амбулаториях. Рядом с привычными названиями отделений Женской больницы Лидия с удовольствием увидела кое-что новое – отделения Пенсильванской больницы. Скупые строчки никак не передавали ощущения триумфа: Женский медицинский колледж много лет сражался за возможность проводить занятия в этой легендарной клинике.

Лидия, с конспектами лекции наготове, медлила, сжав ручку двери. Из лекционного зала доносились возбужденные голоса. Лидия толкнула тяжелую застекленную дверь и вошла. Перед рядами сидений в зале имелось просторное место, “яма”, где помещались смотровая кушетка и несколько стульев, на стенах висели большие школьные доски. Этот зал был истинным сокровищем колледжа, другой такой же располагался на втором этаже. Дважды в неделю на факультете медицины и хирургии устраивались практические занятия, на которых будущие врачи осматривали приведенных в зал пациентов, записывали историю болезни и подробно обсуждали каждый случай.

Лидия оглядела ряды уходящих вверх деревянных скамей. Сегодня зал был полон. Лидия вспомнила, как сама сидела на краешке скамьи, пристроив на колени дорожный секретер и вытянув шею, чтобы не пропустить ни слова. Ее доброе сердце разрывалось при виде несчастных, которые один за другим проходили перед ними во имя науки; такие занятия казались Лидии каким-то чудовищным представлением. Но в глазах ее преподавателей клинический диагноз имел первостепенное значение. Они еще помнили, что совсем недавно медицинскую степень можно было получить, не прикоснувшись к пациенту, даже не осмотрев его. Студентки покупали билеты на лекции своих любимых преподавателей, в числе которых Лидия с удивлением обнаружила себя.

Она произнесла: “Доброе утро”, и шум улегся. Зашуршала бумага, студентки приготовились конспектировать. Лидия оглядела море внимательных лиц и заговорила:

– Сегодня мы будем обсуждать следующий случай: женщина тридцати семи лет, прогрессирующая одышка, распухшие ноги. Наша пациентка – молодая мать, которая заметила эти симптомы после рождения шестого ребенка.

Боковая дверь открылась, и ввели пациентку. Студентки притихли, глядя, как женщина с трудом идет к кушетке; пациентка напряженно, со свистом, дышала, каждый шаг давался ей с трудом. Она опиралась на палку и время от времени останавливалась, чтобы сделать несколько прерывистых вдохов. Светлые волосы, стянутые в пучок, серебрились ранней сединой. Женщина была невысокой, но из-за задержки жидкости казалась неправдоподобно круглой. Лицо отекло, распухший живот подпирали две толстые, неуклюжие ноги. Лидия оглядела слушательниц: на лицах, полных жадного внимания, жалость мешалась с завороженностью. Ничто не могло сравниться с жизненной драмой, описание болезни в учебнике не способно заменить наглядный опыт – видеть и слышать больного, касаться его. Лидия показывала все недуги – волчанку, паралич, чахотку, – от которых страдали мужчины и женщины любого возраста, однако самое сильное впечатление производили на слушательниц именно молодые пациенты.

Лидия подошла к пациентке и, глядя ей в глаза, взяла ее за руку. Перед лекциями она не один час готовилась сама и объясняла больным, чего ожидать, – так она успокаивала их. Эту пациентку Лидия подготовила так же старательно. Объявив имя – Кэтрин Портер, – Лидия перечислила условия, в которых жила и работала эта довольно молодая, немногим старше иных слушательниц, женщина. Они должны понимать, что перед ними не подопытный образец, что человеку нужна немалая отвага, чтобы явить свою немощь целому залу незнакомых людей. Миссис Портер, одетая в халат, под которым была хлопчатобумажная фуфайка, заговорила тонким, еле слышным голосом.

Студентки вытянули шеи, чтобы разобрать ее слова.

– Когда родился малыш, я совсем расхворалась, но такое и раньше бывало, – говорила миссис Портер. – Об остальных тоже надо было заботиться, я и решила не обращать внимания на слабость, а там, глядишь, и полегчает. Лихорадка прошла, но у меня начались приступы. Я тогда уже вернулась на фабрику, и мне приходилось прерывать работу, чтобы дух перевести. Управляющий был недоволен. По ночам я тоже задыхалась. Лежу – и чувствую, как грудь мне давит, пройду несколько шагов – и начинается. – Миссис Портер остановилась, чтобы отдышаться.

Окон в зале не было, и между пятен света, изливавшегося из газовых рожков, собиралась тьма, похожая на углубления в стенах.

– Работу на фабрике пришлось оставить. Ноги у меня так распухли, что я с трудом ходила. Сидела дома весь день, даже ради детей не вставала.

Лидия сделала шаг вперед, ободряюще сжала плечо женщины и заговорила:

– Когда миссис Портер впервые пришла на обследование в диспансер, она жаловалась на одышку, которая все усиливалась, и на отекшие ноги. Вы уже знаете ее историю. Какие вопросы вы могли бы ей задать?

Воцарилось неловкое молчание. Будущие врачи еще не привыкли к диалогу. К тому же они ожидали, что их станут учить, но Лидии не хотелось зудеть им в уши. Ей хотелось, чтобы они задавали вопросы.

Наконец одна из слушательниц отважилась – в заднем ряду поднялась рука.

– Как именно проявился ваш недуг после рождения ребенка?

Вопрос был несложным.

– Меня ужасно лихорадило, а глаза будто огнем жгло. Руки болели, ноги тоже, а кашляла я так, что на носовом платке кровь оставалась, – перечислила миссис Портер.

Студентки мало-помалу почувствовали себя свободнее. Зазвучали более дельные вопросы: как прогрессировала одышка, была ли она связана с тяжелым физическим трудом, принимала ли миссис Портер лекарства или микстуры, которые могли бы повлиять на ее состояние, как скоро после прекращения лихорадки и кашля проявились новые симптомы? Лидия руководила осмотром – обратила внимание слушательниц на ноги больной, отекшие и затвердевшие до середины икры, на раздувшиеся шейные вены, на медленное, затрудненное дыхание. Она попросила нескольких студенток спуститься и выслушать миссис Портер стетоскопом, обращая внимание на сердечные шумы.

Потом Лидия вернулась на кафедру.

– Прекрасно. Итак, к какому заключению мы придем? Без диагноза мы не сможем назначить лечение.

Студентки, приободрившиеся после вопросов и ответов, начали предлагать возможные диагнозы: миокардит, цирроз, болезнь почек, водянка. Лидия записывала диагнозы на доске. Энтузиазм студенток по-хорошему удивлял ее.

Лидия заранее объяснила миссис Портер, что ожидает ее во время осмотра. Она дала понять, что такая практика служит лишь делу обучения будущих врачей, поэтому сегодня ответов ждать не стоит. Лидия всегда тяжело переживала момент, когда пациент понимал, что другой помощи не будет. Миссис Портер получала лишь то лечение, которое было ей доступно. С тех пор как ей поставили диагноз, она регулярно принимала препараты, содержащие ртуть, – при задержке жидкости мочегонный эффект приносил облегчение. Как следствие, у миссис Портер уже начали проявляться ужасные симптомы: онемение и покалывание в стопах, головная боль, нарушение походки – ее отравляло единственное помогавшее ей средство. Миссис Портер пристально смотрела на Лидию, словно желая сказать: если мне ничем нельзя помочь, для чего вы затеяли этот спектакль? В измученных покорных глазах гасли искры надежды. Как бы Лидия ни подготавливала пациентов, реакция всегда бывала одной и той же. Пройдет не так много времени – и у этой женщины откажет сердце.

Лидия помогла миссис Портер подняться и проводила ее к двери. Служитель уже ждал миссис Портер, чтобы посадить ее в кэб и отправить домой.