Смерть по частям. Страница 5

– Он может отправить констебля в дом нанимателей Анны. Так лучше, чем вам самолично туда заявляться. Я сам с ним поговорю, – решил Харлан.

4

Сквозь туман пробилось тусклое солнце. Дорожка на этом участке берега шла в гору. Немудрящая ограда отделяла ее от крутого склона, покрытого густой растительностью и валунами. Капитан Логан успел рассказать, что по утрам, после тренировок в гребном клубе, часто возвращается от лодочных сараев пешком. Тело он обнаружил в воде – его прибило к камням. Логан повел полицейских туда, где он оставил труп.

Похолодало, в деревьях засвистел холодный ветер, от реки полетели брызги.

– Сэр, поблизости никого. – Полицейский в форме подошел к трупу, лежавшему бесформенной кучей, и резко остановился. Увидев лицо утопленницы, он побелел.

– Прекрасно, – сурово отозвался Дейвис. – На дорожку никого не пускать.

Дейвис опустился на колени, протянул руку и потрогал шерстяное платье. От холода его румяные щеки раскраснелись еще больше. Казалось, что сам ветер внезапно стих при виде его внушительной фигуры.

Неизвестная погибшая оказалась очень молодой. Дейвис понимал, как им повезло, что Логан оказался на месте первым. Единственный широкий след на берегу, в жидкой грязи, оставили юбки покойной, когда ее тащили из воды.

Фолькер разглядывал тело с разных сторон. Кожа на лице женщины уродливо вздулась и блестела, как восковая. Казалось, на них с ухмылкой уставилось чудовище, чьи глаза и рот являли собой отечные щели, а темные пряди волос, прилипшие к лицу, походили на щупальца.

Подол и рукава платья были изорваны. Фолькер приподнял подол, тяжелый от пропитавшей его влаги.

– Что думаете, сержант? – спросил он и присел на корточки возле тела, покачиваясь на пятках. Остроносый, со скрещенными на груди руками, он походил на большую птицу на жердочке; его поза выражала внимание.

– Ну что ж, сэр. Из того, что мы увидели, осмотрев место происшествия, можно сделать вывод о самоубийстве. И одежда, и тело насквозь пропитались водой. Кожа вздулась – значит, покойная пробыла в воде довольно долго, – начал Дейвис.

Фолькер кивнул, и Дейвис продолжил говорить:

– Верхнее течение реки – место уединенное. Люди, которые прогуливались по дорожке, вряд ли заметили бы утопленницу. Течение здесь стремительное, а глубина изрядная. Должно быть, женщина утонула быстро, если таково было ее намерение, а потом река унесла тело вниз.

Фолькер раскрыл небольшой саквояж, который он захватил из участка. В саквояже были инструменты, которые могли пригодиться при осмотре места преступления. Фолькер достал сложенный брезент и знаком попросил Дейвиса взяться за угол. Встряхнув брезент, они расстелили его на земле возле тела.

– Мне нужна ваша помощь. Возьмитесь с этой стороны. На счет “три”, – скомандовал Фолькер.

Дейвису показалось, что они перетаскивают огромный валун, столько воды впитала толстая ткань. Пошатываясь под неожиданной тяжестью, полицейские уложили тело на подстилку.

“Понадобится прорва времени, чтобы узнать, кто это”, – подумал Дейвис. Черты лица просматривались с трудом. Кто знает, сколько времени тело пробыло в воде? Однако гладкая, упругая кожа рук указывала на молодость жертвы.

– Что скажете насчет вот этих отметин, сержант? – Фолькер указал на лицо жертвы.

Дейвис рассмотрел едва видные неровные и широкие ссадины на щеках и лбу.

– Видимо, это от камней и веток. Когда тело несло вниз по реке, его наверняка протащило по камням, – заключил он.

– Возможно. А почему вы так уверены, что это самоубийство?

От вопросов Фолькера Дейвис всегда терялся. Он помялся и поднял глаза:

– Может быть, перед тем, как она бросилась в реку, на нее напали?

– Говорить об этом пока еще рано. Сначала надо произвести более тщательный осмотр тела.

Дейвис вздохнул. По справедливости, заниматься заявлением Логана следовало бы им как полицейским, которые первыми оказались на месте происшествия. Этот берег Виссахикона входил в их юрисдикцию, именно их полицейское управление следило за порядком в этой части города. Но если девушка погибла в воде, то это сфера ответственности речной полиции. В деле наверняка не было ничего сложного, погибшую, без сомнения, толкнули на этот поступок несчастливые обстоятельства. Вот и все. Но Дейвис уже знал, что будет дальше: тело увезут в морг, а они с Фолькером примутся прочесывать окрестности в поисках возможных доказательств того, что девушка была убита.

Фолькер обошел тело вокруг и снова присел.

– Взгляните-ка, Дейвис. – Фолькер рассматривал бледную руку утопленницы. – Если ее протащило через быстрину, то руки должны быть в ссадинах. Смотрите, сколько царапин на лице. Почему на руках их нет?

Слова Фолькера подстегнули интерес Дейвиса, и он опустился на колени, чтобы поближе взглянуть на руки покойницы. Ногти аккуратно подстрижены, грязи нет, как нет ни признаков борьбы, ни ссадин.

– Молодая женщина спускается к реке, чтобы покончить с собой, – проговорил Фолькер, глядя на Дейвиса.

– Она знает, что на дорожке ей вряд ли кто-нибудь встретится, – подхватил Дейвис. – Если она бросится в воду выше по течению, то река утащит ее тело вниз далеко не сразу. Труп обнаружат лишь спустя какое-то время.

– Вот именно. Скорее всего, тело застрянет в наносах из веток и камней.

– Отсюда и царапины на лице.

– Да.

– Значит, она тонет сразу. Тело погружается в воду, течение тащит его вниз, оно попадает в наносы, на лице остаются отметины, – рассуждал Дейвис.

– И если она погибла именно так, то почему ссадин нет на руках? – спросил Фолькер.

5

Лидия, как всегда, вышла из омнибуса за несколько кварталов до колледжа – прогулка позволяла ей освежить ум перед долгим учебным днем. Этот район совсем не походил на узкие мощеные улочки и тенистые тротуары старого центра, где она жила и где железнодорожные конторы соседствовали со стоящими бок о бок опрятными кирпичными домами. На углу Ридж-авеню расположились мраморная мастерская и склад лесоматериалов, промышленный дух Филадельфии проявлялся здесь в полную силу. Лидии этот напор совсем не мешал. Порой ей приходилось уступать дорогу рабочим, которые, как муравьи, тащили неструганые доски в строгальный цех на другой стороне улицы. Под ботинками у Лидии шуршали опилки и стружка. Дальше путь Лидии лежал по Норт-Колледж-авеню, мимо невысокой каменной ограды, за которой начиналась обширная территория колледжа Жирара Стивена, благотворительного учебного заведения для мальчиков-сирот.

Но было на углу Двадцать седьмой улицы одно здание, при виде которого Лидия каждый раз испытывала прилив гордости. В новом здании с красивым фасадом красного кирпича и высокими окнами, смотревшими на улицу, в этом году разместились аудитории и лаборатории Пенсильванского женского медицинского колледжа. Рядом были женская больница и бесплатная лечебница, квартал разросся в целый кампус, где студентки могли учиться и работать. Как далеко они продвинулись с 1850 года – года открытия колледжа, когда шестеро врачей-квакеров и небольшая группа студенток проводили занятия в съемных комнатах на задах дома на Арк-стрит. В 1866 году колледж возглавила одна из бывших студенток, доктор Энн Престон, и с тех пор этот пост занимали только врачи-женщины. Вот оно, сердце революции.

Лидия поднялась по ступенькам; войдя, она потопала, чтобы согреть ноги. По всему вестибюлю стояли компании студенток, одетых в черное и серое – форму, приличествующую серьезной работе. Начало года казалось радостным, словно семейная встреча, в воздухе витала энергия, передававшаяся от человека к человеку. Студентки готовились снова вместе работать и путешествовать. Лидия, улыбаясь, кивала коллегам, которые что-то обсуждали, собравшись в группки.

До начала лекции еще оставалось несколько минут. Лидия внимательно изучила доску объявлений: афиши сообщали о многочисленных развлечениях, обещая представления в театре на Уолнат-стрит, увеселительные прогулки по реке Скулкилл, экскурсии на выставки в Академии изящных искусств и в Институте Франклина. Здесь же было печатное расписание на 1875/1876 учебный год.