Адвокат Империи 15 (СИ). Страница 38

Так и думал, что с ней делать, пока двери лифта не открылись.

— Саша?

— О, привет, Насть…

Глава 14

«Привет». «Привет». «Может быть, кофе?» «Да у меня уже есть». Я ей даже чашку показал. А она такая: «Ну я бы тоже себе взяла». А я такой: «Ну пошли, чего нет-то?»

Это если опустить всю эту непонятную неловкость со стороны Анастасии и кратко описать наш немногословный диалог около лифтов, где мы с ней встретились. Вот так и вышло, что пару минут спустя мы сидели за столиком в кафетерии на третьем этаже клиники. Я со своей чашкой, полученной ещё в кабинете Распутина, и Настя с капучино, взятом прямо здесь, в кафетерии. Правда, прошло уже минут пять. Мой кофе успел остыть, а вот Лазарева к своему капучино так и не притронулась.

— Так, значит, Артура привезли сюда? — спросил я, и Настя кивнула в ответ, так ничего и не ответив.

— Как он?

Сначала показалось, что мой вопрос улетел в пустоту. Наверное, кто-то другой на моем месте подумал бы, что сидящая напротив девушка просто проигнорировала его. Слишком уж холодным и отстранённым было выражение на лице Анастасии. Вот только мне даже Реликвия не нужна была, чтобы понять всю ошибочность подобного суждения. Я слишком хорошо её знал.

Мне достаточно было всего одного взгляда. На то, как Настя отводит взгляд в сторону и чуть вниз. Каждый раз так делала раньше, когда приходилось думать о вещах, которые ей неприятны. Я видел, как едва заметно дрожат её пальцы, сжимающие нетронутую чашку кофе.

Понятно, почему она оказалась здесь. Догадаться несложно. Уверен, что и остальное семейство Лазаревых может находиться где-то поблизости. Приехали навестить сына и брата. И, судя по тому, что я ощущал, ответ на заданный мною вопрос мне не понравится.

— Тяжело, — наконец произнесла Настя, и её голос чуть дрогнул. — Папа сказал, что Распутин займётся им уже сегодня, но…

— Но появился я с Браницким, — закончил я за неё, и Настя отрывисто кивнула.

Блин. Даже боюсь себе представить, что она почувствовала в тот момент, когда им сообщили, что у графа появился более важный пациент. Нет, понятно, что состояние Браницкого находилось в районе «лечим сейчас или закапываем чуть позже». Но попробуйте объяснить это отцу или матери, перед которыми лежит израненное тело их сына.

Да и не сомневаюсь, что Павел Лазарев многое высказал Распутину. Или ещё не высказал, но непременно запомнит этот случай. Мужик он, конечно, не злопамятный, но злой, и память у него хорошая.

Только вот возникал вопрос. Нет, не почему я сижу сейчас здесь с Настей. Почему Настя сейчас сидит здесь со мной. Одна.

— Насть, а твои сейчас…

— Они в палате с Артуром. По крайней мере, мама была там с Ромой…

— А твой отец?

— Он… он сейчас занят.

Понятно. Значит, дело не в нём. Я задумчиво отхлебнул из своей чашки немного успевшего уже остыть кофе. Заметив это, Анастасия вдруг вспомнила, что она как бы тоже не с пустыми руками сидит, и практически один в один повторила мои движения. Так, как сделал бы человек, который не хочет выбиваться из общего окружения.

Так часто поступают люди, которые чувствуют себя не в своей тарелке. Те, кто скрывают что-то внутри и не хотят об этом рассказывать. И при этом, как бы парадоксально это ни прозвучало, страстно желают поделиться собственными переживаниями, что терзают их изнутри.

Откуда я это знаю? Да очень просто. Не раз и не два я видел это у своих клиентов в прошлой жизни. Когда они всеми силами старались скрыть от меня те самые прегрешения, ради защиты которых меня и нанимали. И ведь приходится объяснять им: «Я ваш адвокат. Я вас защищаю. Всё, что вы скажете, дальше меня не уйдёт».

И ведь нет, всё равно некоторые продолжали морозиться и молчали. Себе же во вред. Вот сейчас я то же самое видел и у Насти.

— Настя, — мягко позвал я её. — В чём дело? Может быть, расскажешь?

— Ни в чём, просто…

— Не ври мне, пожалуйста, — всё так же спокойно попросил её. — Я ведь вижу.

— Что ты видишь?

— Что с тобой что-то не так.

— Интересно, как именно ты…

— Как я это понял? Насть, мы с тобой в одной постели спали, — негромко перебил я её. — Забыла?

Ох, это нужно было видеть. Лицо вспыхнуло краской. Она моментально выпрямилась, словно я у неё над ухом кнутом щёлкнул. Глаза распахнулись до состояния тех самых пяти копеек, а грудь приподнялась с глубоким и возмущенным вздохом.

— Ничего не было! — выпалила она и сделала это явно куда громче, чем собиралась.

На самом деле, настолько, что сидящие за соседними столиками люди повернулись в нашу сторону.

— Как скажешь, — пожал я плечами.

— Так и было!

— Да я же не спорю…

— Вот и не спорь! Я просто напилась и…

— Ага, настолько, что не помнишь, как оказалась у меня в постели, — негромко, так, чтобы могла услышать лишь она, пробормотал я, подперев голову рукой и медленно отхлебнув из чашки остатки холодного и довольно безвкусного теперь напитка.

Впрочем, если добавить к нему выражение, что царило на Настином лице, пожалуй, этот остывший кофе стоил любых денег.

Жаль, что удовольствие для глаз долго не продлилось. Анастасия была слишком умна, чтобы повестись на такое. Даже несмотря на свой стервозный и порой несколько взрывной характер. Так что быстро пришла в себя.

— Ты это специально, да? — с обвиняющими нотками в голосе бросила она вопрос. Её глаза смотрели на меня с укором.

Но глубоко внутри я ощущал тщательно скрытое, легкое, едва ощутимое веселье.

— Да. Но согласись, в каком-то смысле это было забавно.

— Не настолько, насколько ты думаешь, — фыркнула она и тут же добавила следом: — И от тебя утром перегаром несло.

— Пф-ф-ф, кто бы говорил, — пожал я плечами. — И вообще, сама виновата.

— Чего?

— А кто абсент тогда заказал?

— Розен…

— Ты.

— Не-е-е-ет. Я бы эту дрянь в жизни пить не стала!

— Розен мне всё рассказал.

— Он соврал!

— Как скажешь.

— Он всё выдумал, — будто бы даже не заметив мои слов, продолжила спорить Настя. — Я бы эту отраву в жизни не додумалась заказать. И…

Только сейчас до неё дошло, что я даже и не думал продолжать с ней спорить. Губы девушки тронула довольно милая и тёплая улыбка.

— Опять ты это специально делаешь, да?

— Ну нужно же как-то тебе настроение поднять, — хмыкнул я и одним глотком допил кофе. — А шутки никогда не были моим коньком. Вот и решил…

— Смутить меня?

— Что-то вроде того. Кстати. Может, раз уж теперь разговорилась, расскажешь, что с тобой происходит?

— В смысле? — нахмурилась она.

— В прямом, Насть. Рома сказал, что теперь живёшь на съемной квартире. И из дома ушла. Это правда?

О как. Это что? Она впервые язык проглотила и не знает, что сказать?

— Да, — негромко ответила она. — Решила немного пожить отдельно от родителей.

Ну хоть открылась немного.

Вкратце она рассказала мне, что покинула свою квартиру в элитной высотке. О том, как оставила за спиной всё, что у неё было, взяв только ключи от машины и пару вещей. Кстати, о том, что она нашла деньги, просто продав машину обратно Роме, тоже призналась, хотя там даже эмоции её читать не нужно, чтобы понимать, как тяжело ей было в этом признаться. Сказала, что решила пожить пока сама.

— Не скажешь, почему?

— Это… это моё решение, — произнесла она с заминкой, явно не желая углубляться в эту тему.

— Ладно.

Всего одного слова, сказанного таким тоном, чтобы она поняла, что я более не буду развивать эту тему, хватило, чтобы Настя опять вскинулась.

— В смысле «ладно»? Это всё, что ты можешь сказать? Что значит «ладно»?

— В прямом, Насть, — ответил я.

— Не поняла.

— А что тут понимать? — пожал я плечами и посмотрел на неё в ответ. — Если ты говоришь, что сама приняла решение, то мне этого достаточно, и всё, что я могу сделать, это пожелать тебе удачи.

Кажется, у неё дар речи пропал. Уж не знаю, что она там себе напридумывала и чего ждала.