Черный ратник (СИ). Страница 58

— И, главное, все Подмастерья молодые, высокие, с чёрными волосами. — Он ещё раз взглянул на меня и немножко прищурился. — На тебя похожи. Уж не знаю, кого они там ищут, но дело, видать, серьёзное.

Он вдруг понизил голос, чтобы нас не услышали занятые своими делами ратники вокруг.

— Говорят, лично дворянин явился. У них то, понимаешь, свои разборки, вечно что-то из-за наследства или из-за баб. А мне бегай, собирай потом Подмастерьев по указке.

Мы свернули в арку и вышли в небольшой дворик, спрятанный среди административных зданий ордена.

— Ты это… не переживай, — вдруг ободряюще сказал Волк, заметив моё неизменное молчание. — Они уже несколько десятков человек пересмотрели. Видать, формальность для бумажек. Отметишься и свободен.

Волк занёс ладонь, чтобы ободряюще хлопнуть меня по плечу, но, поймав мой холодный взгляд, просто потёр шею.

Мы остановились.

— Вот, прибыли, — ещё раз улыбнулся Волк. — Удачи тебе.

Он развернулся и зашагал прочь. Я же остался стоять прямо перед дюжиной Подмастерьев. Кто-то из них был ранен и перевязан, кто-то носил броню ордена, а кто-то обычную одежду, но их объединяло одно. Все они были высокими, темноволосыми и едва ли сильно старше меня.

Все стояли немного вразвалочку на этом импровизированном параде, а перед строем замер неизменный инструктор Савелий. Он, похоже, был вездесущим.

— Сюда, — негромко проговорил он и махнул мне рукой.

Я подошёл к шеренге и влез в середину.

— Ну куда? — заворчал Подмастерье слева, которого я немного оттеснил плечом.

Впрочем, он довольно быстро замолчал.

Я ещё раз взглянул на шеренгу. Тёмные волосы и бледная кожа смотрелись мрачновато на фоне серых камней цитадели.

Я уже понимал, к чему всё шло. Прошлое редко остаётся похороненным, оно как раз обычно и приходит по пятам.

— Ну, долго ещё? — проворчал кто-то из Подмастерьев в строю.

Савелий стоял перед строем, не двигаясь, со скучающим выражением лица. Ему, как и многим Подмастерьям, быть здесь совсем не хотелось.

В этот момент раздался скрип открывающихся тяжёлых дверей, а затем с противоположного конца двора послышался мерный стук шагов. Две фигуры вышли из административного здания и направились к нам уверенной размашистой походкой.

Я узнал их сразу. Первым шёл Аркадий Иванович Захаров, мой, а точнее, Тимошин, бывший опекун и «благодетель». Его седые волосы были собраны в хвост, а осанка так и отдавала дворянской гордостью.

Рядом, отставая на полшага, ковылял Емельян. Стражник с красным носом был облачён в доспехи с гербом Захаровых. Он выглядел немного неуклюже и даже виновато, а его богатырское телосложение как будто съёжилось под любопытными взглядами подмастерьев.

Захаров с Емельяном подошли к Савелию. Аркадий Иванович коротко кивнул без лишних слов и медленно пошёл вдоль шеренги.

На его холодном, высеченном из гранита лице выделялись лишь цепкие глаза. Тяжёлый, оценивающий взгляд скользил по лицам. Аркадий Иванович вглядывался в черты лица и искал что-то знакомое. Некоторые Подмастерья, почуяв неладное, напрягались, другие старались выглядеть как можно более невинно.

Я же просто стоял и ждал, пока Захаров поравняется со мной. Весь этот цирк всё равно приведёт к единственному результату. Я был даже удивлён, что Захаровым потребовалось столько времени, чтобы найти меня, хотя, может, им кто-то в итоге подсказал. В любом случае, кое-какое влияние у этого рода было.

Тем временем Аркадий Иванович приближался. Он дошёл до Подмастерья слева от меня, задержался на мгновение и сделал шаг вперёд. Наши глаза встретились. Он едва заметно поморщился.

Во взгляде Аркадия Ивановича не было вопроса или сомнений, только абсолютная уверенность. Верхняя губа Захарова дёрнулась. Я же совершенно спокойно выдержал его взгляд, как хищник, затаившийся в засаде. Ещё б, Аркадий Иванович не узнал меня… За дурака я его не держал.

Немая дуэль продлилась несколько мгновений, хотя ощущалась как вечность. Наконец Захаров сжал пальцы в кулак и просто сделал шаг дальше. Его взгляд соскользнул с моего лица, будто я был незначительной деталью пейзажа, и переместился на следующего Подмастерья. Он сделал шаг вперёд, а затем ещё один, удаляясь от меня.

Емельян тяжело шагал за Аркадием Ивановичем и почти не смотрел на Подмастерьев. В итоге они медленно и методично прошли до конца строя. По шеренге пробежал сдавленный вздох облегчения. Мой сосед слева неуверенно переступил с ноги на ногу.

Аркадий Иванович подошёл к Савелию и что-то негромко ему сказал. Инструктор кивнул, его лицо осталось абсолютно равнодушным.

— Свободны, — раздался хриплый голос Савелия, нарушая напряжённую тишину.

Шеренга мгновенно рассыпалась. Подмастерья зашагали прочь с плаца, унося с собой клокочущую смесь из облегчения и любопытства. Я не спеша развернулся и пошёл к арке. Спиной я чувствовал тяжёлый взгляд, впившийся мне в лопатки.

Вот только далеко уходить я не стал. Сел прямо на ступеньки за поворотом. Ещё раз: я не держал Захарова за дурака. Если Савелий не поднял шум, это не значило, что меня не заметили. Скорее всего, у ордена были свои методы.

Прошло минут пять-десять. Остальные Подмастерья разошлись, растворившись в каменном лабиринте цитадели. Из арки же показался Савелий и с удивлением уставился на меня, сидящего прямо за углом.

— Тим, — его голос, тем не менее, прозвучал сухо и официально, без лишних эмоций, — пройдём со мной.

Я кивнул и поднялся на ноги. Что ж, пора было взглянуть на справедливость ордена.

Я проследовал за Савелием к административному зданию и нырнул в тяжёлые дубовые двери. Я сразу же узнал это здание изнутри. Именно по этим коридорам и залам я шёл к кабинету Евграфа. Только вот тогда использовал я другой вход. Внутри было намног теплее, чем на улице.

Савелий уверенно поднялся на второй этаж, и затем мы вошли в знакомую дверь. Кабинет Евграфа был таким же, каким я его помнил. Строгим и аскетичным. В воздухе висел запах воска, старой бумаги и пыли.

За массивным дубовым столом у дальней стены как раз и сидел сам хозяин кабинета, Евграф. Он сложил длинные бледные пальцы домиком перед собой и опёрся на них подбородком. Круглые очки в деревянной оправе отражали свет магических светильников, скрывая его глаза.

Савелий сделал несколько шагов вперёд и прислонился спиной к стене. Он вздохнул и скрестил руки на груди. Его присутствие здесь было напоминанием о симбиозе военного и административного крыла в ордене.

Ну а перед столом, в кресле, сдвинутом вбок, восседал Аркадий Иванович Захаров. Он откинулся на спинку, положив одну ногу на другую. Его поза кричала об уверенном превосходстве. В своём коричневом камзоле из дорогого сукна и в кожаных сапогах с золотой прострочкой он выглядел в этом кабинете лишним и чуждым.

Завидев меня, он тут же сжал пальцы в кулак и громче задышал, явно сдерживая гнев.

Емельян же стоял справа от двери. Он снял свой старомодный шлем и, сжимая его в руках, смотрел прямо перед собой.

Я сделал несколько шагов вперёд и замер в центре комнаты на почтительном расстоянии от стола.

— Не предложите присесть? — с едва заметной издёвкой спросил я.

Ответа, к сожалению, я не получил.

— Подмастерье Тим, господин Захаров имеет к тебе серьёзные вопросы. — проигнорировав мой вопрос, начал Евграф и слегка склонил голову в сторону Аркадия Ивановича. — Изложите, пожалуйста, суть претензий.

Аркадий Иванович медленно опустил ногу на пол.

— Суть претензии проста. Этот… юнец… — он произнёс последнее слово с изрядным презрением, хотя в целом говорил скорее сдержанно, — обвиняется в убийстве и побеге. Он вероломно прирезал Александра Емельянова, воспитанника моего дома и воина, подававшего большие надежды.

Он сделал небольшую паузу. Я же едва сдержал улыбку. Если бы Александр Емельянов подавал надежды, то я бы не перефехтовал его в грязи, в слабом теле без ауры.

— Тим, что ты можешь… — начал было Евграф, но был прерван.