Черный ратник (СИ). Страница 57

Я скакнул в тень деревьев и увидел, как трое бойцов судорожно заряжают арбалеты. Они смотрели на меня со страхом и беспокойством. Я рванул вперёд, усиливая мышцы ног аурой. Первый арбалетчик даже не успел вскинуть свой короткий клинок прежде чем я рассек его лицо.

Второй арбалетчик вскинул арбалет, но нажать на спуск не смог. Я крутанулся и первым ударом снёс ему обе руки, а вторым оборвал его мучения.

— Стой! — заорал последний выживший арбалетчик. — Не надо! Я запла…

Вот только я его не слушал. Я сделал два коротких шага и два быстрых взмаха клинков.

Трое из трёх наёмников остались лежать мёртвыми между деревьев. Я быстро побежал назад.

Отряд на дороге сражался хорошо. Ярослава вернулась из своей вылазки и билась рядом с Иваном. Белобрысый сдерживал удары, а рыжая совершала быстрые смертельные выпады, её алая аура пылала в полную силу, придавая её движениям яростную скорость.

Олаф сдерживал двоих. Он не суетился и не делал лишних движений. Его палаш описывал короткие точные дуги, каждая из которых могла быть смертельной. Он отражал удары меча, отскакивал от топора и использовал простые, но эффективные техники, справляясь без всякой ауры.

Один из наёмников смог пробраться сбоку и бросился к Алёне. Он видел перед собой лишь беззащитную девушку с кинжалом. Алёна отпрыгнула с поразительной для лекаря ловкостью, её кинжал блеснул, оставляя глубокий порез на его щеке. Это была не смертельная рана, но она заставила наёмника отступить и пересмотреть свои планы.

Этой небольшой заминки хватило, чтобы я сократил дистанцию и вонзил полуторный меч ему в сочленение между доспехов.

Наёмник тяжело выдохнул и осел на дорогу.

Я быстро осмотрелся. Больше никому моя помощь была не нужна. Олаф уже сразил одного наёмника и теперь заканчивал со вторым. Иван с Ярославой тоже справлялись, я не собирался лезть под руку их тандему.

Бой продлился ещё несколько мгновений. Свист стали и скрежет доспехов сменился хрипами умирающих и тяжёлым дыханием. Когда последний наёмник попытался сбежать, Ярослава одним рывком нагнала его и отправила к друзьям.

На поле боя осталось лежать полтора десятка тел. Зато все в отряде хоть и в крови и пыли, но живы.

Иван принялся вытаскивать арбалетные болты из своего щита.

— Вот уж не ожидал, — пробормотал он.

Раскрасневшаяся и разгорячённая от боя Ярослава подскочила к одному из умирающих наёмников.

— Кто вас послал? — требовательно спросила она.

Когда она не получила ответа, то яростно опустила каблук сапога прямо на грудь наёмника. Он захрипел.

— Кто⁈ — повторила вопрос, но было уже поздно.

Олаф опустился над телом одного из наёмников и с интересом обыскивал его.

— Что там? — спросил я.

— Ни гербов, ни знаков, — холодно констатировал он. — Оружие и доспехи без меток, купить можно в любой крупной лавке.

— Анисимовы, кому ж ещё, — пробормотал Иван, закончив разбираться со щитом.

— Вполне может быть, — спокойно сказал я. — Но расследовать нападение на Подмастерьев — это дело ордена. Наша задача вернуться обратно с отчётом, желательно живыми.

Иван улыбнулся. Ярослава вытерла лезвие клинка о плащ одного из наёмников. Алёна с профессиональным интересом осматривала нас на предмет ранений. Но насколько я мог судить, все были в порядке.

— Соберём трофеи и двинемся дальше, — цинично бросил я. — Пока дорога не преподнесла нам новый сюрприз.

Доказательств того, что это был именно Анисимов, у меня не было. Но, вспоминая недовольную морду лощёного купца, а ещё и задетую моим отказом Марфу, ответ приходил в голову сам собой.

Время для того, чтобы организовать засаду, у Анисимовых было. А вот у нас времени возвращаться назад не было. Рисковать вторым испытанием я не хотел.

Мы быстро собрали трофеи, стараясь особо не задерживаться. Я срезал натянутые на тропе нити, и мы продолжили путь.

Тёмный лес сменился полями, а затем показались первые деревеньки и главный тракт.

Оставшуюся часть пути удалось проделать без приключений, так что вскоре показались тёмные стены Ярмута.

За городскими воротами нас встретил гомон улиц, запахи готовящейся еды и сена. Город жил своей жизнью. На улицах я заметил несколько фигур Подмастерьев.

В цитадель отряд въехал, имея день запаса.

Я быстро осмотрел соратников: потрёпанные доспехи, подсохшая кровь и общая усталость. Впрочем, испытание мудрости, на мой взгляд, далось легче, если не считать вылазку к Чёрному ручью.

Первым делом мы отправились к конюшне, молча расседлали лошадей, отдав их конюхам. Быстро распределили трофеи.

— Кто куда? — с любопытством спросил Иван.

— Сначала отчёт, — ответил я. — Всё остальное подождёт.

Я хотел уже отправиться сдавать свидетельство, полученное от Сурова, когда вспомнил об Алёне.

— Точно, — усмехнулся я, обращаясь к ней. — Сначала сдам тебя на руки Пантелеймону.

Олаф хмыкнул. Он тоже понимал, что Пантелеймон оказал нам большую честь.

Я подошёл к мешку, подаренному нам Суровым, и закинул его на плечо.

— А как же… — начал было говорить Иван, но, столкнувшись с моим взглядом, замолчал.

— Орден не принимает благодарностей, а вот Пантелеймон Иванович… — я два раза хлопнул по мешку, — вполне.

Иван, недолго думая, закивал. Он тоже знал, что с лекарем лучше всего дружить.

В итоге я оставил Ивана, Ярославу и Олафа позади и вместе с Алёной зашагал к лазарету. Подмастерий в цитадели было немного. Громова, Соловьёва или его подпевал я среди них не видел.

— Ловко обращаешься с оружием, — произнёс я, когда вошёл во двор лазарета.

Алёна лишь слегка приподняла бровь. Отвечать она не стала, а я не стал дальше спрашивать.

Мы зашли в двери лазарета, и я опустил мешок у стены.

— Передашь тогда Пантелеймону, что это его плата, как мы и договаривались.

Алёна кивнула, а затем неожиданно прошептала:

— Спасибо.

Она тут же развернулась и поспешила внутрь лазарета.

Я не понял, за что она меня благодарила. Возможно, за то, что разобрался с бандитом на дороге, а может, ещё за что-нибудь.

Я невольно задержал свой взгляд на её стройной фигуре, обычно скрытой сарафаном. Затем развернулся и вышел во двор.

Цитадель как всегда гудела. Где-то вдалеке звучали кузнечные молоты, и на этот раз обходилось без колоколов.

Я уже привык к своему пребыванию в ордене, но открытие, сделанное мной в пещере у Чёрного ручья, выбивалось из рутины.

Кто использовал силу рода Темниковых? Как вообще она попала в чужие руки? И почему последний из Темниковых жил фактически в изгнании?

Прежде всего, мне следовало закончить испытание мудрости и подготовиться к вылазке к Чёрному ручью. В третьем испытании мне, в отличии от остальных Подмастерий, предстояло либо разрушить, либо поглотить осколок родового алтаря.

От мыслей меня отвлёк взмыленный, уставший ратник в доспехе с нашивкой Волка. Он медленно вбежал во двор лазарета и бешено огляделся по сторонам. Его глаза нашли меня, и он, будто кивнув своими мыслями, быстро зашагал вперёд.

— Подмастерье… Тим… — пытаясь не задохнуться, выплюнул он.

— Допустим, — ответил я.

— Вас… вас вызывают… — проговорил он и протянул мне письмо с печатью ордена. — Срочно.

Глава 24

Молодой ратник с нашивкой Волка любезно улыбнулся, смягчая своё послание, и вытер рукавом пот со лба.

— Раз вызывают, — спокойно произнёс я, — веди.

Волк улыбнулся ещё шире, хотя казалось, что уже было некуда, развернулся и зашагал, явно ожидая, что я последую за ним.

Что я и сделал. Мы двинулись по лабиринту цитадели. Вокруг замелькали каменные стены, тренировочные залы, казармы и мастерские.

— Да уж, денёчек, — вздохнул Волк, ни к кому конкретно не обращаясь. — Третий день пошла какая-то канитель. Строят, понимаешь, наших то там, то сям. То на плацу, то в тренировочном зале.

Волк-посыльный быстро взглянул на меня, проверяя, слушаю ли я его. Я молчал, и он продолжил говорить, явно приняв моё молчание за знак одобрения.