Это кто переродился? Книга 4 (СИ). Страница 3

Тут я не выдержал. Схватил нож и швырнул его прямо в шмеля. Сверкнув, он пролетел над столом — и прямо в направлении князя Волгина.

Звяк! — и все разговоры мигом затихли. Белоснежная скатерть окрасилась красным.

Глава 2

Что же ты хочешь, Марьяна?

Красная жидкость капала на пол. В момент за нашим массивным П-образным столом так тихо, что под потолком снова послышалось жужжание виновника «трагедии».

Бокал, который князь держал в руке, разнесло вдребезги, а все вино выплеснулось ему на колени. Нож же воткнулся в стену за его спиной. Пару секунд Волгин хлопал глазами, не веря в то, что произошло. Марьяна тоже — цвет ее лица за это время поменялся раза три.

— Ваня… В смысле, Иван Петрович. Как вы…

Тут из-за стола поднялся Волгин — его белоснежные княжеские панталоны были безнадежно испорчены. Следом встал и его сынок Сашка. Напуган он был ничуть не меньше, чем Марьяна.

— Вы… Вы только что…

Я опередил князя.

— Избавил вас от страшной участи. Это вино прошлогоднего сбора — отвратительно. Попробуйте это, — и я толкнул ему бутылку. Крутясь вокруг своей оси, оно поехало к тарелке князя.

Качнулось и… осталось стоять.

Из разных концов зала послышались шепотки, но все голоса тут же затихли, стоило Волгину выйти из-за стола и, крепко сжимая перчатку, медленно направиться ко мне. Цветом лица он напоминал помидор, и не только из-за злости. Все же вино было не только на штанах, но и в желудке, а выпил его светлость, похоже, немало.

Скрипнула дверь, и в зал вернулись Кирова с Лаврентием. Оба были немного помяты, но насторожены — и немудрено. Учитывая, что такой огромный стол пребывал в полной тишине.

— Быстро ж они! — хихикнул Иван. — Ой-ей, что сейчас будет!

Кирова же быстрым шагом кинулась вперед, и нет не к Волгину, а к Лжедарье. Склонившись, она шепнула ей пару слов.

Та нахмурилась, и их взгляды скользнули мимо Волгина, который вот-вот грозился добраться до меня. Проследив за их взглядами, я тоже услышал приближающиеся звуки — шаги из коридора. Судя по всему, группа была немаленькая. Секунда сменяла секунду, а их становилось только больше. Посекундно что-то звенело.

— Вы оскорбили мою… — начал Волгин, приготовившись метнуть перчатку мне в лицо, однако его фразу прервал молодой возглас из коридора:

— Они точно там? А что так тихо⁈ Они там что уснули все?

Остальные гости тоже услышали новых гостей и принялись прихорашиваться. Даже Лжедарья поправила прическу, смотрясь в зеркальце. Волгину она прошипела:

— Владимир! Вы чего стоите⁈ Это послы Царства! И царевич лично!

Князя же как громом поразило.

— А вы… — бурчала Лжедарья, поправляя макияж. — Ваши штаны… Быстро!

Шаги были уже у порога. Единственное, что успел сделать Волгин, прежде чем двери раскрылись, это прыгнуть за спинку моего стула.

— Что вы там говорили, милейший? — поднял я глаза, а Волгин из красного мигом стал белее скатерти. — Кажется, я вас как-то оскорбил?

Раскрылись двери. В коридоре людей было с полсотни, а то и больше. Все в доспехах, при оружии и с гербами. Впереди быстрым шагом двигался молодой светловолосый мужчина с тяжелым подбородком и голубыми глазами. Каждый шаг на его ногах звенели шпоры.

— А вот и они! — сказал он, слегка коверкая слова. — Спрятались от нас!

Чмокнув свое отражение в зеркальце, Лжедарья приподнялась со своего места. На лице лежала фальшивая улыбка радушия.

— Царевич, вот и вы! Как же так Гедимин Павлович? Вы ведь обещались пожаловать еще три часа назад? Отчего заставляете мои старые кости ждать?

— Дорога ни к черту! Сами знаете, как часто порталы открываются посреди автострады!

Дойдя до места королевы, он элегантно поклонился и поцеловал ей руку. Затем приложился к пальцам Марьяны — на нее он посмотрел как волк на свежезапеченного ягненка. Она же почтила его таким взглядом, будто увидела в супе муху.

Кажется, их затянувшиеся гляделки заметили все. Даже Волгин, который все стоял за моим стулом напрягся, ибо спинка, за которую он держался, начала скрипеть.

Смотрел князь только на своего сына и что-то еле заметно шипел в его сторону, а тот словно стал ниже ростом. Боялся даже посмотреть в сторону царевича.

— Марьяна Васильевна, — во всеуслышание сказал Гедимин, все держа руку Марьяны, а затем поцеловал вновь. — Очарован… Сколько лет мы не виделись?..

— Много, царевич, — проговорила она, скосив на меня глаза. — Наверное, лет семь. Или восемь.

— Эти семь или восемь лет были для меня мукой. Не видеть ваших глаз самое суровое из наказания.

И очаровательно улыбнувшись — я физически ощутил, как все до одной дамы в зале начали таять от его улыбки — Гедимин повернулся к князю Волгину. Тот, как и все мужчины, смотрели на него с нескрываемой неприязнью.

— Ваша светлость! Вас я тоже рад видеть! Тоже пришли выразить свое почтение королеве? Или помогаете этому молодому человеку со стулом?

Глядя, как Волгин из бледного становится зеленым, царевич расхохотался. Панталоны князя по-прежнему закрывала моя спинка. Выйти из-за нее для него было смерти подобно.

— А что же это за молодой человек, который заставил одного из самых могущественных людей в Королевстве прислуживать себе за столом? — опустил царевич на меня глаза. — Очень знакомое лицо… И где я вас мог видеть?

Я же продолжал сидеть и потягивать вино. Общаться с этим напомаженным франтом мне хотелось меньше всего…

Увы, «политика» все решила за меня. Поймав взгляды, наверное, уже десятого человека — в том числе и Кировой — я понял, что, кажется, придется жать ему руку, спрашивать о погоде, шутить или делать еще какую-то другую человеческую чушь.

Поднялся. Поклонился. Пожал руку. Спросил как дела в этом их царстве?

— Как с погодой?.. Хороши ли огурцы в этом году?

Марьяна же закатила глаза, а вот Лжедарья смотрела на все происходящее с улыбкой. Про Кирову я бы так не сказал — всю их страсть, которая еще десять минут назад полыхала у них с Лаврентием, как ветром сдуло.

— В порядке, уважаемый, в порядке, — говорил царевич, пристально всматриваясь в меня своими голубыми-голубыми глазами, делающими его похожим на рыбу. — Но, позвольте полюбопытствовать, кто же вы?.. Загадочный молодой человек?

— Я? Я сир Обухов, ваше величество.

— Высочество… — шикнула Марьяна, но кажется царевич не заметил моей промашки.

Наоборот, кажется он был впечатлен. Даже перестал улыбаться.

— Сир? И Обухов? И сидит так близко к королеве?.. — проговорил он еле слышно, а затем улыбка вернулась на него физиономию. — Ах, как интересно… Должно быть, вы весьма неординарны, раз умудрились забраться так высоко, оставаясь сиром?

Я только пожал плечами.

— Я всего лишь прошел Испытание. Более ничего.

В ответ царевич недоуменно заморгал. Я же схватил за плечо Артура и поднял на ноги.

— А вот это, — и я сунул руку Зайцева этому Гедимину. — Артур Зайцев. Он тоже прошел Испытание, скажи?..

— Ааа…

Но сложившееся положение спасла Лжедарья. Честь ей и хвала.

— Присаживайтесь Гедимин Павлович! — и похлопала по месту слева от себя, где уже было все готово. — Вы, наверное, устали с дороги.

— Пожалуй, — и кивнув нам с Артуром, он шагнул к Марьяне с Дарьей. — Но я бы предпочел поместиться чуть ближе к моей… суженной.

Миг стояла тишина, а затем среди собравшихся разразилась целая буря эмоций — недоуменный шепот, возмущенные вскрики, а еще нервную работа вееров, кои обдували краснеющие щеки дам. Лжедарья же с улыбкой подняла бровь: почти как настоящая Дарья этого у нее не отнять. Наверное долго тренировалась.

— А вы скоры, царевич, — сказала она. — Не успели возобновить знакомство, как делаете следующий шаг? Я бы на вашем месте не стала так спешить…

Но Гедимин и бровью не повел. Подошел к Марьяне и, опустившись перед ее стулом на колено, взял принцессу за руку.

— Я не спешу, Дарья Алексеевна. Все же мне пришлось прождать целых десять лет, восемь из которых я провел вдалеке от моей будущей невесты, — и он поцеловал ее руку. — А теперь я пришел взять свое.