Предзимье. Осень+зима (СИ). Страница 35

У каминной решетки лежала записка от Даши. У неё был легко узнаваемый каллиграфический почерк с завитушками и строго выверенными буквами, каждая на своем месте. У Таи буквы вечно бегали по строчке как хотели — медицинский почерк, однако.

«Тая, прости, пожалуйста, что я тебя бросила, но мне нужно бежать. Спи, отдыхай, ни о чем не беспокойся. Я проверила записи твоего деда у него в кабинете — он все предусмотрел и все расписал по пунктам, даже оплатил. Кремация завтра в двенадцать. Извещения о кремации (почему кремация?!) я напишу и разошлю — Семен Васильевич оставил список тех, кого хотел видеть на своих похоронах. На многое не надейся — завтра в двенадцать приезжает императрица. Её встречу предпочтут проводам Семена Васильевича. Я сама не смогу — я должна быть на вокзале. Прости-прости-прости!!! Я плохая подруга. А Семен Васильевич был золотым человеком, самый лучший дедушка на свете. Прими мои соболезнования — нам всем будет его не хватать. Даша»

Дикое и нелепое совпадение — время кремации и приезд императрицы. Даша была статс-дамой, ей не обязательно быть всегда при дворе, но некоторые мероприятия она не имела права пропускать, как и остальные змейки из их серпентария. Что поделать — деда Тая проводит в последний путь и одна. Подосиновым не привыкать к тому, что общество их игнорирует. Один из основателей магтехграда и соразработчик магмодификаций уйдет в юбилей научного кластера и уйдет почти в одиночестве. Насмешка судьбы и имперской политики — связи с нечистью не прощаются. Никому. Даже гениям, каким был её дед. Отца и мать они с дедом тоже провожали в одиночестве. И тогда тоже была кремация — отца, а за ним и деда, предали анафеме за связь с нечистью. Отец не отказался ни от жены, ни от дочери.

Тая встала, хватаясь за кресло — её повело в сторону от слабости. Чумной Зимовский! И нет, она не жалела, что не вытянула обратно из него свою жизнь. Что сделано, то сделано. Ей с этим жить.

Так… Умыться, переодеться, поесть, разобраться с делами. Вперед, Тая! «Поблажек тут никто не сделает», — так вечно говорил Шилов, их мозгоправ. Хотя от еды Тая все же решила отказаться — вместо этого выпила найденную в холодильнике бутылку кефира.

Тая робко зашла в дедушкин кабинет. Сюда её редко пускали — это не место для детей и их игр. Тут дед разговаривал с ней всерьез, тут он отчитывал её или хвалил. Тут она извинялась за свои глупости или непослушание. Оказалось, что в кабинете многое изменилось. Нет, стол с письменным прибором и аккуратной стопкой книг все тот же — тут никогда не было компьютера или даже планшета, это царство бумаги. Компьютер, доступ в «паутинку» и все прочее были у деда на службе. В доме даже стереовизора не было — дед считал, что он не нужен, лишняя трата времени. Исчезли книги — обе стены были заняты полками, уходящими под потолок, как в книжных магазинах, и сейчас здесь было пусто. Черные проплешины вместо книг — наверное, он их отвез на службу или кому-то подарил. Впрочем, о книгах Тая не жалела — все, что ей было нужно, она забрала с собой, когда сбежала из дома.

Тая прошлась мимо тех книг, которых сочли негодными в качестве подарка.

Монография о сходстве и различиях ДНК людей и нелюдей под авторством С. В. Подосинова, А. И. Белкина, В. В. Семенова. Бумажная распечатка.

Эта же монография в уже печатном варианте с твердым переплетом. Авторы: Белкин и Семенов.

Монография об изменении генома человека и его последствиях, от этики до биотехники под авторством С. В. Подосинова, А. И. Белкина, А. В. Зимовского. Бумажная распечатка.

Она же в уже официальном сборнике за авторством Белкина и Зимовского-старшего. Да, даже Зимовского, который никакого отношения не имел к разработкам, упоминали в монографиях, а он всего лишь выбил финансирование для маготехнологий и основал магтехград. Завтра Зимовский-младший, как продолжатель дела отца, должен был бы приветствовать её императорское величество Александру, но вместо этого он сидит… В тюрьме. Наверное. Метелицу могли сильно нагнуть за такое. И Кошкин не прикроет.

Таин палец скользил дальше по тонким корешкам книг — она и не знала, что дед написал столько научных работ. Многие так и не были официально опубликованы, а те, что все же напечатали — стыдливо молчали о настоящем авторстве. Цензоры без сожаления вымарывали имя Подосинова из любых работ. Папин брак на луговушке сильно аукнулся и деду.

Она подошла к столу, где бумаги уже были просмотрены и переложены чужими руками — дед никогда бы не бросил документы настолько небрежно. Наверное, это Глаша и Дарья так неаккуратно их сложили.

Сесть в дедушкино кресло Тае не пришло даже в голову — она стоя принялась пересматривать документы. Распоряжения о похоронах. Список приглашенных — дед так назвал его, не извещенных о похоронах — приглашенных. Договор о продаже дома. Договор с грузоперевозчиками о вывозе Таиных вещей в Санкт-Петербург и оставшихся вещей на утилизацию. Чеки об оплате кремации, оплата грузчиков и перевозки. Еще что-то… Тая оперлась боком на дедушкино кресло — он предусмотрел все. Глаза защипало. Только слабой быть нельзя. Она завтра закончит все дела в Змеегорске и покинет его навсегда, если Метелица не задержит, конечно. А Кошкин… Кот поймет. Его и знакомить-то тут не с кем оказалось.

Тая принялась рассматривать стопку книг на столе. Почему-то же дед их тут оставил. Наверное, занимался ими до самой смерти.

«Жертвоприношения в Древней Руси»

«Языческие ритуалы: Снегурочка, Масленица, Кострома — девы-жертвы»

Что-то Тая не была уверена, что Масленица должна быть девушкой, там вроде деревенских дурачков ловили и приносили в жертву в полях, разбрасывая их тела, хотя кто знает.

«Снегурочка — откуп Злой зиме»

«Кострома — весенняя дева»

Среди научных и квазинаучных книг попалась детская сказка «Морозко» с закладкой. Тая открыла её: бледная в синеву старикова дочка на цветной иллюстрации отвечала Морозко, что ей тепло. Закладкой был лист бумаги с записями деда.

«Официальной статистики выживаемости в ритуале нет. Неофициально считается, что из леса возвращается меньше трети девочек. В сказке выживаемость в 50 %. Старухина дочка погибла. Старикова выжила и вернулась с драгоценностями. Старикова дочка: тиха, мила, воспитана, работяща, уважает старших, слова поперек никогда не скажет. Тая: невоспитанна — постоянно ругается, сбежала из дома, бросила учебу, ленится на службе.»

От такой характеристики Тая еле сдержала ругательства — ей и Метелица недавно выговаривал, что хватит ругаться:

— Чума и… Хрен! Ароматный!

Если она не рвалась вверх по служебной лестнице, то это не значит, что она ленива и не любит свою профессию.

«Уволилась со службы. По дому ничего не делает — даже не умеет готовить. Не уважает старших. Постоянно мне возражает. Шансов вернуться из леса — 0 %»

Тая положила закладку обратно в книгу.

Шансов вернуться из леса — 0 %.

Надо же… Дед помнил и пытался что-то изменить.

Тая захлопнула книгу, словно это была какая-то гадина, которую надо уничтожить.

Шансов вернуться из леса нет.

По столу прочь от Таиной руки пополз иней. Она и не будет пытаться пойти в лес. С лечением деда она опоздала, жизни тоже не осталось, передавать драгоценности по наследству некому, если только Кошкину… Она не пойдет в лес. Да и… Тая выпрямилась. Не она должна туда идти — в лес должен отправиться Зимовский, как носитель её судьбы. Это он остался тут и не может выбраться из городка — лес не пускает. Вот будет Морозко или Карачуну сюрприз — это не Тая, уговаривавшая себя сказать, что ей тепло. Зимовский на поле легко приструнил лес. Тут только посочувствовать останется Морозко. Но тогда почему…

Тая обвела взглядом покрывшиеся инеем стены кабинета. Если её судьба у Зимовского, то почему иней все еще с ней? Потому что Зимовский все же не до конца забрал её жизнь или тут что-то иное? Надо обсудить это с Метелицей. И почему он до сих пор не позвонил ей? Это на него совсем не похоже.