Бездарь и домовой (СИ). Страница 34

— Не, нах, не то. Короч, есть у меня карта от «Орды», типа, на развитие фунчозы[1]. Вот с неё?

— Тимоха, ты чо нах? — заверещал какой-то снага. — Нам за такую фунчозу Бахар-ска бошки нах оторвёт, ять!

— Цыц там, ять! Не оторвёт, мы ж не прожрали, а рыбов купили, а потом продали, понимать-ска, надо!

[1] Автор предполагает, что Тимоха имел в виду франшизу. Но это, сами понимаете, не точно.

В общем, пятью минутами позже планшет звякнул, и я прочел, что сеть закусочных «Орда» перевела на мой счет десять тысяч денег. Назначение платежа — «Закупка Очень Ценного Имущества».

Пока повеселевшие от осознания, что остались целыми и невредимыми орки грузили рыбу в лодку, я спросил их предводителя:

— Я тут ищу кое-кого. Вот этого, — показал на планшете фотографию Телятевского на мосту. — Если увидишь его, дай знать. С меня пятьсот денег.

— Скинь фотку, поищем, — кивнул Тимоха. Голову ему крутить не надо?

— Сам откручу. К нему вообще близко лучше не подходить — менталист.

— Ять! Тогда пятьсот мало. Тысячу давай.

— Идёт. Только найди мне его. Найдешь — пиши в «Пульс», диктуй свой контакт.

Разобравшись с гоблинами, повернулся к своей «армии».

— Не для праздности, но для дела призвал я вас. Смотрите внимательно и запоминайте: мне нужен вот этот человек. Нужен исключительно живым, — я медленно обходил ряды зомбарей, каждому показывая ту же фотографию. — Найдя, вам нужно схватить его, вывести или вынести за пределы города и зажечь костер с черным дымом. Тогда я приду к вам. Разбейтесь на группы по три-четыре человека, так будет проще. Конные отдельно, пешие — отдельно. Искать будем в Сарай-Бату, это город, он находится ниже по этой реке в половине перехода. Все всё поняли? Вперёд!

— Город на другом берегу реки, — уточнил Нафаня.

Не произнеся ни слова, толпа мертвецов ломанулась в реку. Орки опять завизжали.

— Спокойно! — крикнул я, — до вас им сейчас нет никакого дела. И обратился к Нафане: — нам на тот берег перепрыгнуть дорого станет? Имея в виду, что мы, похоже, в хтони?

— В ней однозначно, — согласился домовой. — Да, думаю, обойдемся малым расходом. Восполнять запасы маны здесь очень легко, и я уже полон энергии.

— Тогда поехали!

Гоблин Вжик, ворочая веслом, готов был ржать от невыносимого счастья. Во-первых, его не убили и не съели, а это ого-го, до чего круто — при встрече с некромантом-то! Но даже это не главное. Он заснял. Заснял! Теперь можно запостить и собрать ураган реакций!

— Это не Фёдор, — вздохнул князь Юрий Григорьевич, когда они с полковником закончили смотреть видео «Zloy necromant nalovil v htoni rybov». — Он этот, как его… попаданец. И это, скажу я тебе, превосходно! Пре-вос-ход-но! Потому что сын мой Фёдор был воистину безнадёжен. А этот — совсем другое дело. Он, несомненно, умен, решителен, находчив. Он признал себя Ромодановским, не сплоховал перед лицом царевича, обзавёлся невестой. И он уже помог мне, быстро сняв опалу. Саня, мой род продолжится!

— За это необходимо выпить, — кивнул полковник.

— Непременно, но несколько позже, — охладил его пыл князь. — Он умен, но чудовищно неопытен. И, если он действительно попаданец, о наших реалиях представление имеет самое смутное, счастье еще, что додумался домового из дома спереть. Только представь, каких дров он сейчас наломает! Надо прикрыть парню спину.

— Поедем к нему?

— Нет, поможем отсюда, — князь достал телефон. — Родион, это срочно. Немедленно подготовь по всей форме и отправь Телятевским уведомление об объявлении войны. Причина — попытка присвоения Михаилом Телятевским собственности рода князей Ромодановских. Копию — царевичу Фёдору Иоанновичу. Ввести осадное положение. Я скоро буду.

— Ну, ты даёшь! — Азаров моментально протрезвел. — А зачем?

— Затем, что у Фёдора теперь будет юридическое обоснование всех тех глупостей, которые он неминуемо совершит.

— А если Телятевские на тебя нападут?

— Им же хуже, мне есть, чем ответить. Да и Шаптрахор уже неделю землю роет, всё в бой рвётся.

— Ты как хочешь, но такое я пропустить не могу. Господа гусары! Все на конь! Мы едем на войну!

Глава 17

Маскарад

Мы ехали по степной дороге, приближаясь к сервитуту, а я, вспомнив про блокпост на въезде в Калугу, мысленно прокручивал будущий диалог со стражником.

— Цель прибытия в сервитут?

— Задержание особо опасного преступника!

— Предъявите ваши полномочия.

— Упс…

Мда, так я в город не попаду. И, кстати, как в него вообще попадут мои зомбари? Об этом как-то не подумал. Ладно, авось, прорвутся как-нибудь. Но что сказать на въезде?

— Цель прибытия в сервитут?

— Личная месть! Собираюсь открутить голову одному засранцу.

— Предъявите заверенный секундантами протокол вызова на дуэль.

— Упс…

Нет, Федя. Правду, конечно, говорить легко и приятно, но вот только, в большинстве случаев, совершенно неудобно. Но вот и въезд. У входа — мощный урук, из-за плеча торчит рукоять меча. С ним вместе — пожилой тщедушный человек в «оливе». Человек говорит и думает, урук играет мускулами — разделение труда. Предъявляю браслет.

— Цель прибытия в сервитут?

— Путешествую для собственного удовольствия. Планирую знакомство с историей и архитектурными достопримечательностями города. У вас есть шпили?

— Проезжайте. В любой гостинице постановка гостей на регистрационный учет проводится автоматически. Шпиль на Башне Звездочетов, на площади Хана Узбека.

Сарай-Бату после Калуги не особо впечатлил. Узкие улочки, обилие как бы не глинобитных «муравейников» спонтанной архитектуры. Впрочем, там и тут между ними торчат офисные башни из стекла и бетона и пара внезапных дворцов в неоклассическом стиле, и всё это — вперемешку. Город контрастов, как, насколько понимаю, любой сервитут. Пофиг. Мне нужно найти беглого менталиста, уконтрапупить его и вернуться к Наташе. Как раз звякнул планшет. Она?… Нет.

«Объявил войну Телятевским. Воюй спокойно, но мирное население не трожь. Доброй охоты!».

Князь. Я в упор не понял, что он имеет в виду. Какая, нахрен, война? Мне одного гада поймать — и всё… Хорошо, есть кого спросить.

— Нафаня?

— Да, мой добрый сеньор.

— Отец мой, князь Ромодановский, объявил войну клану Телятевских.

— О, это он очень мудро поступил!

— Почему?

— В сервитутах и юридиках у вас теперь должно быть меньше проблем при ведении боевых действий — чисто с юридической стороны.

— Ну, с земщиной всё ясно, а как насчет опричнины?

Домовой посмотрел на меня так, что я чуть было не поверил, что он — живое существо с эмоциями и развитым воображением.

— Можно повоевать и в опричнине. Но недолго. И больше воевать уже точно никогда не доведется.

Снова «блям!»: «На ваш счёт зачислено двести тысяч денег. Назначение платежа: на военные издержки».

— И денег прислал. Стоило куражиться, рыбой торговать, — вздохнул я.

— Стоило, — твёрдо возразил Нафаня. — Во всяком случае, для местных орков вы теперь большой и страшный авторитет.

— Что ты мне там прописал? Говядину и гранаты? Как полагаешь, в чайхане такое подают?

— Пока не зайдем — не узнаем, — осторожно ответил домовой, включил невидимость и залез на мое левое плечо.

Я же, кроме всяких шуток, был голоден как последний снага. Или как какой-нибудь хтонический саблезубый ёжик. Поэтому, припарковав наш замечательный рыдван возле чайханы «Subedey-Bagatur», немедленно в это самое заведение и вошел.

И с говядиной, и с гранатами, и много с чем еще ни малейших проблем не возникло, и я с большим аппетитом поглощал всё это в отдельном кабинете чайханы, когда поступил голосовой вызов с номера «ORDA S-B».

— Фёдор Ромодановский, слушаю вас.

— Это Тимоха, с Орды. Нашли мы вашего менталиста, нах. И даже поймали, ять.