Бездарь и домовой (СИ). Страница 32

Александр Филиппович уже четырежды восполнял личный запас маны откуда и от кого только мог, жёг, жёг, жёг — со дней службы армейской так не выкладывался. А этим хоть бы хрен — полежал горсткой праха чуть, да и собрался обратно, и опять на ворота лезет! Который час длился этот однообразный штурм, и всё бы хорошо, но чем дальше, тем с большей тревогой старый вояка ощущал, что сил может и не хватить.

Из подъехавшей машины выскочил Ромодановский. Оценил обстановку, закричал:

— Саня! Заканчивай уже эти боевые действия! И ворота открывай! Ребята просто приберутся по-быстренькому, да и уйдут навек. И давай на стол накрывай — у меня сын родился, отметить надо!

— Юрик, ять, — тяжело дыша и нехорошо прищурившись, ответил полковник. — То есть ты устроил весь этот балаган просто в честь дня рождения сына⁈ Ну, старый хрен, я тебе это ещё припомню!

В это же самое время Фёдор Иоаннович поднялся из-за стола.

— Ну, я могу наконец оставить этот город? — нарочито тихо спросил он.

— Как только выполните обещание просватать некроманта, ваше высочество, — улыбаясь, ответил светлейший князь Воронцов. — А в самом городе такой порядок, какого тут, наверное, вообще никогда не было.

Забегая немного вперед, стоит сказать, что эта генеральная уборка произвела на алексинские власти неизгладимое впечатление. Вплоть до того, что, когда какое-либо подразделение горхоза или подрядчик начинали работать слегка лениво, их спрашивали, не позвать ли некроманта Ромодановского. А по итогам 2013 года Алексин с большим отрывом победил в конкурсе на самый чистый и благоустроенный город во всей земщине.

Константин Аркадьевич Кудашев сидел у себя в домашнем кабинете, пил чай с тульским печатным пряником, и, не будучи сильно занят, развлекался тем, что просматривал записи со всех трех камер видеонаблюдения, имевшихся в славном городе Алексине. И то, что сегодня показывали эти камеры, поразительно смахивало на авалонские «ужасные сказки». Нет, никого не ели, и кровь рекой вовсе не лилась, но ходячие мертвецы шлялись по городским улицам в преизрядных количествах и, мало того, постоянно делали какую-то работу. Кудашев недоуменно крутил головой, проверял и перепроверял — но нет, всё говорило за то, что это подлинная картинка, а не происки каких-нибудь цифирных дел скоморохов. Но тут картинка с камеры сжалась и задвинулась в угол, а в центре экрана замигал значок видеовызова.

— Константин Кудашев, к вашим услугам, — начал он и осекся, увидев, кто его вызвал.

— Грозный, Фёдор Иоаннович, — без нужды представился собеседник. — Добрый вечер, Константин Аркадьевич. Я к вам по делу.

— Я весь внимание, ваше высочество.

— Дело есть до вас известное. В общем, у вас товар, у нас — купец, так что назначайте дату, когда на свадьбе плясать станем.

— За кого хоть? — севшим голосом спросил обомлевший отец невесты.

— За княжича Фёдора Юрьевича Ромодановского, 1995 года рождения, полного волшебника, некроманта, обаятельнейшего молодого человека. Сейчас скину сегодняшнее видео, убедитесь. И не затягивайте, пусть уже поженятся в сентябре. Всех благ! — и отключился.

Но видео прислал. И лишившийся дара речи Константин Аркадьевич наблюдал, как падает схвативший Наташу — его Наташу! — мужлан, как сурового вида юный блондин вскрывает архаичный резервуар с маной и напитывается волшебной энергией, с какой любовью бросается к нему отмершая Наташа, и как он ее обнимает… И действительно, вовсе он не похож на того толстого пьяного урода с давешней фотографии. Неужели у князя Ромодановского вдруг оказался еще один сын⁈

— Ирина Сергеевна! — дрогнувшим голосом позвал он.

— Приказать сердечных капель? — спросила, входя, жена, которая прекрасно уловила хорошо знакомый трагизм в голосе супруга.

— Нет, душа моя, — вздохнул Кудашев. — Нам с тобой просто нужно выпить. Потому что мы дочку замуж выдаём.

Глава 16

Хтоническая рыбалка

Дано: из глубин вяло текущего мимо водоёма типа «река» на меня надвигается нечто, скорее всего, недружелюбное, в неизвестном количестве. Вот-вот надвинется уже. Надёжа, опора и защита, то есть импортный маго-хтонический мультигаджет системы «домовой Нафаня», вследствие неизвестных причин выведен из строя. И пусть я пока, скорее, «погулять вышел», чем «матёрый некромант», действовать предстоит исключительно самостоятельно. Вспоминаем фамильную «инструкцию», внезапно впитанную вместе с запасом энергии. Итак, нам надо поднять мертвых. Для этого важно выйти из машины и стать ногами на землю. Сделано. Ноги на ширине плеч, чуть согнуты в коленях. Есть. Руки разведены параллельно земле под углом, близком к прямому, друг к другу. Готово. Читать нараспев… уже читаю.

— А не черного солнышка холодом, а не красной луны притяжением, но едино моим хотением собирайтесь из праха, усопшие; из земли восставайте, погибшие; выходите на землю на твердую и служите мне лютою правдою!

Интуитивно я чувствовал, что расходую как раз приобретенные запасы маны, и худеть в очередной раз мне не придется. Плохо то, что совершенно не понимал, как именно я это делаю, и, соответственно, как мне не сдуться окончательно в следующий раз, когда сверхрезервов уже не будет.

Выходить на землю на твердую ко мне пока никто не спешил, что неудивительно: степь да степь кругом, вообще-то. Хотя позвал я, по ощущениям, основательно: в той же Тарусе уже все кладбище строилось бы в походные колонны. Но — факт: никого. А вот гребни и буруны уже почти у самого берега. Ну, всё. Сейчас меня будут кушать. А при себе, как обычно, вообще ничего, даже дрына — хотя откуда бы ему взяться посередь степи? Впрочем, нет, что-то дрыноподобное торчит из воды у самого берега. Но там же… А, думать некогда!

Прыгнул, ухватился за выступающую из воды палку. С большим усилием вытянул ее, пятясь по берегу. На палке, впившись в нее такими зубищами, что любой крокодил от зависти сдохнет, висели две рыбины, похожие на ершей, только уж больно здоровенные, пучеглазые и вообще вида самого жуткого. С размаха приложил их о землю, раз, другой, третий — отцепились, и признаков активности пока не показывали. И это они молодцы, потому что из воды уже выползал примерно такого же вида окушок, килограммов этак на двадцать. Его зубки восхитили бы, наверное, уже среднестатистического динозавра. Натужно гребя плавниками по песку и страшно вращая глазами, тварь молча перла прямо на меня. Дрын — довольно корявая мокрая палка в руку толщиной, метра два в длину — без ершей оказался куда как полегче, и я принялся дубасить им зелено-полосатого выползня по голове. На шестом ударе затихла и эта тварь, а из воды перли еще три в компании пятнистого аллигатора, который в далеком детстве, возможно, был безобидным маленьким тритончиком.

Лупил, что сил было — а было их не сказать, чтоб много, тело-то хоть и всхуднувшее, но ни фига не тренированное. Но с перепугу, на адреналине, откуда что взялось — я бил, бил, бил… Поток рыб казался бесконечным. Потом выяснил, что тычки по жабрам тоже неплохо работают. При этом рыбы меня всё же умудрялись иногда доставать — по счастью, не сильно, но на правой ноге две основательные дырки уже есть. А, вот в левую пропустил, чёрт!

Очередной тритон, не напрягаясь, откусил конец у дрына, но теперь там образовалось какое-никакое, а остриё, и я поспешил реализовать новую возможность, наколов того самого тритона-аллигатора на получившееся копьё.

Когда нашествие рыб прекратилось столь же внезапно, как и началось, уже едва на ногах держался от усталости и кровопотери. Передо мной на берегу громоздилась натуральная барракуда… то есть, баррикада из дохлых ершей, окуней, судаков, крокодилов, раков и еще каких-то тварей — не то моллюсков, не то жуков — и все здоровенные и зубастые.

Но и хрен с ними, мне позарез нужно Нафаню реанимировать — если не поможет, так хоть на связь выйдет, может, подмогу какую вызовет. А то начался отходняк, и мир в глазах ощутимо поплыл. «Рыбалкой началось, ею же и закончится» — мелькнула противная мыслишка. Ну, уж нет! Хрен вам без соли, а не Федю Ромодановского! Сам царевич, между прочим, обещал Наташу в жёны, а значит — она ждёт, так что нефиг помирать. А то приедет папенька, поднимет из мертвых и велит пороть в гараже… Боже, что за бред, где там этот Нафаня…