Древесный маг Орловского княжества 9 (СИ). Страница 7

Тут и предприятие Руяны. Жрица сама выступила инициатором, и теперь в отдельном сарае занимается усилением лошадей разъезда. В нынешних условиях, когда пахнет выживанием человечества, уже не до эгоистичного сохранения секретов. Хотя и выбирает она лошадей потемнее. А точнее этим занимается Гайя, набившаяся к ней в помощницы. Сестрицы сработались хорошо, им вместе весело. И без меня.

Хорошее дело придумали, усиливая лошадей. Скорость, выносливость и смелость скакунам — всё это необходимо конной разведке, которая носится под носом у великанов. Чтоб удрать, чтоб лошадь не испугалась и не сбросила седока. Как уже случилось пару раз, из–за чего мы бойцов потеряли.

Решил навестить их по дороге.

— И о нас князь вспомнил, — прокомментировала Гайя, посмеиваясь.

Поцеловал её в щёки. К Руяне не подойти, активно разнимается делом. Такой сосредоточенной я ещё жрицу не видел. Лошадь лежит на боку смирно под её воздействием, получает наколку с удручённым видом.

— Спасибо вам, сестрицы, — говорю в сердцах.

— Теперь я принадлежу этому городу, — слышу от Руяны. — И должна заботиться о его жителях, как это делаешь ты. По своим силам и своим возможностям. Это хороший смысл жить дальше.

— Похвально, но почему с такой грустью говоришь?

— Не успела полюбить, а всё угрожает порушиться.

— Ру, перестань, — фыркает на неё Гайка. — Мы справимся. Где такое видано, чтоб великанов щёлкали, как мух.

— Ты сама говорила, что это простые солдаты, — вздыхает жрица. — Скоро нагрянут действительно сильные волоты, вот и посмотрим, чего стоит наша мышиная возня.

Подошёл всё же, присел, приобнял её.

— Не переживай, у меня есть план, — пообещал.

— Рада слышать, — ответила жрица без особой радости. — А теперь иди, ты мешаешь.

Какая строгая.

— Если что–то нужно, только скажите, — проявил заботу.

— А как же, — усмехнулась Гайя. — Всё есть, братец. Нам палец в рот не клади.

Вышел, не прощаясь. Руяна сама не своя в последнее время. Видимо, очень сильно переживает за город. Кто бы мог подумать, что вообще ей будет до него дело. Сидела себе в лесу отшельницей.

Дарья тоже переживает. Она ж самая первая защитница Малорыжково, которая тут то пьяных мужиков находила, то нечисть гоняла. Заботилась о людях, как могла.

На следующий же день после появления первого волота я отправил её с группой бойцов в Калужское княжество с ответственной миссией — искать магов для наёма. Предлагаю любые деньги. Что касается мастеров с Академии, мамка пообещала помочь, когда картина проясниться. Но сколько ждать? Волоты к ней не прорвались лишь потому, что наш город на пути.

Оставив Ваську в местной конюшне, чтоб вернули его в Особняк, выдвинулся через хлипкие ворота на север. Сперва прошёл просеку, затем нырнул в лес. Пройдя метров триста по нему, взмыл в воздух и понёсся уже на крыльях над кронами.

Предварительно я уже выяснил, где в последний раз видели двух леших, которые мне достались с одной из северных деревень барона Татимира.

Стараюсь лететь низко, чтоб не распугать народ, который всё ещё тащится на западе по полю у лесополосы. Основная масса людей уже в Ярославце, но эвакуация продолжается. Скорее, это беженцы с Брянского княжества. Многие идут вдоль опушки, чтобы успеть спрятаться от волотов.

Моя ночная вылазка не прошла даром, великаны передумали пересекать реку. По крайней мере, пока не суются.

Через десять километров снижаюсь к деревне, стоящей в лесу. Здесь у барона целое охотничье предприятие. Было. Помимо изб отдельно стоят домики для отдыха и вольер для охотничьих собак. Тут и станки для выделывания шкур, не отходя от кассы.

Но теперь всё это заброшено. Хотя, когда захожу на территорию, слышу возню в нескольких избах. Чуть позже до меня доходит, что это мародёры.

Они и не скрывают, громко переговариваясь. Счастливо гогочут, сгребая добычу в виде посуды, мелкой утвари и прочего барахла. Около восьми бандитов насчитал.

Времени на их воспитание просто нет. Поборов желание, перебить всех шрапнелью, иду дальше. В условиях, когда мы бьётся против другой расы, любой, даже самый конченый человек, на счету.

Сворачиваю на северо–восток, удаляясь от деревни. Ориентиром служат предостерегающие зарубки на старых деревьях, и тропа, которая ведёт к небольшому оврагу. За ним рукой подать до дикой яблоневой рощи, там видели в последний раз одного из трухлявых. На весь путь уходит два часа.

Прогулявшись через яблоневый сад, я пожевал кислых яблок и поклевал дикой смородины. Воззвал к своим духам, которые ничего толком не почуяли. Метров на двести в дебри ушёл, пробираясь по буреломам и через трещины. Пока не вышел к заросшей мхом избе у прудика с лягушками, затянутого зелёной тиной наглухо.

Желания разбираться, кто тут живёт, никакого не было. Но учитывая сложную оперативную обстановку, мне нужно было поскорее найти этих леших. Поэтому я двинул уверенно к избе, расслышав внутри суету.

Постучался деликатно, отчего дверь покосилась, съехав с верхней петли.

— Сгинь, ирод! — Раздалось сварливое через щели. — Чего я тебе сделала?

Бабка какая–то через щель виднеется. Кожа на лице зелёная, вся в бородавках. Похоже, ведьма.

— Бабуль, я просто спросить, — отвечаю дружелюбно.

— А хату зачем разваливаешь? Дури много? — Ворчит.

— Я князь Ярослав, слышала о таком?

— Ой, — притихла тут же.

— Если бы я хотел развалить, то с тобой бы не разговаривал. К тебе претензий нет. Я леших ищу. Где они, не подскажешь, голубушка?

— Не знаю ни о каких леших, — пробурчала. — Не видывала никогда. Ни в жизнь.

В пруду смачно булькнуло! И я насторожился. Без промедлений активировал сканер, направляя на пруд. Дюжина воинов на дне похоронена, судя по лежащим доспехам. Похоже, там тварь и сидит.

Создав контакт с почвой, прозваниваю корни вокруг, собирая себе щупальца. Пять секунд, и мои змеи врываются в озерко, тревожа тину и распугивая лягушек. Когда двухметровый каркас рожи в тине поднимается из воды, я чуть было не решил, что волот тут купался. А это просто леший собрал из человеческих костей себе харю, чтоб пугать народ.

Следом и рука потянулась трёхметровая, сплетённая из корней и рёбер. Сердце моё не выдержало, бахнул с «Вьюги» в упор, разваливая всю эту конструкцию к чертям. Посыпалось всё обратно в воду. Ещё два залпа, и воду затянуло коркой льда. А внутри мои щупальца уже вошли в орешек, который лежал себе спокойно в черепе на дне.

Зелёное зёрнышко простого Духа меня разочаровало.

Но тут бабка выбивает дверь с ноги.

— Это мой внук! Не трогай внука! Аааа! Убил!!

Начинает долбить в меня шрапнелью, как из пулемёта! Сперва с одной руки, затем, как ковбой уже с двух.

Принимаю на щит, но барабанит всё сильнее. А тут следом изба заскрипела, поднимаясь неожиданно высоко и поднимая бабку! Теперь это не бабка, а какой–то монстр на тонких ножках с телом избы и бабкой вместо головы.

Два бревна чуть не накрыло, перекувыркнулся, ушёл в изнанку и двинулся на сближение. Стружка сечёт, но щит в помощь. Подрубил ей ноги и ушёл на вираж. Пока разворачивался, изба уже завалилась. Дал с «Вьюги» три залпа в спину. Лешего разорвало на части, как от взрыва. Впереди от меня поползла бабка уже без ног, таща за собой ворох тонких корней.

— Ирод, спокойно жить не даёт, — кряхтит. — Мы ж никого больше не трогаем…

Наступил на голову, чтоб не болтало это чудище. Когтистой лапой пробил грудь, вытаскивая орех с зерном. Расколов лёгким нажатием, впитал бежевое, блестящее зёрнышко.

Старший дух, как славно! Судя по внутренней энергии, довольно древний. Как назвать его? Сам не отзывается, обиделся. Изба плюс бабка, будет «Избабка».

Поискал сокровища сканером. Нашёл валяющийся сундук в стороне, похоже, в избе и хранился. Лешие скопили добра немало: много медных монет, немного золотых, горсть самоцветов не гранённых, ювелирка средней паршивости, немного рун для оружия.

Из болота вытянул десять комплектов доспехов неплохих и горсть мечей. Корнем полил, как из шланга, очистив всё от ила да тины. И забрал для ополченцев.