Страж Ордена 2 (СИ). Страница 20

Но это была не просто засада на обычного преступника. Я понимал — Никишин не войдет в свою квартиру, не «прощупав» ее. Его дар, «волна-сканер», позволил бы ему мгновенно заметить присутствие чужих аур. Моей главной задачей было не спрятать людей, а спрятать само наше присутствие.

— Дайте мне минуту, граф, — сказал я, обходя небольшую квартирку. — Мне надо устроить так, чтобы он не сумел обнаружить нас раньше времени и не смог атаковать в полную силу.

Пока агенты Шувалова занимали позиции поудобнее, я, достав из кармана мешочек с толченым «громовым мхом» и несколько медных монет, принялся за работу. Я чертил на полу у входа, на косяках двери и оконных рамах едва заметные руны — причудливые вязи «Поглощающего Покрова». Это были не ловушки. Это были «черные дыры» для энергии, пассивные щиты, предназначенные для того, чтобы рассеять и исказить любое энергетическое сканирование извне. На это ушло почти полчаса — работа была тонкой, ювелирной, требовавшей полной концентрации. Теперь квартира для любого энергозрения со стороны должна была выглядеть абсолютно пустой.

Затем я смастерил несколько простейших защитных амулетов.

— Вот, — сказал я, протягивая свои поделки агентам графа. — Разложите по углам в коридоре. Это собьет его концентрацию. А это… — я взял несколько медных пятаков и бросил их на ступени, — примет на себя первый удар. Если таковой последует.

Наконец и руны, и ослабляющие артефакты были готовы, и мы сели в засаду — дожидаться этого аномального мага в его скромной, аскетичной квартире.

Жилище бывшего унтера оказалось именно таким, каким я его представлял. Никакой роскоши: грубый деревянный стол, простая железная кровать, пара табуретов. Зато угол комнаты весь был увешан дешевенькими лубочными иконами, а на стене, над столом, были аккуратно прикреплены вырезки из провинциальных газет: «Чудеса костромского святого — отца Иоанна», «Исцеление отрока от немоты». Рядом с вырезками — листы, исписанные мелким, убористым почерком: цитаты из Библии о конце света, о втором пришествии и о появлении Антихриста. Та-ак… Что-то мне все это не нравится….

Я подошел к столу и увидел, что мое предположение подтвердилось: среди религиозных книг и чернильницы лежала небольшая, самодельная пластина, которую я опознал сразу. Это был прототип его светового «сканера». Свою силу он получил сам, но похоже что отец Иоанн вдохновлял его задолго до того, как они встретились! Хреново…

Выходит, я не ошибся. Наш противник был одновременно и врагом тварей, и потенциальным союзником Иоанновой секты. Чертовы фанатики!

Мы ждали до обеда. Наконец послышался скрип входной двери. Медленные, тяжелые шаги на лестнице, прерываемые характерным, едва заметным с туком — звук, который издавал протез или, возможно, опорная трость.

Наконец, раздался щелчок входного замка, и в квартиру вошел смуглый, широкоплечий мужчина лет сорока, с усталым лицом и цепким, тяжелым взглядом. Лицо его было буквально усыпано морщинами, как бывает у человека, слишком много времени проводившего под открытым небом, подставляя голову всем стихиям. Тяжелой, хромающей походкой он прошел в середину квартиры и только тут он увидел нас. На мгновение унтер-офицер замер, но в его глазах не было паники — лишь мгновенное, четкое осознание опасности. Еще мгновение — и он, поняв, кто мы такие, приготовился к бою.

— Смирно, унтер, — громко крикнул я, вскакивая на ноги. — Это жандармерия! Уверяю вас, сопротивление бессмысленно!

Вместо ответа он злобно ощерился, и я увидел, как его аура вспыхнула холодным, белым огнем. Воздух в комнате немедленно наэлектризовался: он собирался атаковать! Но было поздно.

В тот миг, когда он начал собирать энергию, сработали мои ловушки. Медные пятаки, разбросанные по полу, вспыхнули тусклым светом. Руны на них активировались, создавая хаотичное поле помех, «белый шум», который мгновенно сбил его тонкую концентрацию. Он был пианистом, которому внезапно расстроили рояль.

Его попытка создать световой импульс провалилась. Вместо ослепительного луча с его пальцев сорвался лишь жалкий, короткий сноп искр, безвредно погасший в воздухе. Он ошеломленно посмотрел на свою руку.

В эту секунду агенты Шувалова, уже были на нем. Две тени метнулись с разных сторон и, прежде чем он успел опомниться, его руки были заведены за спину и защелкнуты в тяжелые кандалы.

Захват был окончен. Быстро, тихо, без единого выстрела. Никишин стоял на коленях посреди своей убогой каморки, побежденный не грубой силой, а тщательно подготовленной ловушкой.

Шувалов вошел в комнату, глядя на пленника с холодным, исследовательским интересом.

— Ипполит Спиридонович Никишин? — спросил он.

Пленник поднял голову. В его глазах горела неистовая, фанатичная ненависть.

— Что вам нужно, слуги Антихриста? — прохрипел он.

Подойдя ближе, я присел перед ним на корточки.

— Нам нужны ответы, Ипполит. Например, зачем ты убил тех троих рабочих у завода? Они были простыми людьми, в них не было зла.

Он расхохотался — коротким, лающим смехом безумца.

— Не было зла? — он вперил в меня свой горящий взгляд. — Они были поражены скверной! Я видел ее, как вижу сейчас тебя! Она уже начала грызть их души. Такую заразу нужно безжалостно выжигать! А если плоть их не выдержала очищающего огня — значит, душа уже была потеряна. Теперь они спасены: Господь забрал их к себе, прежде чем Дьявол поглотил их окончательно!

Твою же мать! Вот таких вот дебилов отец Иоанн и поведет на Петербург!

Видимо, по глазам моим поняв, что со мной разговаривать бесполезно, он повернул голову к графу. Во взгляде Никишина появилась надежда.

— Ваше сиятельство! — воззвал он. — Вы — дворянин, человек чести, слуга Государя! Неужели вы не видите, с кем связались? Этот человек… — он с отвращением кивнул в мою сторону, — он осквернил мой дом! Взгляните! Эти сатанинские письмена на полу! Он — один из них! Он и есть тот Антихрист, о пришествии которого сказано в Писании! А я — лишь воин Божий, истребляющий скверну! Помогите мне!

Шувалов даже не шелохнулся. Он слушал этот фанатичный бред с выражением врача, выслушивающего симптомы больного лихорадкой.

— Довольно, — сказал он наконец. — Уведите его.

Прежде чем жандармы подняли Никишина на ноги, я подошел и прикрепил к его груди небольшую свинцовую пластину с вырезанными на ней рунами. «Глушитель». Артефакт, создающий локальное поле помех, не дающее магу сконцентрироваться.

— Чтобы в казематах не буянил, — пояснил я графу.

Никишин, почувствовав, как его связь с источником силы прервалась, забился в руках жандармов, изрыгая проклятия. Но это был уже просто крик бессильной ярости.

Его увезли. В комнате остались лишь мы с графом.

Никишина засунули в пролетку и отвезли в Алексеевский равелин. Мы же с графом вернулись в особняк на Литейном, когда город уже погружался в серые петербургские сумерки. Операция была завершена — быстро, чисто, успешно. Однако нам было что обсудить.

Когда мы вошли в кабинет графа, Шувалов молча налил два бокала вина и протянул один мне.

— За успех, — сказал он коротко. — Ваша работа, Михаил, была безупречной. Точна, как механизм швейцарских часов. Именно вы обеспечили сегодняшний успех!

— Я просто выполнял задание, граф, — ответил я, делая глоток. Вино было терпким и холодным.

— Вы сделали много больше, подтвердив мои худшие опасения. И дали мне в руки неопровержимые доказательства ваших слов об опасности отца Иоанна. Ведь именно такие фанатики и пойдут за ним. Я внимательно изучил ту стену в доме Никишина с вырезками, — он поставил бокал. — Ну что же, вы выполнили свою часть уговора. Теперь моя очередь!

Я вопросительно поднял бровь.

— Не прикидывайтесь, Михаил. Вы прекрасно помните наш разговор. И я — тоже. Вы блестяще справились с задачей, которую вам поставил Великий князь. Теперь вы вправе требовать награду!

Он сел за свой массивный стол, и его лицо снова стало деловым и сосредоточенным.