Первый Артефактор семьи Шторм 2 (СИ). Страница 11

— Как там лекарь? — поинтересовался Черкасов.

— Умирает. — Грустно усмехнулся я. — От такого не лечат. К сожалению.

— А почему эта штука не работает? — кивнул Антон на Инъектор.

— Потому что я слишком хорошо её починил, — недовольно сказал я.

Черкасов тихонько хохотнул:

— А ты всё ему свою батарейку доверить не можешь, — он ткнул Сухова в плечо. — А мальчишка с такими вещами управляется.

Андрей Сухов покачал головой:

— Если он починит мне батарейку так, как эту штуку — то есть, чтобы я не мог ей пользоваться, — то даром мне такой ремонт не нужен.

Я проигнорировал их обоих и достал из кармана шар голубого кальцита. Внутри него медленно ворочались зеленоватые огоньки. «Ветер вбирает в себя энергию жизни» — так это можно было назвать.

Направив внутрь свою силу, я заставил огоньки двигаться быстрее, словно светлячки, убегающие от пролетающего мимо хищника.

Любой артефакт нужно подзаряжать. Он может брать энергию из окружающего мира, может от крови или от Дара. Первый долгий и требует специальной подготовки. Второй — кровавый и обычно очень ограниченный по времени, артефакты могут сгореть от неподходящего «топлива». А вот от Дара пусть и требует времени, всё-таки меньше, чем естественным путём из среды, и безопаснее, чем от крови и других источников энергии.

Вчера он позволил мне победить мастера клинка, с тех пор времени особенно не было заняться. Сейчас же, ожидая бабушку (тьфу, ей двадцать пять на вид — ка-а-а-ак⁈) нужно подготовить всё, что возможно.

Левую руку тут же обожгло горячим, как будто на запястье уронили уголёк.

— Так-так, внучок. Решил всё-таки меня расстроить? — раздалось за спиной, и мы втроём вскочили изо стола, поворачиваясь ко входу. К нам шла Воронова.

Ей всё ещё было лет двадцать пять и лишь красные горящие глаза древнего чудовища выдавали её возраст. Она была одета в тёмно-синие платье, в этот раз без пиджака. На тонких пальцах были кольца, на шее — серебряное колье, в ушах серебряные с рубинами серьги. И лишь брошь в виде чёрного черепа ворона чуть выбивались из общего ансамбля.

— Вы всё ещё чудесно выглядите, бабушка, — слегка поклонился я. — С вечеринки вернулись?

— Если бы, — хмыкнула она.

— В таком виде вас с радостью приняли бы в лучших домах, — продолжил я.

— Меня и так принимали в лучшем из возможных домов. Лучше и выше уже просто нет.

Она подошла к столу и замерла рядом. Я среагировал быстрее и подвинул стул, давая Вороновой сесть. Она с любопытством оглянулась.

— Подрос, внучок, подрос. — Она вдруг оскалилась, что сделало выражение её лица пугающим и опасным. — Так что ты задумал против меня?

Она коснулась моей левой руки, браслета, который практически слился с кожей. По запястью прошёл неприятный холодок, который бывает, когда затекает рука. В голове на мгновение стало мутно, а потом неприятное ощущение отступило.

Однако я остался стоять со слегка прикрытыми глазами, делая вид, что Дар контроля всё ещё меня подчиняет. Незачем кому-то знать, что на меня эта штука работает лишь отчасти.

К тому же, моя белая нить, запутавшаяся в нитях жизни, вдруг завибрировала и, по ощущениям, стала сильнее и крепче. Иными словами, цикл перерождения укрепился! Попытка подчинить меня запрещённой в этом мире магии контроля, наоборот усилило мои особенности! Невероятное открытие!

Стоило Вороновой отпустить меня, как я отшатнулся и открыл глаза полностью. Она смотрела на меня удивлённо:

— С чего это ты такой радостный? Ты же только что задумывал что-то против меня.

Я покачал головой.

— Я лишь думал, смогу ли я защититься, если вы решите на меня напасть. — Пожал плечами, глядя на скривившиеся лица Черкасова и Сухова. Ну да, вы ребята здесь меня не станете защищать.

— А есть повод? — Глаза бабушки стали ещё краснее, а вокруг плеча начал формироваться ворон.

Сделав вид, что не обращаю внимание на ворох перьев, я развёл руки в стороны:

— Вообще-то я приехал с подарком. — У Вороновой, как у любой женщины, губы дёрнулись в улыбке. — И заодно очистить имя своих родителей.

После второй фразы она помрачнела:

— Они решили использовать его! Провести ритуал, чтобы раскрыть его!

— Нет. Точнее не совсем. Они планировали провести ритуал, это точно. Но не для того, чтобы открыть Инъектор. А для того, чтобы запечатать.

Бабушка откинулась на стуле и засмеялась.

— Наивная простота. Понимаю, тебя не держали в курсе всех событий, но… — её лицо стало жёстким, когда она продолжила: — Инъекторы невозможно запечатать полностью. Их мощь столь велика, что даже рассеяв Дар богов по всей планете, в них всё ещё очень и очень много энергии. Созданные артефакты неспособны удерживать их полностью.

В этот момент в зал внесли блюда с закусками, и Воронова замолкла. Обслуга выставила всё на стол, поклонилась и вышла.

За это время Александра Валерьевна чуть успокоилась и перешла на более лекторский тон:

— Серёжа, ни один из девяти Инъекторов невозможно запечатать на все сто процентов. Потери идут, небольшие, но постоянно. Кто-то этим пользуется, кто-то нет, но это часть нашей новой реальности. Коллеги, — едка сказала она, — потратили почти пятьдесят лет, чтобы найти способ запечатать их, перестать терять энергию и плодить магические сущности. Но никому, никому не удалось! И, кстати, именно по этому потоку всегда легко найти Инъектор на расстоянии до пятидесяти метров, а с приборами — и того больше.

Я видел удивлённые рожи Андрея и Антона, которые за спиной Вороновой переглянулись между собой, а затем посмотрели на передвижной разделочный стол. Я слегка покачал головой: мужики успокоились, а бабушка посчитала это несогласием с её мыслями.

— Повторюсь: моих родителей наказали ни за что. Они защищали людей и наш мир.

— От чего? От Совета Князей? — ехидно заметила она.

— Нет. От взрыва Инъектора.

То, как побледнела Воронова сказало всё без слов: она представляла, во что это могло вылиться. Но она быстро взяла себя в руки.

— Хорошая, красивая и благородная версия. Но версия. Официальное обвинение другое.

— Да. Но Инъектор Шторма был повреждён и из него действительно хлестала сила Дара, способная нанести сильнейший удар по планете.

— Ты так говоришь, будто видел его.

— Видел. — Кивнул я. — И починил.

Вот тут бабушка уже не выдержала и вскочили со стула, с грохотом уронив его на пол. В дверь заглянула обслуга, но Александра Валерьевна приказала им убираться.

— Дурацкая шутка, внучок! Если ты нашёл Инъектор и решил со мной поиграть…

— Только в наблюдательность, — перебил я её. — И вы, бабуля, проиграли.

Я указал рукой на стол, на котором был неряшливо запакован Инъектор. Воронова развернулась на каблуках, подлетела к нему, порывом перьев содрала и разметала по залу всю упаковку, предъявив свету гладкую поверхность чёрного шара. Белые облачка внутри медленно вальсировали, направляясь по своим облачковым делам.

— Не может… — начала она, но прервала сама себя.

Медленно провела ладонью над поверхностью шара, не касаясь стекла. Создала поток воздуха, от которого в комнате резко стало холоднее. Шар всё также молчал, сверкая стеклом и серебряными заплатками.

— Что это? — спросила Воронова.

— Заплатки. Я же сказал, что починил дыру в нём.

— Нет, я имею в виду что это? — она обвела руками весь артефакт. — Он похож на Инъектор Шторма как две капли воды, но силы в нём нет. Что ты притащил сюда?

— Это тот самый Инъектор, который вы искали и из-за которого убили моих родителей. — В глазах Александры Валерьевной мелькнуло мрачное пламя. — Я смог его найти и починил разрыв. Как раз там, где сейчас серебряные швы. Однако сделал это так хорошо, что полностью запечатал силу внутри.

— Хорошая попытка, — кивнула бабушка. — Но я не верю.

После чего в зале возник гигантский меч, состоящий из ветра и перьев.

— Посмотрим, что там внутри!

Мне же оставалось крикнуть одно: