Прикладная рунология (СИ). Страница 3

— В таком случае оставлю вас. Можете не торопиться. Заметки нужны мне к вечеру. Обед и ужин вам принесут прямо сюда.

Если она вообще досидит здесь до ужина…

Герцог покинул библиотеку и вернулся в кабинет, откуда через тайный проход снова вышел в библиотеку.

Университетское дарование работало. Девушка сидела за столом, что-то кропотливо переписывая из книги на лист бумаги перед собой. Герхард готов был поклясться, она специально старается, чтобы допустить как можно больше ошибок. Ее цель он уже понял, но у него имелась собственная.

С галереи открывался прекрасный обзор на рабочее место, и он мог наблюдать, как девица сначала дергает головой, пытаясь избавиться от навязчивого звука, затем начинает отвлекаться от работы и смотрит на окно. Раз. Второй. Третий. Терпения ей не занимать, но и он обладает не меньшим. В этой библиотеке Герхард провел множество часов, и не только имитируя работу. О нет… Домашний учитель оставлял его здесь в наказание, ведь выносить мерзкий писк, который порождает ошибка в сигнальном плетении на окнах, более часа ребенок просто не способен. Не был способен…

Вот и дарование не выдержало.

Девица поднялась и подошла к высоченному окну, чей подоконник для нее оказался почти на уровне груди. Все же она маленькая. И хрупкая с виду. Не справится…

Между тем дарование вернулось к столу и с мерзким скрежетом потащило к окну стул. Акустика библиотеки многократно приумножила звук, заставив его заскрипеть зубами. Там пол из дуба! И стулья! И она его поцарапает ко всем элементалям! Лак сдерет! Придется все покрывать заново!

Желание спуститься с галереи и вышвырнуть девчонку вон из особняка Герхард подавил с большим трудом. Эксперимент был важнее. Ничего, он потерпит. А потом вычтет ремонт из ее зарплаты, раз уж деньги ее не интересуют!

Стул, наконец, достиг подоконника, а дарование вернулось к рабочему столу, выбрало пару книг потолще и потащило их обратно. Надо сказать, выглядела она уже не так мило и очаровательно, как при появлении в его кабинете. Короткие пряди растрепались и начали завиваться. Платье помялось. К концу эксперимента его потенциальный секретарь мог потерять половину своего шарма. И это прекрасно! Меньше будет глазками хлопать.

Книги были водружены на подоконник, и девчонка отпустила на эту тему комментарий. Глубокий. Выразительный. И такой смачный, что мужчина едва не присвистнул. Отличница, значит. Гордость факультета. Образ таял буквально на глазах.

Дарование скинуло туфли, задрало подол платья до совершенно неприличного уровня выше колен и влезло на стул. Выдало еще один непечатный комментарий и шагнуло на подоконник, а оттуда на стопку книг. После этого девчонка выпрямилась и потянулась руками к верхней раме, вдоль которой и располагалось злополучное плетение. Теперь начиналось самое интересное…

Герхард бесшумно шагнул вперед, чтобы лучше видеть происходящее. Все скрипучие половицы он изучил уже давно, поэтому аккуратно ступил к балюстраде и замер, боясь лишний раз вдохнуть и пропустить важное.

Рунная магия плоха тем, что не любит перемены. Однажды созданное плетение можно переделать, используя только те же символы, но при изменении комбинации, руны меняют свойства. Именно поэтому ни один квалифицированный мастер не брался исправлять сигнализацию. Разрушить плетение легко. А вот воссоздать такое же, не напортачив и соединив все контуры, да еще синхронизировав с плетениями на других окнах… Все отказались, хотя он предлагал хорошие деньги.

А вот университетское дарование взялось.

Девчонка буквально сунула руки в скопление рун и начала перевешивать их на пальцы, словно пряжу. Изящные петли обвивались вокруг тонких, какие-то кукольных пальчиков, но плетение оставалось цельным. При этом его будущий секретарь что-то бормотала под нос. Что именно Герхард не расслышал, но надеялся, что комментарии были хотя бы цензурными. Она стянула плетение, максимально натянув связующие нити, и он уже подался вперед, желая вмешаться, но тут руны начали возвращаться на место.

Ловкие пальчики словно распутывали клубок, по одному снимая символы и устанавливая на новые места. Скорость и изящество работы поражали. Нет, иногда девушка замедлялась, бормотание под нос становилось громче, но затем работа продолжалась. И через каких-то четверть часа все завершилось. А самое главное: противный, тонкий свист на самой грани слышимости, от которого головная боль начиналась уже через десять минут, а в мигрень превращалась через полчаса, исчез! В библиотеке стало тихо. По-настоящему. Так, как и должно было быть!

И в этой тишине его громкие хлопки разнеслись еще лучше, снова многократно приумноженные акустикой.

— Браво!

Девчонка подпрыгнула на месте и замерла, осознав, что только что создала себе такую рекламу, какую не сделал даже ректор. Теперь она никуда не денется.

Глава 2

О рунологии и расположении…

Его Самодовольную Светлость хотелось придушить. Или хотя бы исполосовать ногтями лицо. Алые царапины на бледной коже будут особенно заметны. Но… Вести себя нужно прилично. Пусть даже этот высокородный аристократишка и подловил меня на глупости. И ведь как мастерски! Скотина.

Изобразив на лице выражение, которое бабушка называла «высокородная гордость», я задрала нос повыше и со всей возможной вежливостью выдала:

— Ваша Светлость, не соблаговолите ли вы мне помочь?

Герцог широко и как-то совершенно не аристократично улыбнулся, сверкнув темными глазами, а потом в пару шагов оказался рядом. Протянул руку жестом, явно отработанным с малых лет в классной комнате с личным гувернером и отдельным учителем по этикету. В меня же всю эту сложную и крайне неудобную мишуру вбивала бабушка. Позорить ее не хотелось, поэтому пришлось опереться о ладонь и, аккуратно подобрав подол, спуститься на подоконник, затем на стул, и только после этого на пол, где еще несколько минут потребовалось нашаривать туфли и вставлять в них ноги.

Все это время бастард императора молчал и терпеливо ждал. Вот, что значит, воспитание. Я бы сдержаться не смогла.

— Как вам удалось?

Как только я привела себя в порядок, герцог сразу же развернулся к окну, уставившись на него с жадностью голодного элементаля. И без того худое и узкое лицо хищно заострилось, сделав его похожим на ястреба.

— Поправить сигнализацию? — подняла взгляд на окно, вдоль верхней планки которого теперь плавно колыхалось сигнальное плетение, видимое только магам. — Да здесь формула столетней давности! Роза ветров с тех пор изменилась несколько раз из-за застройки столицы! Почему вы раньше мастера не вызвали⁈

Раздражение от собственного разоблачения выплеснулось возмущением, от которого голос опасно взлетел, становясь похожим на писк. Пришлось замолчать и прочистить горло. Внутри все клокотало от злости. Мало того, что этот… плод любви и страсти не повелся на мои уловки, так еще и искренне не понимал, откуда взялся изъян! А я уже успела подумать, что он все подстроил…

— Роза ветров? — переспросил маг, переведя взгляд на меня. Между темных бровей у него залегла складочка. Неужели, и это объяснять придется?

— Роза ветров — стандартное направление воздушных потоков в отдельно взятой местности в определенное время года.

Сдерживаться и не визжать становилось все сложнее. А ведь его еще и считают гением! А как ректор соловьем заливался, расписывая перспективы! Элементали, да отсюда бежать надо, и плевать на туфли!

— Я знаю, что такое «роза ветров», — спокойно ответил герцог, не выказывая ни малейшего возмущения по поводу тона, который я себе позволила. — Но не совсем понимаю, на счет связи с сигнализацией. Можете объяснить? Никто до вас просто не брался ее исправить.

То есть, как это, никто? Я взглянула на окно, потом на его хозяина, пытаясь понять, где он надо мной издевается. Мужчина выглядел серьезным. И заинтересованным. А уж искренний интерес подделать трудно. Или он гениальный актер, или говорит правду.