"Фантастика 2025-171". Компиляция. Книги 1-18 (СИ). Страница 22

По классу все равно прокатывается недовольный ропот – многих возмущает особое положение «ведьмы».

Знали бы они, что я предпочитаю, чтобы в журнале красовалась хоть единица, только не оставаться с Катей наедине.

Серебряные сережки холодят уши, словно подарок любимого предостерегает – беги. Как только звенит звонок, я первой выбираюсь из класса.

– Алика, куда ты? – слышу строгий оклик учительницы. – Екатерина хотела с тобой позаниматься!

Черт! И сбежать не получилось.

Присматриваюсь к врагу, пытаясь предугадать, что она задумала в этот раз. Катя молчит, только буравит мое лицо тяжелым взглядом, нетерпеливо дожидается, пока мы останемся наедине.

В серых глазах противницы странное выражение – никак не могу его истолковать.

Будут ли угрозы? Шантаж?

А что, если – от этой мысли по рукам и спине проходит холодная волна мурашек – Катя каким-то образом узнала, что я начала давать одноклассникам консультации, не обладая никаким даром? Обвинить в шарлатанстве и рассказать об этом каждому вполне в ее стиле. Тогда те, кто еще пару дней назад наделял «школьную ведьму» в своих фантазиях чуть ли не всемогуществом и жадно ловил каждое вскользь брошенное слово, начнут издеваться надо мной и ненавидеть!

Сбежать хочется все сильнее, но я сжимаю пересохшие губы и остаюсь на месте. Сейчас-то я кое-чему научилась! Место прохладного, щекочущего грудь страха занимает давно настоявшаяся ярость. Катя в свое время превратила мою жизнь в ад. Она подговорила девчонок подкараулить меня за школой! Они напали вчетвером на одну! Эта дрянь испортила жизнь стольким людям, совершила так много зла! Если она хоть пальцем меня тронет, я покажу ей, где раки зимуют! Я, я…

Чувствую, как изнутри поднимается клокочущее темное пламя. Я уже готова направить его на Катю, как она опускает глаза.

– Прости. Я вела себя как полная тварь. Я оставляла тебе записку несколько дней назад, хотела поговорить. Но ты не пришла. Видимо, почувствовала, от кого та записка.

Что? Ярость, готовая обрушиться на одноклассницу вместе с проклятьями, замирает на кончике языка. Внимательно всматриваюсь в лицо одноклассницы. Может быть, она издевается? Придумала хитрый план, как меня унизить?

– Сегодня ты сказала: все войны из-за непонимания. – Катя садится на стул, горбится, и ее и без того маленькая фигурка становится еще меньше. – Так вот, все это время я тебя не понимала. Мне нравился Андрей еще с тех пор, как мы в садике сидели за одним столом и лепили поделки из пластилина. Он мне дарил аппликации, красивых огненных птиц из листьев и сам рисовал открытки к праздникам, дням рождениям и Восьмому марта.

Катя взмахивает длинными ресницами, и от воспоминаний ее хмурое лицо становится светлее.

– Все шло к тому, что мы станем парнем и девушкой – нас даже обзывали во дворе «жених и невеста». Я отмахивалась, но год назад так в него втрескалась, что по ночам не спала! Я ему и с физикой помогала, просто чтоб лишний раз в глаза посмотреть, и когда он уроки прогуливал, перед учителями выгораживала. Но с недавних пор он замечал только тебя, – голос девушки задрожал от обиды. – Говоришь, все войны от непонимания? Так вот, я просто не понимала, что ты не виновата. Думала, ты улыбаешься ему мне назло, ходишь с Андреем за руку – назло, садишься с ним за одну парту, просто чтобы сделать мне больно. – Катя начинает рыдать. Ее маленькое тело трясется, а по щекам катятся слезы, размазывая тушь.

Я смотрю на лицо одноклассницы и вдруг вижу не озлобленного бездушного монстра, каким привыкла ее считать, а обычную запутавшуюся девчонку. Свое отражение. Как часто ощущала себя гадкой, завравшейся, загнанной в угол!

– Я не хотела, чтобы все зашло так далеко. Но ты не отступала. А потом… ты оказалась сильнее. После подклада в почтовый ящик как я боялась тебя! Ты бы знала! – с жаром шепчет она. – Так ненавидела! Вздрагивала каждый раз, проходя мимо этого чертова ящика. Сразу после этого началась полоса неудач: я подвернула ногу, кошка заболела, маму чуть с работы не уволили. – Девушка поднимает на меня огромные заплаканные глаза. – Скажи, ты правда навела порчу на меня и мою семью?

Время для снятия масок? У Кати получилось, чем же я хуже?

– Нет. – Правду, которую я так боялась открыть, говорить легко и приятно. – Это был эффект самосбывающегося пророчества. Обычная психология: ты верила в порчу и все неудачи объясняла ею. За уши притянула.

Катя переводит дух. Смотрит с неподдельным восхищением.

– Умно! Я так и знала! Догадывалась! – Хотя по глазам вижу – догадалась она только сейчас. – Скажи, а ты правда ведьма? Понимаю, наверное, я последняя, кому ты хочешь помогать. Но… может быть, все-таки поможешь?

Я киваю. Раздирает интерес, признаюсь, любопытно узнать, что происходит в голове у той, кого я считала врагом. Мы садимся за одну парту, Катя открывает рот и… рассказывает абсолютно банальные вещи.

Ей нравится мальчик, который не отвечает взаимностью. Дома не понимают. Мама вновь вышла замуж, младшей сестре достаются и внимание, и лучшие вещи, а ее, Катю, в грош не ставят.

И я искренне удивляюсь: как эта девочка могла стать моим главным кошмаром? «Вражиной», от взгляда которой леденела кровь?

У меня с собой нет колоды, чтобы сделать расклад, поэтому я прошу ее скинуть фотку без фильтров для сонастройки. Несколько секунд Катя сомневается, потом кивает.

Я даже не предполагала, что все школьные проблемы, накопившиеся за полгода, можно решить обычным человеческим разговором.

На следующий день впервые за долгое время идти в школу легко и радостно. Результаты расклада приятно греют сердце, кажется, я смогла во всем разобраться! Кате предстоит изменить социальное поведение. Она выливает агрессию вовне, хотя нужно решать проблемы внутри семьи. И, кажется, я знаю, с чего начать!

Не без удовольствия сосредотачиваюсь на занятиях, больше ничего не страшит и не гложет. Решаю примеры, слушаю преподавателей и никак не могу дождаться момента, когда останусь наедине с бывшей «вражиной». В первую переменку мы видимся только в столовой, там не получается поговорить, слишком много свидетелей. Во вторую переодеваемся к физкультуре.

Во время третьего урока Катя бледнеет, поднимает руку и, не дождавшись разрешения учителя, выбегает из класса. Одноклассники нерешительно переглядываются.

Сережки, подарок Эрика, начинают «гореть» и натирать уши. Впервые за все время хочется их снять и отложить подальше. Я вызываюсь пойти проверить, все ли с Катей в порядке. Учитель удивляется, так как не замечал раньше между нами особой дружбы, но разрешает.

Вхожу в незапертую кабинку. То, что я вижу в женском туалете, сложно описать без дрожи. Это напоминает сцену из фильма ужасов. Катя согнулась возле унитаза, ее рвет чем-то темным и красным. Через несколько секунд оцепенения до меня начинает доходить, что это кровь.

– Все будет хорошо, – неуверенно шепчу я. – Сейчас мы вызовем «скорую». Тебе помогут. – Пытаюсь обнять девушку и придержать волосы. Но Катя дергается от меня, как от прокаженной.

– Не подходи ко мне. Не приближайся, – хрипит девушка. – Не смей!

Я не совсем понимаю, что происходит. Глаза Кати сужаются, в них плещется неприкрытая ненависть.

– Это ты меня прокляла! Я хотела с тобой по-хорошему, а ты… Вот для чего нужно было фото без фильтров! Порчу навела! Ведьма!

Изо рта вырываются смешки – нервная реакция, которую я не в силах остановить. Организм так борется со стрессом. И вот я уже хохочу истерическим, больным смехом злодейки из диснеевских фильмов. В дверях показывается растерянное лицо классной руководительницы. Вероника Геннадьевна кидается к Кате и, бросив на меня укоряющий взгляд, помогает девчонке подняться.

Я умываю лицо холодной водой, успокаиваюсь и почти перестаю дрожать. Хочу проводить Катю до медпункта, но, выглянув из туалета, вижу, что ее ведут прежние подружки.

Когда захожу в класс, по нему волной прокатывается перешептывание. «Ведьма, ее работа. Она смеялась, когда Кате стало плохо». «Связалась с нечистой силой!»