Девушки судьбы и ярости. Страница 23

Король вот-вот рассмеётся, но звук застревает в его изуродованном горле.

– Я предупреждал тебя, Леи-чжи, – продолжает он после паузы. – Ты бессильна – и они тоже. Я уже сокрушил Нантанну и устранил правую руку Кетаи Ханно, вместе с половиной его сильнейших воинов и союзников. Белое Крыло присягнуло мне на верность. Это только вопрос времени, когда остальные участники жалкого восстания Ханно падут. Как только это произойдёт, я верну Ихаре былую славу и буду править вместе с сыном.

Хочется закричать, наброситься и придушить его прямо здесь и сейчас. Я могла бы – и, возможно, так бы и сделала, если бы не браслет на запястье Аоки и остальные Бумажные Девушки, крепко спящие в моей комнате, и послание в глазах Королевы Демонов.

Убить Короля недостаточно. Не сейчас, когда мне нужно спасать девочек, и особенно не сейчас, когда у него есть наследник, который займёт его отравленный трон.

Любовь. Страх. Возможно, мы с Королём оба правы: это два самых сильных чувства, которыми может воспользоваться враг.

Я думаю о растущем животе Королевы под своими пальцами и пульсе, который я там нащупала. Я знаю, что сделала бы Майна в этой ситуации – к этому её и готовил отец. Я знаю, что бы они сказали мне сейчас сделать. Но во взгляде Королевы Демонов я прочла то, чего хочет она, а сейчас её мнение – единственное, что имеет значение.

Она пыталась сказать мне, что у Короля не должно быть наследника.

Поэтому мне нужно убедиться, что Королеву не разлучат со своим сыном.

12. Леи

На следующее утро Король проводит церемониальное объявление для придворных чиновников. К закату новость облетает весь дворец. Хотя ни один Король Демонов никогда официально не сообщал о беременности Королевы, слухи, подобно крови, всегда легко распространялись в этих стенах. Я не рассказала другим девушкам о своей полуночной прогулке, но не успела я вернуться с праздничных встреч и банкетов, на которых была вынуждена присутствовать, как оказалось, что они уже слышали новости от болтливых демонов, сплетничавших в коридоре снаружи. Только я вошла к нам в комнату, как поняла, что им всё известно.

Они только смотрели на меня, и все мы долго молчали.

– Ну? Это правда? – рявкнула Блю, нетерпеливо взмахнув рукой.

– Да.

Хотя все девушки смотрели на меня, мой взгляд был прикован к Аоки. Её волосы были растрепаны, глаза покраснели от слёз. При моём ответе страдание исказило ей лицо. Она рухнула на пол и разразилась воплями.

Я хотела подойти, желая утешить свою лучшую подругу так, как я это делала раньше – так, как она раньше утешала меня. Но Ченна остановила меня. Поэтому я задержалась, и к ней вместо этого подошли Чжэнь и Чжинь.

"Не сейчас", – сказала мне Ченна взглядом.

"Никогда", – поправил её мрачный голос в моей голове.

Позже, когда в комнате наконец стало тихо, Чжэнь и Чжинь обняли измученную Аоки – её взгляд был совсем пустой, – а Блю, как обычно, устроилась на потёртом ротанговом коврике в своём углу. Ченна наконец решает внести ясность:

– Ты знала, не так ли?

Мы сидим на моей кровати. Это уже вошло в привычку. После того, как остальные расходятся по своим циновкам, Ченна составляет мне компанию, и мы вместе разбираем фрагменты разговоров, чтобы понять, что происходит на войне.

Я не удивляюсь проницательности Ченны. Она всегда была проницательной – понимала больше, чем показывала.

Она одаривает меня своей фирменной сухой улыбкой.

– Твоя одежда, причёска и макияж, – объясняет она, – всё по-прежнему идеально. Если бы ты только что узнала, ты бы никогда не оставалась настолько спокойной. А у тебя даже ханьфу не помялось.

Я почти смеюсь:

– Король привёл меня к Королеве Демонов прошлой ночью, – рассказываю я шёпотом.

Ченна бледнеет.

– Знаю, – говорю я. – Сама не могу до конца поверить, что она реально существует.

– Где она?

– Здание в южной петле реки.

– Так близко, – Ченна судорожно втягивает воздух. – Всё это время она была так близко, а мы и не подозревали, – её глаза широко раскрыты. – Какая она из себя?

– Невероятная. Она невероятна, Ченна: сильная, решительная, добрая. Даже после всех этих лет, проведённых взаперти в том доме, практически в одиночестве, если не считать того, что Король… – я мотаю головой. – Она невероятна.

– У тебя была возможность поговорить с ней?

– Король ни на секунду не выпускал меня из виду. Но... – я колеблюсь. Понимая, к чему идёт разговор, я тщательно подбираю слова. – Мы коснулись друг друга. Король заставил меня приложить лист гинкго к её животу, чтобы благословить ребёнка, и Королева взяла меня за руку. Видимо, это ханьская традиция.

Ченна не перебивает, по-прежнему едва веря своим ушам, а теперь и кое-что ещё. Эмоции бурлят под её собранными манерами, и я наклоняюсь ближе, желая довериться ей ещё больше, чувствуя, как она молча ждёт этого от меня.

– И взгляд, которым она на меня посмотрела… Ченна, она хотела мне что-то сказать. О ребёнке.

У меня перехватило дыхание. После Майны и Аоки Ченна всегда была Бумажной Девушкой, с которой я чувствовала самую сильную связь, и, в отличие от других, она всегда проявляла активный интерес к политике нашего королевства. Мне хочется доверять ей – и она никогда не давала мне повода не доверять ей. Я вглядываюсь в её черты: эти большие, цвета патоки, глаза, светящиеся умом; плотно сжатый подбородок; тонкие коричневые губы, медленно растягивающиеся в улыбке.

Я оглядываюсь, чтобы убедиться, что остальные по-прежнему нас не слышат, и говорю вполголоса:

– Королева не хочет, чтобы у Короля был наследник. Она знает, что это будет означать для Ихары. Кажется, она на нашей стороне.

На нашей стороне.

Слова вырываются из меня сами. Я вижу, как понимание появляется на лице Ченны. Её глаза сверкают:

– Тогда мы должны вытащить её отсюда.

– Да, – отвечаю я, мой пульс учащается.

В течение следующих двух недель весна расцветает по всему дворцу в полную силу – волна пастельных тонов, осыпающихся лепестков и такой сочной зелени, что у меня слезятся глаза. Утром тепло и солнечно, прежде чем ветер нагоняет тучи, принося шквальные дожди, которые уносятся прочь, уступая место ярким, усыпанным звёздами ночам. В Сяньцзо весна всегда была добра к нам, питая наши растения и избавляя землю от тисков зимы. Когда мать была ещё жива, отец приходил домой с охапками луговых цветов, зная, как она любит их цвет и медовый аромат. Я до сих пор помню, как она радостно смеётся, как вплетает маленькие цветочки мне в волосы. Однажды она сделала мне корону из пионов и объявила меня первой Бумажной Королевой Ихары, и мы все улыбнулись, как будто действительно верили, что такое вообще возможно.

В Сокрытом Дворце сезон, который когда-то приносил мне столько радости, только смеётся надо мной. Чем красивее становится дворец, тем ужаснее становится моя жизнь здесь.

Я думала, что с другими Бумажными Девушками всё станет проще. Что это может быть немного похоже на прошлый раз, когда, несмотря на страх, что тебе принесут бамбуковую щепку с красной надписью, у меня есть подруги, временная семья из этих девушек. Когда в конце дня мы с лёгкой душой возвращались в Бумажный Дом, и я знала, что у меня впереди будет пара украденных минут, когда я могу пошутить с Аоки, поболтать с Лилл или, что лучше всего, пообщаться с любимой Майной.

Теперь Майны и Лилл больше нет. И когда я возвращаюсь в комнату в Лунном Флигеле, то не слышу смеха Аоки, а лишь вижу её обиженные, ревнивые глаза и чувствую, как медленно разбивается моё сердце.

“Вы ещё помиритесь”, – продолжает напоминать мне Ченна, и я жду; судя по тому, как она меня избегает, у меня нет иного выбора. Но я боюсь, что если буду ждать слишком долго, раны, которые я ей нанесла, затянутся, и наша дружбу скроется под загрубевшей кожей.