Хрупкое убежище (ЛП). Страница 44

— Маленький член — большие амбиции.

Шеп громко рассмеялся, к нему присоединилась вся бригада.

— Давайте перекусим и за работу.

Все направились к коробкам с едой в кузове его пикапа, а я остался.

— Извини за этот цирк.

Шеп покачал головой:

— Это не твоя вина.

— Ему я никогда не нравился, — пробормотал я. И сам не понимал почему. Я ведь особо не отсвечивал, когда пришел в команду. Да и рабочие тут часто менялись — такова уж специфика.

Но, глядя, как пикап Оуэна вылетает на двухполосное шоссе, я знал: тут дело не в простой антипатии. Он взбесился из-за того, что сегодня утром я вышел из дома Ро. И это меня тревожило.

Шеп тяжело вздохнул:

— Надо было уволить его давным-давно. Всегда был ходячей проблемой. Я просто надеялся, что он возьмётся за ум.

Шеп хотел помочь каждому, давал шансы даже тем, кто их не заслуживал. Особенно если знал их давно. Но у меня начинало зудеть шестое чувство.

— Он ведь здесь вырос, да?

Шеп кивнул:

— Учился вместе с Фэллон и Ро.

Блядь. Мгновенно в голове всплыли пожары: в средней школе, в центре города, у тропы у реки.

— Он много времени с ними проводил?

Шеп сузил глаза:

— К чему ты клонишь?

— Я смотрю на всех, кто был рядом с Ро, — честно ответил я. Не мог остановиться, даже понимая, что ступаю на опасную дорожку. Ее бывший козел давно был первым в моем списке, но теперь я добавлял и Оуэна.

Надо было обратить внимание раньше. У Оуэна были все признаки нарцисса: он всегда винил других, но никогда — себя. Хотя, если честно, он был не единственный. Проблема профилирования в том, что понимаешь — гораздо больше людей способны на ужасные вещи, чем хотелось бы верить.

— Думаешь, стоит передать его имя Трейсу? Пусть проверит? — спросил Шеп, в голосе прозвучала тревога.

Я несколько раз сжал и разжал челюсти, пытаясь расслабить мышцы:

— Не помешает. Просто скажи, что в последнее время он конфликтует. Он хорошо знает планировку викторианского дома. Мог бы быстро проскользнуть по дому, если поджог устроил он.

Шеп хрустнул костяшками пальцев:

— Да полгорода знает планировку этого дома — сюда полгорода на барбекю и праздники ходило.

Я стиснул зубы. Можно было подумать, что в маленьком городе проще сузить круг подозреваемых. Но все наоборот. Здесь все открывают двери всем подряд, и каждый с каждым связан. Потянуть за одну ниточку почти невозможно.

— Пусть Трейс проверит его алиби. Это хотя бы с чего-то начать.

Шеп кивнул:

— Напишу ему. — Он посмотрел на меня пристально. — Спасибо. Знаю, как тебе это тяжело…

— Пустяки, — перебил я. Не хотел останавливаться на той реальности, к которой приближался. И не мог вынести его благодарности.

Он понял намек, не стал давить. Вместо этого хлопнул меня по плечу:

— Пошли. Пока эти звери не сожрали всю еду.

Я усмехнулся, собираясь идти за ним, но в заднем кармане завибрировал телефон. Хмурясь, я вытащил его и посмотрел на экран.

Номер, высветившийся там, превратил мою кровь в лед. Я не видел его уже больше года.

Я сглотнул подступившую к горлу желчь:

— Сейчас догоню.

Шеп ушел вперед, а я повернулся к горам и принял вызов:

— Хант.

— Энсон, это Хелена.

Волна знакомого голоса накрыла меня — этот прокуренный хрип, от которого она так и не смогла избавиться, как и от сигарет. Слишком много стресса в нашей работе — у нее не было ни единого шанса бросить.

— Что случилось? — мой голос прозвучал чуждо. Слишком отстраненно. Слишком пусто. Но я знал, что звонок не сулит ничего хорошего.

И в своей манере Хелена не стала ходить вокруг да около:

— Он вернулся.

Лед начал расползаться по венам, мышцам, органам. Всё внутри застыло до мучительной боли.

— Получили записку на твое имя. Я вскрыла. Все те же гребаные подсказки.

Перед глазами промелькнули сотни образов. Его игры со словами. Печатные буквы, скрывающие почерк. Ни отпечатков, ни ДНК. Он был призраком.

— Это подражатель. Должен быть. Нет причин, чтобы Палач вернулся. Не сейчас. Я ушел в тень, жил вне радаров.

— Это он, — настаивала Хелена. — Слишком много деталей, о которых не знала пресса.

Желудок скрутило. Я играл по его правилам. Перестал его искать. Спрятался. Но он вернулся — будто почуял, что у меня появилась хоть крошечная надежда на счастье. Хоть капля покоя. И он не мог этого допустить.

— Ты нужен нам, Энсон. Надо возвращаться, — проговорила Хелена тем мягким голосом, каким она обычно разговаривала с жертвами.

— Нет, — только это я и мог сказать. Ничто в мире не заставит меня снова погрузиться в тот ад, каким было возвращение в ФБР.

— Энсон…

— Нет, — отрезал я.

— Он будет убивать дальше.

Я знал. Теперь, когда он снова начал, ничто не остановит Палача, кроме смерти. И это будет еще один шрам на моей душе. Еще одна вина, которую я повешу на себя. Но что изменит еще один? Я и так уже тонул в этом океане.

29

Роудс

I stared down at my phone. The unanswered text message glared up at me, taunting.

Я уставилась на телефон. Неотвеченное сообщение горело на экране, насмешливо дразня меня.

Я: А как насчет ужина в обмен на твою помощь загнать Бисквита в ванну? Стейк с жареной картошкой... Ну и, может, кое-что еще на десерт? ;-) *

— Что тебе телефон сделал? — раздался голос Теи, вырвав меня из задумчивости.

Я поспешно заблокировала экран и сунула телефон в задний карман.

— Мужики — идиоты.

Она подняла бровь, вытаскивая очередной куст из кузова Гатора и устанавливая его в нашу витрину:

— Сказала так, будто это какое-то открытие.

Я фыркнула:

— Тут ты права.

Тея замерла, беря очередной горшок, и внимательно на меня посмотрела:

— Этот парень снова тебе докучает?

Я нахмурилась:

— Какой парень?

— Мажорчик. Лакированные туфли, дорогие часы.

— А, Дэвис? Нет. — Я не видела его с той сцены у The Mix Up. — Другой нарушитель спокойствия. И совершенно другого рода неприятности.

Один уголок губ Теи приподнялся, когда она подняла очередной куст:

— Сдается мне, тебе даже нравится этот вид неприятностей.

Я пробурчала, поднимая новый горшок:

— Даже слишком нравится.

Не уверена, что когда-либо вкладывалась во что-то настолько сильно. И от этого меня трясло.

На лице Теи промелькнула тревога:

— Он играет с тобой?

Я покачала головой:

— Он не из таких. — Энсон не был игроком. Но тот факт, что он до сих пор не ответил, начинал подтачивать мою уверенность. Что-то случилось? Он передумал? Или просто весь день работал и не мог ответить? Все-таки середина дня.

Поставив куст на место, я слегка подпихнула его, чтобы он встал ровно:

— Я не привыкла так сильно волноваться.

Тея водрузила свой горшок рядом:

— Обычно держишь все поверхностно?

— Не совсем. — У меня были отношения. Несколько. Но сейчас все было иначе. Я задумалась и вдруг поняла:

— Кажется, я всегда выбирала тех, с кем не было перспективы на «навсегда».

Тея отошла к Гатору, но взглянула на меня:

— Ничего себе открытие.

Я усмехнулась:

— Я больший бардак, чем думала.

Она остановилась:

— Мы все бардак, Ро. У каждого свое прошлое. Важно то, как мы с этим справляемся.

Я заставила себя продолжать работать, поднимать и сортировать кусты, будто это могло хоть немного заглушить болезненные осознания.

— Думаю, я боюсь «навсегда». Боюсь привязаться к тому, кто может так много для меня значить.

Может, я избегала «навсегда» так же, как избегала читать концовки книг. Потому что знала — иногда это «навсегда» может исчезнуть в одно мгновение.

— Данкан рассказал мне о пожаре, — тихо сказала Тея.

Я с трудом подавила раздражение. Не любила, когда за моей спиной обсуждали то, что со мной случилось — впрочем, как и в лицо. Но знала, что Тея не со зла. Данкан, скорее всего, просто хотел, чтобы она была в курсе и могла меня поддержать.