21 день. Страница 41

— Понятия не имею, кто этот Кевин, — говорит он, казалось бы, беспомощным тоном.

— Оставь меня в покое! — Мой голос скорее умоляющий, чем гневный.

Я бы все отдала за перцовый баллончик, нож или хотя бы ручную лопату — прямо сейчас! Куда я их вчера положила? На кофейный столик? Едва ли — в какое-то более недоступное место. Но я точно не таскалась с ними в обнимку вчера — я ведь решила, что с Филом мне ничего не грозит. Я доверилась ему. Вот дура.

— Лу? Луиза! — Голос Бекки настойчив и полон беспокойства.

— Прекратите нести чушь. Вы обе! — Фил пораженно поднимает руки.

Я отступаю и вздрагиваю, когда ударяюсь о дверной косяк.

— Это смешно. Зачем мне сторожить тебя, имей я намерение взаправду навредить тебе — убить, похитить? Лу, подумай! И с чего бы мне отправлять письмо, разоблачающее себя же?

И правда, зачем? Он мог легко одолеть меня прошлой ночью. Зачем же ждать до последнего момента, чтобы сделать это?

Но прежде чем Фил успевает сделать шаг в мою сторону, я понимаю зачем. Потому что ему небезразличен страх, который поселился у меня в душе. Это то, о чем он думал с самого начала. Мучения — вот что движет всей этой игрой. Он хочет сполна насладиться последствиями своей жестокой игры. До последней секунды… И, вероятно, он продолжал бы и дальше в том духе, если бы Бекки случайно не разоблачила его. Возможно, ему даже понравился этот поворот, потому что теперь, когда все карты на столе, он может погнаться за мной — точно так же, как мы когда-то гнались за Астрид.

Я протягиваю руку и слепо хватаюсь за первый попавшийся предмет. И изо всех сил швыряю подвернувшуюся фарфоровую вазу в Фила.

— Держись подальше! — кричу я, выбегая в коридор.

У меня хватает духу искать туфли, потому что даже в панике я осознаю, что не получится улепетнуть от него в одних носках.

Несколько секунд я смотрю прямо перед собой, не в силах понять, что вижу. Черт побери! Место, где обычно стоят мои туфли, пустует, и я не успею достать из шкафа еще одну пару — Фил появится в коридоре в любой момент.

Бросаюсь к входной двери и вздрагиваю. Ключ исчез. Дерьмо. Тяну защелку, потом цепочку, и так сильно, что металл впивается в пальцы. Без толку. Я заперта вместе с врагом, который явно планировал такой сценарий.

Когда я слышу шаги, меня накрывает новая волна страха. Нужно действовать. Любой ценой спастись отсюда!

Хватаюсь за оконную ручку, поворачиваю ее в сторону и вздыхаю с облегчением, когда она легко открывается. Забираюсь на подоконник, наплевав на флаконы с духами — они бьются, полетев на пол. Протискиваюсь в узкий проем и через короткое время оказываюсь снаружи. Без куртки, без ключей и, главное, без обуви, но невредимая, если не считать нескольких царапин. И наполовину обезумевшая от страха.

18

Я бегу, куда глаза глядят. Главное, уйти от него и от угрозы. Всего через несколько шагов наступаю на что-то острое, и жгучая боль пронзает ступню. Стискиваю плотно зубы и поддаю хода. Мчусь через двор и перелезаю через забор, потому что бежать к калитке — непозволительная трата времени. Промедление в моем случае буквально подобно смерти.

За забором я осмеливаюсь на мгновение остановиться. Мое сердце бьется так, будто вот-вот разорвется, подошвы ног горят. Тонкие носки порвались, и несколько небольших порезов сочатся кровью.

Со страхом оглядываюсь на двор. Фила не видно, но это ничего не значит. Еще рано, все в серой дымке, и Фил легко мог спрятаться в тени. Где он сейчас? Все во мне кричит, чтобы я убегала, но я пытаюсь справиться с паникой. В лесу, без обуви, я только облегчу ему задачу, тем более что я уверена — Фил все это предусмотрел. С тех пор как он отправил первое электронное письмо, он, вероятно, с нетерпением ждал момента, когда я переживу свой самый большой кошмар, узнав преследователя в предполагаемом защитнике и осознав, насколько я была глупа и наивна. Не хочу даже думать о том, как бы он открылся мне, если бы Бекки случайно не оборвала раньше времени его фарс.

Потираю виски и пытаюсь объективно оценить ситуацию. Лучше всего было бы добраться до дороги, спрятаться и остановить первую попавшуюся машину. Сколько времени? Черт, у меня даже нет с собой часов. Небо постепенно светлеет, значит, чуть больше семи. По утрам в будние дни здесь проезжает не так много машин, но сегодня, в воскресенье… не уверена, но надо попробовать.

Быстро бросаю взгляд на «ауди» Фила, запоминаю номерной знак на случай, если нужно будет опознать его машину. Потом поворачиваюсь и бегу в лес. Если повезет, Фил решит, что я буду продираться через подлесок. Однако мой план в том, чтобы все-таки спрятаться у дороги, дождаться проезжающей машины и попросить подбросить меня до ближайшего отделения полиции.

Как же темно, чертыхаюсь я. Каждый шорох в подлеске заставляет меня подпрыгивать, и приходится держать себя в руках, чтобы не рвануть вслепую.

Мое самообладание держится ровно до тех пор, пока в тишине пробуждающегося леса не раздается громкий выстрел.

У Фила есть пистолет. Он преследует меня не с пустыми руками!

Я рефлекторно прыгаю вперед, спотыкаюсь о корягу и со сдавленным криком валюсь на землю. Хоть и удается смягчить падение, вытянув руки перед собой, правая ладонь опирается на острый камень, и тот распарывает кожу между указательным и средним пальцами. Слезы наворачиваются на глаза, и впервые с тех пор, как я покинула дом, я представляю, как сворачиваюсь калачиком под кустом и жду, пока он меня догонит. Отгоняю эту мысль. Я так устала все время бояться, но все же что-то внутри меня еще сопротивляется смирению с судьбой.

Лезу в карманах джинсов в поисках носового платка… и внезапно касаюсь жесткого пластика. О боже мой… Телефон… Внезапный прилив надежды на спасение кружит голову. У меня есть шанс. Шанс вырваться из моего безнадежного положения. Все, что нужно сделать, — позвонить в полицию и добраться до дороги, где меня легко найдут и спасут.

Разблокировав телефон, набираю номер и несколько раз лихорадочно оглядываюсь по сторонам. Кругом только темный лес. Почему сегодня небо такое пасмурное? Будь светло, я бы смогла заметить преследователя до того, как он сам заметит меня.

На звонок отвечают после первого гудка, я кратко описываю, что произошло за последний час, и называю приблизительное место, где буду ждать. Когда я кладу телефон обратно в карман, чувствую себя значительно лучше. Надежда стала реальной. По словам дежурной, патрульная машина прибудет самое большее через двадцать минут.

Стиснув зубы, с трудом поднимаюсь на ноги и иду. Осенние сумерки все никак не хотят отступить, а мои глаза, слезящиеся от холода и боли, еще больше затрудняют обзор, поэтому я без конца спотыкаюсь. Через несколько минут царапин становится больше, ноги горят, будто я иду по битому стеклу. Несмотря на напряжение, мне ужасно холодно. Как же быстро все изменилось… Каких-то полчаса назад я сидела за кухонным столом, уверенная, что Фил поможет мне пережить время до нулевого дня. А теперь вот бегу по лесу, как загнанная косуля.

Я замедляю шаг, крадусь меж деревьев, выстраивая свой путь так, чтобы по широкой петле выйти к дороге. Когда деревья редеют, выдыхаю с облегчением. Подхожу к обочине и прячусь за большой елью, чьи ветви свисают почти до самого асфальта. Прижавшись спину к стволу, вдыхаю пряный запах смолы хвои и пытаюсь собрать последние остатки самообладания. Я должна держаться.

Все, что я слышу вокруг себя, — тихие стоны деревьев на усиливающемся ветру. В лесу я несколько раз замирала и прислушивалась к каждому шороху, но ничего настораживающего не улавливала. Про выстрел стараюсь не думать. Крайне маловероятно, что Фил где-то рядом.

Мои джинсы все в пятнах и частично в крови. Рубашка превратилась в лохмотья. Какая-то ветка оставила на щеке довольно глубокую царапину, и щека теперь адски горит. Я даже не хочу смотреть, что там с моими пятками. Если Фил выскочит из-за деревьев прямо сейчас, не думаю, что у меня есть шанс спастись.