21 день. Страница 26

Кто из них ждет хорошего шанса ударить в спину?

— Уходите, — выдавливаю дрожащим голосом. — Сейчас. Все.

— Лу, — говорит Карстен своим привычным тоном гуманиста, которым регулярно обводил меня вокруг пальца. — Давай лучше…

— Убирайся! — Я машу в его сторону лопатой. Кажется, нервный срыв близко. — Вы все, вон из моего дома. Уходите! Ну, живо!

Внезапно гости оживают. Ловлю на себе непонимающие взгляды, но никто больше не осмеливается со мной заговорить, и даже разговоры между собой прекратились. Они покидают мой дом в ледяном молчании, явно смущенные и напуганные.

Напряженно наблюдаю, как они уходят, и вздыхаю с облегчением, когда за последним закрылась дверь калитки. Несколько секунд стою в коридоре с закрытыми глазами и только потом понимаю, что только что сделала.

Я позволила своим инстинктам руководить моими действиями, а мозги выбросила на ветер. Снова.

Внезапно чувствую слабость. Медленно сползаю по стене, пока не сажусь, свернувшись калачиком, на пол. Что ж, теперь все мои приятели точно думают обо мне как о ненормальной, и мне не в чем их винить. Что произошло, если посмотреть на все их глазами? Сперва я приглашаю немаленькую компанию потусоваться на вечеринке, к которой совершенно не подготовилась, потом бью коллегу, потом, визжа как резаная свинья, всех выставляю из дому. Так себя нормальные люди не ведут.

Тем не менее какая-то часть меня счастлива быть одной, хотя это именно то, чего я боялась. Ведь есть вероятность, что чокнутый отправитель писем вернется навестить меня тет-а-тет.

Только через несколько минут я обретаю достаточно самообладания, чтобы оценить ситуацию сколько-нибудь объективно. До того как нагрянула Таня, я вообще-то хотела податься в бега. Комната в пансионе все ещё забронирована, и мне, как никогда, нужна удаленность от дома.

С решимостью встаю, чтобы убрать стаканы и бутылки в гостиной. Я так напряжена, что каждое движение отдается болью в спине. Сама мысль о том, что кто-то из гостей остался незамеченным, спрятался и только и ждет, чтобы найти меня и наброситься, невыносима.

Когда с беспорядком худо-бедно покончено, начинаю искать Моцарта. Напрасно. Если раньше он обижался из-за моей невнимательности, то сейчас, наверное, в страхе дал деру от такого дикого скопления людей. Проверяю, чист ли лоток, убеждаюсь, что у него достаточно еды и воды на следующие несколько дней, кладу лопату в сумку и ухожу.

Когда я закрываю за собой дверь, страх, сделавшийся моим постоянным спутником с момента первого письма, ослабляет хватку. Да, это верное решение — временно повернуться спиной к своему дому.

Хотя до гаража всего несколько метров, я вздрагиваю от каждого шороха и нервно сдавливаю пальцами перцовый баллончик в кармане. Сажусь в машину, блокирую все двери, кладу руки на руль и закрываю глаза. Все в порядке. Я буду держать дистанцию между собой и этим сумасшедшим.

Двигатель с гулом оживает, я качу к пансиону.

Чувствую себя лучше с каждым преодоленным километром, и уже через двадцать минут, когда я паркуюсь на небольшой стоянке перед уютным домиком, мое решение ощущается как личный триумф. Как будто я перехитрила его. Как будто выпала из его дьявольского плана. Несмотря на угрозу, я была достаточно сильна, чтобы перестать быть безропотной жертвой и натыкать ему палок в колеса.

Регистрируюсь, уточняю, что мне не придется платить по счету, покуда я не съеду, беру старомодный большой ключ от комнаты и следую за хозяйкой на два этажа вверх, где она сначала указывает на дверь, а затем с улыбкой прощается.

После распаковки у меня остается достаточно энергии, чтобы перекусить и принять душ, затем я падаю на кровать, совершенно обессиленная, и засыпаю мертвым сном.

11

В ту ночь я спала удивительно хорошо. Похоже, удаленность от моего привычного окружения сыграла немалую роль. В пансионе впервые за долгое время у меня появилось ощущение, что я могу спокойно думать, не чувствуя угрозы или преследования.

Незнакомец может свободно передвигаться по моему дому. Он знает, где находится мой блок предохранителей, пароль от моего ноутбука и почтового ящика, данные доступа к моему онлайн-банкингу и даже PIN-код к мобильному телефону. Он мог убить меня уже раз десять… и почему-то не сделал этого. Что наводит на мысль, что мне ничего особо не угрожает — хотя бы пока!

Возможно, куда лучшим решением было бы как-то выстоять и вытерпеть нападки на меня? Задурить его, притвориться, что я сдалась, и дать деру незадолго до нулевого дня, ведь именно тогда петля затягивается?

Просто… что, если я ошибаюсь? У меня чуть меньше недели, чтобы выяснить, кто стоит за этим ужасом. Жизненно необходимо использовать это время с умом.

В пансионе шведский стол, и я собираю себе обильный завтрак, даже нахожу в себе силы полистать журнал, оставленный кем-то на моем столе. К себе я поднимаюсь только через час.

Мое хорошее настроение длится ровно до того момента, пока я не обнаруживаю на столе данные доступа к WLAN [2] , которые, должно быть, проглядела накануне вечером. Моя уверенность внезапно пошатнулась. Последняя пугалка была разыграна вчера, так что я точно знаю, что ждет меня в почтовом ящике. Та легкость, которую я почувствовала, когда проснулась, сменяется гнетущей и мрачной покорностью. Наконец-то перестать быть жертвой и начать действовать — это отличная стратегия в теории. На практике, однако, я должна понимать, что ничего не изменилось. Электронные письма вызывают во мне такой же страх. Я ненавижу это чувство бессилия.

Беру со стола бутылку воды, достаю из рюкзака ноутбук и сажусь, скрестив ноги, на кровать. Мои пальцы зависают над клавишами на несколько секунд. Я не хочу. Не хочу читать, какая новая жестокость меня ждет. Но у меня нет другого выбора, если я не хочу столкнуться со своей судьбой совершенно неподготовленной. Так что подключаю ноутбук к WLAN, открываю ящик…

Мне приходится заставлять себя читать следующие строки.