Сладострастие. Книга 2 (ЛП). Страница 6

—А почему ты хочешь, чтобы он остался?

—Он хороший солдат, он доказал, что обладает необходимыми навыками для работы в штабе, нечестно, что он уходит из-за болезненной ревности Братта.

—Хорошо, — он пожимает плечами, — пусть остается.

Ответ ошеломляет меня: - Он так быстро согласился?.

—Ты серьезно?

—Если ты этого хочешь, я сделаю тебе одолжение.

Подождите, это тот Кристофер, которого я знаю? Тот высокомерный тип, который хотел отправить меня к черту?

— Паркер согласен с тобой, что Братт злоупотребляет своей властью. — Он поглаживает подбородок. — Тебе, наверное, нелегко признать, что твой парень из-за тебя без причины портит жизнь другому человеку.

Его взгляд снова перемещается с моих губ на грудь, и я не знаю, как себя вести, чувствую, что на мне не больше, чем полоска ткани.

—Спасибо, —говорю я.

—Не за что.

Он подносит руки к краю футболки, тянет ткань, которая скользит по его коже, обнажая его от пояса и выше, и моим единственным порывом является отскочить назад, как будто он собирается меня сжечь.

Слишком сильный всплеск энергии.

— Что ты делаешь?

— Я собираюсь поплавать в бассейне. — Он расстегивает ширинку.

Бум, бум, бум. Сердце разрывается в груди от одного только воздействия его сексуальной привлекательности.

— Ты не можешь раздеваться здесь. — Я сжимаю руки на груди. — Это запрещено, для этого есть раздевалки позади.

Я указываю головой, и он улыбается, выглядя как настоящий Адонис.

Сердце не бьется, оно прыгает, когда он сокращает расстояние и касается моего подбородка. Он проводит пальцами по моей нижней губе, вызывая бесконечное количество ощущений, которые ошеломляют и одурманивают меня.

— Я не человек, который следует правилам.

— Нехорошо так делать передо мной. —Я отстраняюсь, я хочу взять его, но у меня обязательства перед Браттом и перед самой собой.

Он смеется, даже небесные ангелы не смогли бы устоять перед такой улыбкой.

—Я только снял футболку, я же не собираюсь снимать штаны и бросаться на тебя...

Я вздыхаю, не знаю, от разочарования или от облегчения.

—Да, —у меня появляется нервная улыбка, — я немного параноик...

Из ниоткуда он берет меня за плечи, заставляя встать на цыпочки, тепло его рта на моей коже шокирует меня, мои чувства начеку, я начинаю быстро дышать... Святая Мать! Я начинаю молиться при его прикосновении и от твердой эрекции, которую я чувствую на своем пупке.

—Это не паранойя, это то, что тебе очень хотелось бы, чтобы я сделал то, что только что описал, — шепчет он мне на ухо, — и я не знаю, как сильно ты пытаешься прикрыться, у тебя нет ничего, чего я бы не видел раньше.

—Уйди! — удается мне произнести.

Он трется щекой о мою, вдыхая аромат моего шеи, а я умираю и воскресаю за минуту. Блядь, блядь, блядь!

В моем животе порхают не бабочки, а голуби с глазами в форме сердечек.

— Уйди, — повторяю я, и, к счастью, он отпускает меня с улыбкой.

—Как скажешь. —Он бросает на меня последний взгляд, прежде чем уйти, и мне трудно не смотреть на него, когда он направляется к раздевалке.

Я собираю воедино все, что только что произошло, этот ублюдок застал меня врасплох.

45

МОЯ ЛЮБИМАЯ

Рэйчел

Моя ночь прошла в бесполезных попытках заснуть, и я боюсь, что бессонница доведет меня до сумасшествия.

Бесполезно было ложиться в постель в шесть вечера под предлогом отдыха. Скорее всего, я просто хотела уйти от Братта, которого наказали за то, что он подставил Алана.

Я поправляю кольцо на пальце... Насколько я могу его судить? Он женится на неверной женщине, которая изменяла ему до бесконечности. Неверная, которая снова бы наломала дров, если бы Кристофер продолжил свою глупую игру.

Это другой вопрос: во что он играет? Между нами все ясно, а он вдруг встает передо мной с намерением поцеловать меня. - Какой ублюдок..., - он думает, что я игрушка, которой он может манипулировать по своему усмотрению, и мне нужна сила воли, чтобы все это пережить, я не могу так легко сдаться. Несмотря на ошибки Братта, я буду его женой и не собираюсь больше проявлять к нему неуважение.

Я встаю и включаю лампу на тумбочке. Уже три часа ночи, и нет смысла пытаться заснуть. Сегодня вечеринка в отеле «Думар, - а я даже не потрудился просмотреть роль, которую мне предстоит сыграть, я даже не знаю, как будет проходить миссия.

- Гарольд Гойенече и его две жены. - Судьба упорно насылает на меня постыдные моменты.

Я просматриваю лист за листом, пока солнце не появляется в моем окне. Я встаю до того, как зазвенит будильник, принимаю душ и надеваю свою униформу. Поискав, я нахожу сумку, в которой хранила футболку и куртку Кристофера, и заталкиваю все на дно шкафа; лучше всего отдать их какому-нибудь бездомному, в конце концов, он так и не вернул мне мои трусы.

Я плотно завтракаю в кафе, вчера я почти ничего не ела, я слаба от недосыпа, и лучше всего набраться энергии, так как день обещает быть длинным. Я первая прихожу на работу, включаю ноутбук и сосредотачиваюсь на том, чтобы доучить сценарий, который у меня остался. После тысячи повторений я начинаю искать Антони, но ничего подходящего не нахожу. Я возлагаю надежды на то, что мы будем делать сегодня вечером, надеюсь и мечтаю найти что-нибудь, что приведет меня к нему.

Все заняты подготовкой к мероприятию, а Братт не дает о себе знать ни утром, ни днем.

—Рэйчел, —приветствует меня Моника, стилист из центра. —Ты занята? Миссия начнется через три часа, и я должна тебя привести в порядок.

Я собираю документы на столе и отвечаю:

—Я как раз собиралась тебе позвонить.

—Я все подготовила, прими душ, и я буду ждать тебя в своей студии через полчаса, хорошо?

—Хорошо.

Она уходит, и я убираю все, прежде чем направиться к своей башне; открываю дверь и с порога улавливаю сладкий аромат роз.

На самом деле, у меня в комнате есть сад из красных роз: две вазы на тумбочках, две на столе, три вокруг кровати, одна на подоконнике и еще одна у входа. На моей кровати лежит гигантская плюшевая медведица, пропитанная лосьоном Братта, с красным сердцем, в центре которого написано «Прости меня.

Я читаю записку рядом с ней:

Дорогая, ты не знаешь, как мне плохо от того, что я тебя рассердил. Я понимаю, что переборщил с Паркером и Аланом.

Я не искал тебя, потому что сначала хочу успокоить твой гнев. Помни, что все, что я сделал, я сделал потому, что люблю тебя и не хочу потерять. Надеюсь, это поможет нам помириться.

Люблю тебя,

БРАТТ

Я оставляю записку на месте и спешу в душ, не хочу сейчас об этом думать и не чувствую в себе сил злиться, как следует, не после того, как я поступила так плохо. Как я могу делать вид, что я святая, если я проклятая шлюха, которая плюнула ему в лицо.

Я надеваю свитер, закрываю дверь и направляюсь в студию Моники. Анжела уже там, вокруг нее группа стилистов.

—Садись, милая, —просит меня Моника. У нас есть работа.

Меня ставят перед туалетным столиком, и в мгновение ока меня окружают три женщины и начинают приводить в порядок мои ногти, причесывать меня и наносить макияж. Каждая занимается своим делом, но все три делают это одновременно, а стилист дает указания, как все должно выглядеть.

Мне помогают надеть вечернее платье: черное шелковое, облегающее мои формы, с вырезом в форме сердца, подчеркивающим грудь. Разрез до середины бедра придает ему кокетливый вид.

- Оно прекрасно, — говорю я, проводя руками по тонкой ткани.

- Оно словно сшито для тебя, — говорит Моника, стоя за моей спиной. - Когда я его увидела, сразу поняла, что оно будет тебе идеально.

—Мне очень нравится, что ты сделала, —повторяю я.

Она подобрала туфли на каблуках, подходящие к платью. Волосы я собрала в полуприческу с распущенными локонами, которые ниспадают по спине. Макияж — это растушевка темных теней. На глаза нанесли несколько слоев туши, а губы выделяются сексуальным винным оттенком помады.