Сладострастие. Книга 2 (ЛП). Страница 49

—Мой лейтенант, —приветствует меня Алан.

Я отталкиваю его. Мередит стоит за ним и дает указания новичкам.

—Тренировка закончена, —приказываю я, и все сразу выходят.

Недовольство тем, что он следовал за мной, как собачка, вызывает у меня изжогу. У нас разные звания, поэтому от него можно было бы ожидать хотя бы немного уважения.

Я протягиваю ей руку, когда зал опустеет.

— Что? — высокомерно спрашивает она. — Ты с ума сошла, если думаешь, что я поздороваюсь с тобой.

Я сжимаю зубы... Царапины, которые она оставила, когда схватил меня во время драки, усугубляют мое настроение.

— У тебя амнезия? — бросаю я ей. — Ты знаешь, зачем я пришла.

Или тебе так понравилось рыться в моей комнате в поисках того, что ты не потеряла?

— Я не знаю, о чем вы говорите.

— Ты знаешь, о чем я говорю, так что давай обойдемся без постыдных разговоров и отдай мне ключи!

Она фыркает, вытаскивая их из кармана.

— Его чуть не убили, ты знаешь? Он лежит в постели из-за тебя. — Она сжимает ключи в кулаке. Вы с полковником — просто пара циников...

— Не говори о том, чего не знаешь...

— Я знаю, о чем говорю, — прерывает меня она в ярости. — Я была свидетелем его страданий и того, как он себя чувствовал, когда узнал, что ты ему изменяешь. Пока ты валялась с любовником, он умирал от горя.

Слова человека, влюбленного в мужчину, который о ней не думает.

— Легко судить, когда ты наблюдаешь за происходящим со стороны, когда видишь проблему только издалека и не испытываешь ее на себе.

— Мне не нужно это испытывать, чтобы понять, что ты вела себя как шлюха в течке.

Я впиваю ногти в ладони.

— Да, нет других слов, чтобы описать то, что я сделала, но, как я уже сказала, легко судить, когда ты не герой истории. Когда ты смотришь со стороны, легко играть роль судьи, указывая пальцем и осуждая без предисловий. В таких случаях, как мой, все считают себя комментаторами и критиками чужих жизней, как будто их собственная жизнь идеальна.

—Не оправдывайся.

—Я не оправдываюсь, просто мне кажется лицемерным с твоей стороны оскорблять меня, —я бросаю ей вызов. —Ты влюбилась в Братта, зная, что у него есть девушка. Скажи, если бы он хотел чего-то с тобой, ты бы согласилась? Ты бы завела с ним роман, зная, что он помолвлен?

Она сглотнула, перенося вес с одной ноги на другую.

—Конечно, да.

Тот факт, что ты осмелилась вмешаться в то, что явно не касалось тебя, подтверждает это. Если ты была способна следовать за мной в поисках улик, подтверждающих твои подозрения, ты способна на все.

—Это был приказ моего капитана, и я здесь, чтобы подчиняться.

—Нет! Ты прекрасно знаешь, что личные дела не входят в служебную инструкцию, так что не пытайтесь приукрасить то, что очевидно. Конечно, в отличие от тебя, я не буду строить догадки и судить, — продолжаю я. — Ты любишь его, я понимаю. Мы часто делаем глупости, когда влюблены.

— Не сравнивайте нас. Я сделала то, что сделала, чтобы помочь ему, а ты только причинила ему боль.

— Думай и суди, как хочешь, мне не нужно ничего от тебя, чтобы беспокоиться о твоем мнении.

— Ценности прививаются в семье, а поступки говорят сами за себя. Жаль, что дочь одного из самых уважаемых генералов здесь — не более чем шлюха.

Я выпрямляюсь перед ней, может, мы и одного роста, но, несмотря на это, я чувствую себя намного выше ее.

— Ты говоришь о ценностях? — Я качаю головой. Мне тоже жаль, что солдат с такими хорошими навыками — не более чем несчастная, вторгшаяся в чужую жизнь, разочарованная и отчаявшаяся привлечь к себе внимание. Может быть, я и неверна, как ты правильно сказала, но ты — не более чем несчастный человек, ищущий любви.

Она сразу успокаивается, и я ухожу, пряча ключи в карман.

—Ах! —Я оборачиваюсь, чтобы посмотреть на нее, прежде чем переступить порог. — Я простила тебе Алана и это, но если ты еще раз вмешаешься в мои личные дела, уходи из этого подразделения.

Я не из тех, кто любит играть на чувствах, но иногда бывают удары, которые просто нельзя пропустить.

В течение следующих трех дней я предпочитаю не выходить из управления. Гауна загружает меня работой, и мне на пользу идет, что я сосредоточена на новом оперативном деле, так как свободное время я посвящаю дальнейшему расследованию дела итальянца.

Полковник и капитан по-прежнему находятся вне управления, что дает мне свободу действий.

Телефон и личные вещи Кристофера лежат на столе, и на него постоянно звонят Анжела, министр и несколько неизвестных номеров.

Дерево вибрирует, и я открываю ящик, его мобильный включен, и на экране светится имя Анжелы. Он звонит снова, и я беру его, чтобы выключить, но в итоге бросаю, когда секретарша капитанов врывается в кабинет моего капитана.

— Здесь жена полковника, — сообщает она мне.

На пороге появляется Сабрина, и я закрываю ящик.

—Кто ты такая, чтобы объявлять мне о моем приходе, как будто я какая-то шлюха? —Убери эту женщину. —Убирайся!

Она одета в серый костюм с расклешенными брюками, а на ее светлых волосах выделяется черная кепка.

—Я надеялась, что не придется снова тебя видеть.

В последнее время я больше ссорюсь, чем завтракаю.

—Что ты тогда здесь делаешь? —Я притворяюсь, что работаю. Приходить в мой офис — не самый умный способ избежать меня.

— Что с моим братом? Он уже три дня ни с кем не разговаривает.

Правда жжет мне горло. Лучше бы я отрезала себе голову раз и навсегда.

— Что? — пристает она. — Ты такая плохая подруга, что не знаешь, как дела у твоего парня?

— Братт и я больше не вместе.

Она сразу выпрямляется.

—Наконец-то он опомнился. Я думал, что он никогда не прислушается к моим предупреждениям.

- Предупреждения» — она бы никогда не бросила его брата из-за одного из его многочисленных предупреждений, ей всегда было наплевать на его мысли и мнения.

—Ты не имеешь никакого отношения к нашему разрыву.

—Тогда что же произошло? Он сам понял, какая ты ничтожная?

Я влила в себя дозу искренности, нет смысла давать снежному кому расти... Если я ей не скажу, ей скажет кто-то другой, и зачем затягивать дело.

—Он узнал, что...

—Какой ужасный сюрприз! —Луиза прерывает нас, потея и задыхаясь, как будто пробежала марафон. —Мне не сказали, что сегодня наша очередь два на одного.

Сабрина поднимает подбородок, обнимая сумку под мышкой.

—Я не пришла, чтобы унижаться перед тобой, Баннер.

—Жаль, потому что я бы с удовольствием унизилась перед тобой. —Луиза смотрит на нее.

—Я пришла только спросить о своем брате, —рычит она.

—Для этого есть телефоны, знаешь ли. Это лучший способ узнать о близком человеке.

—Если бы у меня был такой выбор, я бы не пришла смотреть на ваши отвратительные лица.

Луиза делает шаг вперед, сжав кулак.

—Луиза! — ругаю я ее.

Сабрина поворачивается ко мне.

—Полагаю, мой брат закрылся в себе из-за боли от разрыва. Я всегда ненавидела то, что он так любит тебя.

—Ненавидила или завидовала? — перебивает Луиза.

В ненависти отражается пустота, Сабрина.

Блондинка иронично улыбается, направляясь к двери.

— Я только надеюсь, что он не доставит тебе проблем в будущем, — предупреждает она, не дойдя до порога, — потому что если он будет страдать больше, чем нужно, тебе придется иметь дело со мной.

— Убирайся отсюда! — требует моя подруга.

Она толкает ее и выбегает из офиса, хлопнув дверью.

— Что ты собиралась ей сказать, прежде чем она вошла? — спрашивает Луиза.

— Правду.

— Ты пытаешься покончить с собой? У Сабрины проблемы с психикой, ты не можешь сказать ей такое и думать, что это не будет иметь последствий.

Она садится.

— Мне нужно, чтобы ты поехала со мной в Челси. Саймон по-прежнему не разговаривает со мной, и я не хочу одна узнавать о договоренностях по поводу нашего дома. Это днем, так что это не помешает твоим рабочим планам.