Сладострастие. Книга 2 (ЛП). Страница 48

Кольцо заставляет ее улыбнуться, и я рада, что она чувствует себя лучше.

— Вам понравилось? — спрашивает женщина из агентства недвижимости.

— Я возьму, — говорит Бренда, вытирая лицо, и женщина уводит ее подписать документы.

Мы возвращаемся домой, я ложусь в постель после бокала вина, и то, что почти не давало мне уснуть днем, просыпается с новой силой: угрызения совести, мысли и мучения распространяются, как смертельный вирус.

Кристофер пронзает мне грудь, вина тоже, и я глубоко вздыхаю, потому что вспоминать о первом тяжелее. Я влюблена до мозга костей, как бы я ни хотела отвернуться от того, что это с собой несет, я по-прежнему чувствую то же самое, и объяснение тому в том, что полковник — из тех, кто заставляет тебя гореть и улыбаться, пока ты превращаешься в пепел.

Одной из тех, которые встречаются в жизни очень редко. Любовь, которая становится особенной из-за своей необычности, запретности и уникальности... Мой телефон светится на кровати, и я отвечаю на звонок Эллиота, уже почти час ночи.

— Да?

— Посмотри в окно, — говорит он.

Я послушалась, приоткрыв занавеску, и сглотнула, увидев кружащих под светом фонарей воронов. Я сразу же закрыла занавеску, разглядев полет птиц: это были не обычные животные, а обученные, что ясно давало понять, что итальянская мафия не спускает с меня глаз.

63

ЛИЦОМ К ЛИЦУ

Рэйчел

На следующее утро я перестаю метаться: мафиози на месте, убийцы Гарри живы, а по новостям сообщают, что таинственный наркотик итальянской мафии по-прежнему циркулирует в публичных домах.

Эллиот обеспокоен, и я тоже, ведь вороны — это угроза, согласно обычаям итальянского клана.

— Полковник его знает, — говорит мне мой телохранитель, пока я везу его в штаб. — Поговори с ним, может, он сможет что-нибудь придумать.

Я обдумывала это вчера вечером, не закрываясь от возможности, что что-то можно сделать, но в то же время у меня есть сомнения, поскольку он был первым, кто предупредил меня об операции в Москве.

— Вы должны посадить его за решетку, я не уверен, стоит ли убивать, — говорит Эллиот. — Его семья может отомстить, так бывает каждый раз, когда умирает важный член мафии.

Я торможу, опустив голову на руль. Одна только мысль о том, что кто-то может тронуть мою семью, вызывает у меня тошноту. Эллиот отстегивает ремень и открывает дверь, его напарники подъезжают сзади, а я нахожусь всего в нескольких километрах от центра.

— Подумайте об этом, лейтенант.

— Спасибо за все, — говорю я, прежде чем продолжить.

Я отказалась от идеи изгнания, потому что на самом деле я не хочу этого, так как чувствую, что Энтони не даст себя так просто схватить. А это означает, что я, возможно, больше никогда не увижу свою семью.

Я въезжаю в штаб и выхожу из машины, не теряя времени, направляюсь в спальню. Выхожу в форме, и страх услышать шепот становится все сильнее, но солдаты ведут себя, как ни в чем не бывало. - Братт ничего не сказал? — спрашиваю я себя.

В комнате лейтенантов, похоже, никто ничего не знает, и я не успеваю сесть, так как присутствие Гауны заставляет меня встать.

—Генерал, — я отдаю ему военный салют.

—Томпсон пока не вернется из Мексики, так что ты за все отвечаешь, Джеймс!

—Как прикажете, сэр.

—Иди в свой кабинет! — приказывает он. — Расследование показало, что пропавшие находятся недалеко от Герреро, в Мексике, поэтому будет организована спасательная операция, поняла?

—Да, сэр.

—Ты будешь работать с Паркером, и я хочу услышать твое предложение по выполнению задания.

—Да, генерал.

Он уходит, и я быстро собираю все вещи, выполняя приказ. В штабе кипит работа, полковника нигде не видно, и, прежде чем сосредоточиться на предложении, я проверяю, нет ли важных новостей о местонахождении итальянца.

Предложение Эллиота поговорить с Кристофером снова звучит в моей голове, и с каждой минутой оно кажется мне все менее абсурдным.

Я выполняю свою работу, к полудню у меня есть то, что просил Гауна, и я использую свободное время, чтобы расследовать дело итальянца. Где бы я ни искала, я его не нахожу.

— Не помешаю? — приветствует меня Алекса, постучав в приоткрытую дверь.

Она входит с кофе в руке, и я незаметно собираю документы, чтобы она не заметила, что я одержима поиском Энтони Маскерано.

— Как ты себя чувствуешь? Я не видела тебя на завтраке в кафе.

Я пытаюсь улыбнуться.

— Вот так-то.

— Рейчел, ты не можешь отказываться от еды, ты солдат, от тебя требуется быть в форме.

Я сосредотачиваюсь на папках, лежащих на столе.

—Мне нужно поговорить с тобой, — продолжает она.

—Еще проблемы?

—Я хотела сказать тебе в субботу, но так как мы были с девочками, я предпочла промолчать.

Я откидываюсь на спинку стула.

—Выкладывай.

— Кристофер вернулся, он избил Братта, разбил ему лицо, а его телохранители повредили ему ребра и ноги.

У меня скрутило живот.

— Патрик навестил его вчера, он пробыл в больнице весь день. Он в плохом состоянии, не хочет ни с кем разговаривать, его привезли домой, и он не выходит из своей комнаты.

Я не знаю, что ей ответить.

—С другой стороны, Мередит, она не сказала ничего о том, что видела, но ты должна поговорить с ней и выложить все начистоту. Она следила за тобой несколько дней и зашла в твою комнату, чтобы подсмотреть за тобой, как будто вы не занимаете высокие должности.

Мне надоело заботиться о тех, кто только хочет внимания.

—Ей нравится Братт, она всегда ищет способ угодить ему.

—Рэйчел, —она берет меня за руку и кладет ее на стол, —я знаю, что все это тяжело для тебя, что ты чувствуешь себя плохо и считаешь себя худшим человеком на земле. Ты не можешь позволить этому мешать тебе ясно мыслить, посмотри правде в глаза и расставь все по своим местам.

На самом деле она права. Я кладу локти на стол и киваю.

—Поговори с Браттом, не сейчас, но поговори с ним и объясни ему, что ты чувствуешь к Кристоферу.

Я смотрю на нее с недоверием, а она наклоняется, не желая отступать от своей идеи.

—Я не прошу тебя сделать это сейчас, возьми столько времени, сколько сочтешь нужным. Его вывели из строя на неделю, этого достаточно, чтобы ты могла ясно мыслить.

—Он не должен знать, что я думаю о полковнике.

—Конечно, он должен знать. Он должен принять вещи такими, как они есть, и лучше, чтобы он залечил обе свои раны одновременно. Как ты думаешь, как он будет себя чувствовать, когда увидит вас вместе?

- Вместе. - Как бы я ни любила Кристофера, идея быть «вместе» для меня более чем далека.

—Ты любишь его, и если ваши отношения длились так долго, значит, он тоже испытывает то же самое.

— Кристофер слишком сложный человек.

— Ты так говоришь, потому что вы не говорили о своих чувствах друг к другу. Сделайте это, не стесняйтесь, может, придется подождать, но кто сказал, что это невозможно? — настаивает она. — Вы должны выложить все карты на стол.

Я смотрю на стол, что-то внутри меня говорит, что она не совсем неправа, и что я должна поговорить с ними обоими.

—Сначала я поговорю с Мередит.

—Это самое разумное. —Она встает. —Полковник звонил сегодня утром и сообщил, что будет в отъезде пару дней, так что ты можешь не бояться наткнуться на него... Думаю, ты хочешь побыть в стороне от них обоих.

Она обходит стол и прижимается губами к моему лбу.

—Мне пора, у меня много работы.

Она уходит, а я ищу окно, чтобы проветрить голову, и зажигаю сигарету, чтобы успокоить нервы. Алекса права во многом, и одно из ее утверждений — нужно поставить границы — в данный момент является самым разумным решением.

Я пробираюсь сквозь солдат, бегающих и тренирующихся в зале оружия. Это офицеры и капралы, которые отдают мне честь, когда я вхожу.