Сладострастие. Книга 2 (ЛП). Страница 28

Перед мной большая очередь дверей, и нет времени проверять их одну за другой. Если я хочу добиться своего, нужно переходить к делу. Я иду в медпункт, и там дежурит только один человек: парень, который неохотно перебирает папки.

- Как дела, коллега? — приветствую я его.

Он поднимает глаза, поправляя очки.

- Ты...?

- Роуз, — быстро отвечаю я, протягивая ему руку. - Роуз Велиат, я новенькая здесь.

- Ммм, не знал, что замена Вероники прибудет так быстро.

- Да, не хотели, чтобы работа задерживалась.

Слева от него лежит список пациентов с номерами палат.

—Как проходит смена?

Он делает равнодушную гримасу, просматривая бланк на своем столе.

—Пройдись по этажу, несколько пациентов ждут свою дозу лекарств.

—Я займусь этим. —Я наклоняюсь над списком пациентов, лежащим на его столе. —Я быстро закончу и присоединюсь к тебе.

— Как скажешь. — Он возвращается к своим делам.

Я просматриваю список в поисках имени Кристофера. - Палата 1007. - Я ускоряю шаг, ища дверь, и делаю глубокий вдох, прежде чем положить руку на ручку, осторожно открываю дверь, убедившись, что никого нет. Свет тусклый, и слышно только звук медицинского оборудования.

Сердце сжимается, когда я вижу его на каталке. Я закрываю дверь за собой, стараясь не шуметь, и комок чувств поднимается из желудка к горлу.

Белые простыни покрывают его от пояса до ног, торс обнажен, кожа повреждена в результате аварии. Бандаж обвязывает его ребра, руку и часть ключицы. Сразу видно, что ему трудно дышать.

Нос горит, глаза наполняются слезами, и я должна прикрыть рот, чтобы сдержать эмоции. Черт возьми! Я чувствую, как дрожат все мои клетки, и не могу понять, как я могу испытывать такую любовь, ведь мы знакомы так мало и у нас даже нет серьезных отношений.

Сердце бьется так сильно, что кажется, будто я не видела его целую вечность. Я колеблюсь, но в конце концов сокращаю расстояние... Провожу рукой по его лицу: оно горячее от лихорадки, а кожа покрыта слоем пота. Но даже в таком беспомощном и изможденном состоянии он по-прежнему совершенен и неповторим.

Я наклоняюсь, чтобы поцеловать его соленый губы. Забыть его? Нет, это невозможно, даже в старости, когда я уже не буду помнить, как меня зовут, я буду помнить его поцелуи и ласки, потому что он будет жить во мне вечно.

- Я люблю тебя, — шепчу я, — «и я очень скучаю по тебе, полковник.

Он стонет, качая головой.

—Тише. —Я откидываю волосы с его лица, на нем еще остались следы от нашей встречи на вечеринке.

- Выздоравливай скорее, FEMF нуждается в тебе.

- Рэйчел, — он открывает глаза и сжимает мою руку, — «девочка...

—Не говори, — я пытаюсь его успокоить.

—Послушай меня... — Он пытается подняться, но боль не дает ему.

—Ты бредишь, не двигайся.

—Все готово к завтрашнему отправлению, —слышны голоса в коридоре.

Я отхожу от полковника, и его рука падает на кушетку.

—Иди сюда. —Он пытается схватить меня, но его глаза снова закрываются.

Слышны шепоты, среди которых выделяются голоса Братта и Сабрины. Я не успеваю ничего сделать, дверь открывается, я поворачиваюсь, и тени трех человек нависают над моей спиной.

- Внимание всем подразделениям, — раздается голос по громкой связи, — в отделении 10 находится подозреваемая, она представилась как Роуз Велиат.

Высокая, с черными волосами, в униформе медперсонала.

- Черт возьми. Блядь!.

—Медсестра, — зовет меня доктор, — представьтесь, пожалуйста.

Я сжимаю края униформы медсестры, понимая, что отсюда меня никто не спасет.

—Вы глухая? — спрашивает Сабрина. — Повернитесь!

Никакие объяснения не помогут. Мои уши улавливают звук заряжаемого оружия Братта. Черт возьми!

- Лицом к нам! — требует она.

- Вы в комнате 1007... Повторяю: вы в комнате 1...

Мегафоны не заканчивают сообщение, так как свет гаснет, оставляя включенным только медицинское оборудование.

—Руки вверх! —требует Братт.

Я хватаю оружие, целюсь и стреляю в стену, не давая им времени среагировать. Они падают, и Братт прикрывает Сабрину, пока я бегу к двери.

—Держите ее! —кричит Братт за моей спиной.

- Тебе нужно было остаться на полу. - Три врача перегораживают мне путь, а Братт бежит следом с оружием в руках. Я поднимаю свой пистолет и делаю выстрел, который заставляет всех опуститься на колени, всех, кроме одного врача, который смело противостоит мне.

- Хватит нанимать наемников! — он перегораживает мне путь.

— Я не наемник, — говорю я, нацеливаясь на него. — Уйди, я могу стать убийцей, если ты не уберешься с дороги.

Братт находится в нескольких метрах от меня, я снова стреляю, заставляя его пропустить меня, и бегу по коридору, перепрыгивая через каталки, тележки и лежащих на полу людей. Мне удается добраться до зала ожидания, и два полицейских выходят из главной лестницы. Более крупный из них пытается схватить меня, я уклоняюсь и бью его оружием, он снова поднимается, и я сбиваю его с ног ударом коленом в грудь, от чего его напарник отступает в испуге.

— Нам нужна подмога! — говорит он в наушник, возвращаясь по лестнице.

— Вызовите министра! — кричат в зале.

Если прибудет охрана Алекса Моргана, я пропала. Пока полицейский бежит вниз по лестнице, я выбегаю через аварийный выход, перепрыгивая ступеньки по две, они следуют за мной и стреляют, крича, чтобы я остановилась. Это Братт.

- Вернись, черт возьми. - Мне осталось всего два этажа, и луч надежды появляется, когда я ставлю ногу на последнюю ступеньку, но я слишком рано объявляю о своей победе, потому что он прыгает со второго этажа и приземляется на корточках передо мной. Я поскальзываюсь, спускаясь с последней ступеньки, и не могу вернуться, потому что он хватает меня за ворот платья и прижимает к своей груди.

Свет не работает, и я все еще в маске.

- Какая ускользающая! — говорит он насмешливым тоном. - Есть одна игра, в которую я люблю играть, когда поймаю кого-нибудь. - Он прижимает мое лицо к полу. - Суть игры в том, чтобы угадать, сколько лет тюрьмы может получить пленник.

Я не хочу причинять ему боль, но в данных обстоятельствах не могу церемониться. Резким движением я поворачиваюсь и, не давая ему действовать, наношу ему удар ногой, он падает на пол, и я пользуюсь моментом, чтобы встать; однако он снова встает, направляя на меня оружие.

—Не хочешь пулю в башку? — предупреждает он.

Повернувшись на пол-оборота, я ударила его ногой по руке и заставила отпустить оружие; тем же движением другой ногой я ударила его по лицу. Его кровь брызнула мне на лицо, но он быстро пришел в себя и нанес мне удар кулаком, который я успела уклонить, прежде чем он достиг моего лица.

Я попадаю в двойной захват, когда его левая нога задевает мои ноги и сбивает меня с ног. Я сопротивляюсь, и он набрасывается на меня, пытаясь снять с меня маску, но я хватаю его руку, прежде чем он дотягивается до нее. Однако его сила превосходит мою, и он кладет мне руки на голову. Я сильно закрываю глаза, сдаваясь, но он вдруг ослабляет хватку и падает рядом со мной, когда Эллиот появляется сзади с огнетушителем в руке.

— Ты убил его! — Я наклоняюсь над ним, проверяя его признаки жизни.

— Конечно нет, он просто без сознания. — Он вытаскивает одну из вентиляционных решеток. — Полиция окружила здание. Нам нужно уходить!

— Все на пол! — кричат с десятого этажа.

Я проверяю пульс Братта и, действительно, он без сознания.

—Быстрее! —Эллиот протягивает мне руку и ведет к вентиляционному каналу.

Я вхожу за ним и помогаю ему поставить решетку на место: если они не узнают, откуда мы сбежали, у нас будет время уйти. Путь длинный и заканчивается в темном канале с видом на уродливый переулок. Мой охранник первым падает на кучу мешков с мусором.

—Мы в южной части, в переулке, выходящем на Винчестер, — сообщает он в наушник.

Менее чем через минуту на углу останавливается машина.

—Быстрее! — приказывает водитель. — Полиция всех обыскивает.