Сладострастие. Книга 2 (ЛП). Страница 100

Я зажигаю еще одну сигарету, прислонившись к стене пещеры. Кто-то шевелится в нескольких метрах от меня и...

- Если это Братт, я размозжу ему голову об камни, — думаю я.

- Полковник, — приветствует меня Анжела.

- Я занят, — отрезаю я, я не настроен на споры, тем более на флирт.

Она вырывает у меня сигарету и делает две затяжки, прежде чем вернуть ее мне. Я знаю, чего она хочет, и то, что она сократила расстояние между нами, подтверждает это.

—У меня нет времени на это. —Я отталкиваю ее, но единственное, чего я добиваюсь, — это то, что она прижимается ко мне со всеми своими прелестями. Она настолько привыкла к моему холодному отношению, что знает, что должна настаивать.

—Посмотри. —Она расстегивает пуговицы на блузке и спускает ее вниз. —Просто расслабься, я обо всем позабочусь.

Ее груди освобождаются, отвлекая мое внимание, когда она касается сосков кончиками пальцев, не отрывая от меня взгляда.

—Что такое? —Она целует меня. —Сделать что-нибудь еще?

Ее рука скользит к моему паху, одновременно захватывая мой рот, и на мгновение я отключаюсь, не решаясь провести руками по ее спине.

Мой пах реагирует, и мой мозг убеждает себя, что да, потому что мне нужно освободиться от напряжения. Она вставляет руку, но вдруг поцелуи перестают доставлять мне удовольствие, и ее прикосновения настолько раздражают меня, что я отталкиваю ее без всякого интереса.

—Уходи. —Я отдаю ей одежду.

—Но...

—Уходи! —резко говорю я.

Я не люблю чувствовать себя разочарованным, и невозможность поразвлечься с той, кто мне нравится, не настраивает меня на хороший лад. Гордость заставляет меня сомневаться в том, чего я действительно хочу.

Она неохотно берет блузку.

—Это из-за твоей жены, да? —спрашивает она, полуодетая. —Я не горжусь этим, но нечестно отвергать меня из-за этого. Я верна, когда отдаюсь кому-то.

—Не путай вещи и уходи.

—Я не виновата, что моя мать...

—Мне плевать на твою мать. Дело не в тебе...

—Есть кто-то еще?

Я киваю, и она понимает. Она улыбается мне в последний раз, прежде чем уйти. Я не сплю, никто не спит, и все думают только о том, как выбраться из этой ситуации живыми.

29 октября 2017 года

15:00

Я поправляю запонки на черном смокинге, глядя в окно. По центру города ездят фургоны и лимузины.

—Что ты предпочитаешь? —спрашивает Саймон—. Гитара или скрипка?

—А это имеет значение?

—Да, в одном футляре пулемет, а в другом — ружье.

—Пулемет.

Он протягивает мне футляр с гитарой.

—У вас хороший вкус, —говорит он мужчинам, связанным на полу. Не чувствуйте себя обворованными, мы вернем вам все, как только закончим.

—Не ври, —прикрикивает Патрик, надевая ботинки.

—Все готовы?

Гауна появляется в дверях с белым костюмом и с серебряным топором в руке.

—Куда ты с этим собрался? —спрашивает Лайла.

—На свадьбу. —Он разобрал топор и положил его в футляр для фортепиано.

—Мы же солдаты, а не средневековые рыцари.

—Это мое оружие! Защищайтесь своим, а я буду защищаться своим.

—Ты сошел с ума!

—Посмотрим, что вы будете говорить, когда у вас закончатся патроны, а мой топор останется целым.

—Машина приехала, —сообщает Паркер по наушнику.

—На позиции, —приказываю я.

Я готовлю гранаты, пока остальные запирают музыкантов в ванной.

Патрик, Саймон, Лайла и Гауна выходят со мной. Снаружи Алан и Скотт следят, чтобы персонал не открывал рта.

Двое мужчин ждут нас, и мы садимся в фургон. Маскерано считают это место своим главным укрытием, так как здесь на них еще никто не нападал. Они чувствуют себя свободно, поэтому не настороже.

Нас предупреждают, что можно делать, а что нет. Лейла отвлекает их кокетливыми вопросами и комментариями и в течение получаса очаровывает их, не давая осмотреть инструменты.

Мы выезжаем на каменную дорогу, пока солдаты докладывают о своем положении. Большинство из них уже смешались с персоналом. Открывают стальные ворота, пропуская машину на вершину холма, где стоит замок. Когда мы подъезжаем к входу, я вижу входные двери и прячу лицо от камер, установленных по бокам.

- Сюда, — указывает нам одна из служанок.

Мы готовы, полковник, — сообщает мне Паркер. — Приказы или исключения?

Я смотрю на гостей, как будто выиграл джекпот, ведь здесь полно преступников.

— Я не хочу пленных, — тихо бормочу я. — Убивайте всех, кто встанет на пути.

83

ОТВЕТ

Рэйчел

29 октября 2017 года

14:00

Берта заставляет меня встать, но ноги подкашиваются, я с трудом удерживаю себя на ногах. Боль слишком сильная, и хотя рану зашили, она продолжает гореть при каждом вздохе.

— Хватит шататься, — приказывает она, ведя меня к туалету.

Я смотрю на свое отражение: я бледная, с темными кругами под глазами и разбитыми губами.

- Время переодеваться, — слышу я где-то.

Три женщины окружают меня, и за час я меняюсь на 180 градусов. Волосы рассыпаются локонами по спине, а тональный крем, тени и помада скрывают мое плачевное состояние.

- Посмотри на себя, — говорит Берта, — «ты похожа на куколку.

- Я плохо себя чувствую. - Слишком жарко, мне трудно дышать.

Она кладет руку мне на лоб.

- Боже мой, ты вся горишь!. - Она идет к аптечке за двумя таблетками.

Я беру стакан с водой и пью его дрожащими руками.

Абстиненция убивает меня. - Улыбнись хоть немного, — ругает она меня. — Притворись, что радуешься своей свадьбе. Хочешь, я тебя развеселю?

Она показывает мне шприц с наркотиком, мое тело кричит «да, - но подсознание восклицает «нет!.

Я отказываюсь.

- Привет, невеста! — Изабель входит с бокалом шампанского.

Я отступаю, ударяясь о край кровати, не могу смотреть на нее, не впадая в панику. Каждый раз, когда она появляется, я вижу только труп Фиореллы.

- Несчастье видеть невесту перед церемонией, - говорит Берта, отступая на шаг назад.

- Я не верю в приметы, - Антони пробирается сквозь персонал.

Он несет золотую шкатулку и открывает крышку, обнажая свадебное платье.

— Для тебя, моя прекрасная дама. — Он протягивает его мне. — Надень, я хочу посмотреть.

Изабель смотрит на меня, если я сниму халат, он увидит рану.

— Помогите новой госпоже, — приказывает она персоналу.

Антони садится на бархатный диван, а женщины окружают меня, чтобы надеть на меня белое кружевное платье.

Ткань облегает мое тело, подчеркивая бедра и грудь. Шлейф длинный, украшен множеством жемчужин.

—Красавица. —Женщины расступаются.

Он гладит меня по плечам, я не могу поднять голову. Боль слишком сильна, как и тошнота, вызванная отчаянием.

— Тебе нравится? — Он целует меня в лоб.

Я киваю, у меня нет сил сказать «нет.

— Не плачь. — Он берет меня за руки. — Мы поженимся, и я хочу видеть твою красивую улыбку.

Я задыхаюсь, кажется, я впадаю в панику.

— Мне плохо, — рыдаю я. — Я... я в ужасном состоянии...

— Это можно исправить, достаточно небольшой дозы...

— Нет... я не хочу.

— Ты хочешь, amore. — Он откидывает волосы с моих плеч. — В глубине души ты этого хочешь.

—Убери это от меня...

—Тише, —заставляет меня замолчать, пока Берта подает ему шприц. —Я не хочу применять силу, неразумно причинять тебе боль в таком состоянии.

Я поворачиваюсь, бесполезно сопротивляться, он все равно добьется своего.

—Вот так мне нравится. —Он втыкает иглу в шею. —Послушная мне нравишься больше.

Он прижимается губами к моей спине, проводя пальцами по ранам, оставленным от ударов.

—Надо заклеить. —Он достает из коробки вуаль и укладывает ее мне на волосы. Она из тюля с серебряной кружевной окантовкой и скользит по моим плечам.

Он обнимает меня, повесив на шею нефритовый кулон своей матери.