Чехов. Последнее дело (СИ). Страница 23

— Да было бы за что, — добродушно улыбнулась женщина. — Ну, мне пора. Вы пейте чай, завтракайте, не буду вам мешать.

Она встала с кресла, одернула юбку и направилась к лестнице.

— Что это с ней? — тихо уточнила Нечаева, когда Яблокова скрылась из виду.

Я только пожал плечами:

— Сам не знаю. Первый раз вижу ее такой. Обычно она язвит, шутит. Но чтобы была настолько милой…

Выпечка и правда оказалась вкусной. И когда тарелка опустела, а чай был допит, мы отправились в приемную.

— Какие планы на сегодня? — уточнила девушка, усаживаясь за свой стол. — «Содружество»?

Я кивнул:

— Нужно придумать, с какого конца браться за это дело. Времени у нас всего неделя.

— Шесть дней, — поправила меня секретарь, включая компьютер.

В кармане завибрировал телефон. Я вынул аппарат, на экране высветился номер Соболева. Того самого, кому я не так давно помог. Я нахмурился и нажал на кнопку приема вызова:

— У аппарата.

— Доброе утро, Павел Филиппович, — послышался в динамике голос промышленника, в котором звучало волнение. — Не могли бы вы принять меня в своем кабинете?

Я взглянул на часы и уточнил:

— В какое время?

— Признаться, я в пяти минутах езды от вас. И если вы уже принимаете…

— Хорошо, жду, — произнес я.

— Спасибо большое. До встречи

Я завершил вызов и убрал аппарат в карман. Арина Родионовна оторвалась от своих занятий и вопросительно взглянула на меня.

— Звонил промышленник Соболев, — ответил я. — Он хочет приехать и обсудить какое-то дело. Проведите его в мой кабинет, когда придёт. И если будет несложно, приготовьте нам чай. Мне будет достаточно половины чашки.

— Разумеется, — коротко кивнула девушка.

— Спасибо.

Я направился в кабинет. Открыл дверь, вошел в помещение, сел за стол.

Промышленник не обманул, и через пять минут в приемной послышались шаги и приглушенные голоса. А еще через мгновение, в дверь кабинета неуверенно постучали.

— Войдите.

Створка открылась, и в проеме появился Соболев, в аккуратном твидовом костюме, светлой рубашке и начищенных туфлях. В руках промышленник держал портфель.

— Доброе утро, Павел Филиппович, — произнес он.

— Доброе, — ответил я и сделал приглашающий жест. — Прошу, проходите. Присаживайтесь.

Промышленник кивнул, прошел в кабинет и занял место в кресле напротив.

— Благодарю, что смогли найти для меня время. Я хотел бы попросить вас об одном деле, — начал он, открывая портфель. — Мое предприятие начало расширяться, и мы хотели бы подать заявку в Промышленную Палату. На регистрацию своего клана. В дело хотят вступить новый инвестор и четыре промышленника на правах равного товарищества.

Он вынул из портфеля бумаги, разложил их передо мной и продолжил.

— Это товарищеские соглашения о создании промышленного клана. Мы можем запустить производство хоть завтра. Предложение очень заманчивое, Павел Филиппович. Но нужно собрать все необходимые документы, составить все заявления и бумаги…

Он замялся, словно не решаясь продолжить.

— А еще, у вас есть опасения, что инвестор или товарищи получат больше власти в совете, и начнут тянуть одеяло на себя? — прямо уточнил я, взяв со стола бумаги.

— Да, вы правы. Я этого боюсь, — честно признался промышленник. — Наслышан же как бывает, когда в мануфактуру приходят инвесторы, а потом собственники теряют право управления и продают свою долю в предприятии.

В этот момент в кабинет вошла Арина Родионовна. В руках девушка держала поднос, на котором стояли исходящий паром чайник и две чашки.

— Прошу.

Она поставила посуду на стол

— Благодарю, Арина Родионовна, — вежливо ответил я.

Девушка кивнула и удалилась, прикрыв за собой дверь.

— Прошу, — я указал на чайник, и промышленник рассеянно кивнул:

— А, да. Спасибо.

Он налил в чашку напиток и отставил ее в сторону:

— Я очень долго к этому шел, мастер Чехов, — произнес он. — И не могу доверить это дело никому, кроме вас. Мне нужно грамотное юридическое сопровождение. Потому что любая ошибка…

Он не договорил, но я понял суть сказанного и без продолжения. Если отдать в Палату документы, которые будут содержать ошибки, то бумаги вернут на доработку, отметив срок для устранения недочетов, а повторное рассмотрение назначат через год.

— Я помогу вам, — ответил я. — А еще помогу вам с подачей документов на получение титула. Полагаю, вы идете к этому уже не первый год. И решили, что вам пора получить отчество.

На лице Соболева проступила неуверенная улыбка:

— Вы прозорливы, мастер Чехов. Я и впрямь решил, что пришло время выйти на новый уровень. Как знать, завтра могут ужесточить правила для получения титула. Они и сейчас неподъемные для многих желающих. Но ходят слухи, что все может измениться. Кто-то говорил, что все начинается с мелочей. Сначала дорожают ковры, потом соль…

— Это же все слухи, — отмахнулся я с легким недоумением.

— Однако, народная мудрость не просто так называется, — ответил Соболев. — Потому я и впрямь решил озаботиться получением титула, Павел Филиппович. Прошу составить договор на оказание услуг, и я все подпишу. Я узнал, сколько стоит представительство по таким делам у палаты адвокатов Петрограда и готов удвоить цену за срочность.

Я взглянул в окно и заметил через арку, как на набережной промелькнула стайка подростков в серых приютских робах. От них отделились две фигуры и направились во двор. Их встретил Евсеев и указал рукой на лавку, видимо, пояснив, что я сейчас занят с посетителем.

Вздохнув, я уточнил у сидевшего напротив промышленника:

— Вы же будете расширять производство, не так ли?

Соболев с готовностью кивнул:

— Конечно. Сейчас ищем помещения для аренды, запускаем новые линии производства…

— Нанимаете дополнительных людей, — продолжил я, и промышленник удивленно взглянул на меня:

— Только не говорите, что вы решили завершить карьеру адвоката и уйти в конструкторы. Если ваша практика под угрозой, я могу предложить вам должность ведущего юрисконсульта в нашем клане.

Я улыбнулся и покачал головой:

— Нет, с практикой все хорошо.

— Слава Искупителю, — выдохнул промышленник, и в его голосе послышалось облегчение.

— Просто…

Я замялся, подбирая слова. А затем продолжил:

— Просто недавно я познакомился с детишками из приюта. Они хотели нанять меня для одного дела. Они хорошие ребята, смышленые. Просто жизнь их не особо баловала. И я хотел бы курировать их приют.

Соболев понимающе кивнул:

— И то верно.

Я заговорщицки улыбнулся и продолжил:

— И мы можем им помочь. Вместе с вами.

Соболев нахмурился, что-то обдумывая, а затем кивнул и сунул руку в карман:

— Да, конечно, — пробормотал он, вынимая портмоне. — Я готов перечислить на нужды сирот любую сумму, которую назовете. Правда, большой суммы наличности при себе у меня может не оказаться, но…

— Вы меня неправильно поняли, — перебил его я. — Вы же можете взять часть старших мальчишек в подмастерья для ваших новых мануфактур. Думаю, им будет интересно попробовать себя в производстве типа вашего. Понимаю, что, скорее всего, не все захотят работать, но многие готовы поменять свою жизнь.

Промышленник застыл, глядя на меня с удивлением:

— Могу, — растерянно ответил он. — Подпишу договоры на испытательный срок, все честь по чести. И если парни смышленые — оставлю работать. Я всегда готов платить людям с головой и которые работу любят. У нас и жилые комнаты есть для молодых, кто в город приезжает и жилья не имеет. Ну или оно им не по карману.

Я покачал головой:

— А я оформлю для них жилье от Империи. Которое положено приютским при выпуске. Главное — помочь им встать на правильный путь. Дать шанс. И одарить не одеждой, из которой завтра они вырастут, не сладостями, что уже через будут съедены. Многие приюты учат своих воспитанников профессиям, но список этих профессий не так и велик. Я не прошу у вас платить бездельникам или бестолковым ребятам. А дать работу тем, кто впрямь будет стремиться делать все как положено.