Чехов. Последнее дело (СИ). Страница 13

Плут и Волков снова переглянулись:

— А если мы не сдюжим, и «Содружество» уйдет? — пробормотал Гордей.

— То вы ничего не потеряете, — внезапно сказала Свиридова. — Дубинину нужно громкое дело. И он его получит. Любым путем.

Плут криво усмехнулся:

— Умеете вы убеждать, мастер Чехов, — произнес он. — Если Дубинин займет пост, то просидит в кресле до тех пор, пока Шуйский будет главным в жандармерии. А за то время все сроки давности за старое выйдут. А мы легализуемся. Так что я в деле.

Волков помедлил, но кивнул:

— Я тоже «за». По этой же причине. Но это…

— Скорее разовая акция, — продолжил за него Гордей.

— Тогда по рукам, — согласился Волков. — Я в деле, Павел Филиппович.

Я с трудом сдержал вздох облегчения. Но не успел как следует порадоваться первой половине дела, как за спиной послышались тяжелые шаги, а затем знакомый недовольный голос произнес:

— Очень надеюсь, что вы собрали здесь всех этих людей исключительно для того, чтобы я их арестовал, мастер Чехов. Если это так, я немедленно вызову наряд, и…

Я обернулся. Дубинин стоял в нескольких шагах от стола, рассматривая собравшихся с таким видом, как обычно смотрят на пирующих на темной кухне тараканов. И от вида начальника третьего отделения, лица Плута и Волкова вытянулись от удивления. Даже невозмутимая Свиридова на мгновенье приоткрыла рот.

— Добрый день, мастер Дубинин, — поспешно произнес я и встал из-за стола. — Не совсем для ареста…

— Тогда ваша шутка вышла из-под контроля, — холодно оборвал меня жандарм. — Всего хорошего, мастер Чехов.

— Дайте мне ровно минуту, и если я не смогу вас заинтересовать, вы покинете это заведение, и выпишите мне штраф за ложный вызов, — поспешно произнес я.

Дубинин нахмурился, а затем взглянул на закрепленные на запястье часы:

— Минута, Павел Филиппович, — произнес он. — Ровно. Время пошло.

— Вам нужно громкое дело, чтобы заявить о себе, и я знаю, где вам его взять, — торопливо начал я. — Если в крупнейшем агропромышленном комплексе Империи окажется не все так гладко, дело может раскрыть многие преступления. А если вы раскроете дело против такой организации, то по громкости оно затмит дело Свиридова…

Дубинин покосился на меня с интересом и уточнил:

— Что за комплекс?

— «Содружество», — выпалил я.

— У вас есть что-нибудь против них?

Интерес в голосе Дубинина усилился, но я покачал головой:

— Пока нет. Но уверяю вас, мы обязательно их найдем.

— Мы, — усмехнулся начальник третьего отделения жандармерии. — То есть вы, два жулика, и мастер Свиридова? Хорошая команда. А улики, которые вы добудете, мне можно будет сразу выбросить, потому что получены они будут с нарушениями?

— Я…

— Для того чтобы пойти против «Содружества», мне нужны будут стопроцентные доказательства. Иначе штат их юристов сотрет меня в порошок.

— Понимаю, — кивнул я. — Просто…

— Мы не собираемся фальсифицировать доказательства, — заговорила Нечаева. — Но можно же хотя бы попытаться. А если дело провалится, никто не обвинит вас в том, что вы как-то в этом замешаны. Подумайте, что вы теряете?

Дубинин замер, глядя на подходящую к нему Арину Родионовну. На его лице появился знакомый осоловелый взгляд подчинения, но он тут же исчез. И жандарм третьего отделения замотал головой, отгоняя морок.

— А если вы не сумеете…

— Мы уже идем по следу, — соврал я. — Просто пока он очень зыбкий. Но он приведет нас к нужным дверям. В буквальном смысле.

— Откуда…

— Из надежных источников, — ответил я почти правду. — Очень надежных, поверьте.

— И кто из вас будет ломать эти двери? — с сарказмом уточнил Дубинин. — Этот вот, — он кивнул на Плута

Глава «Сынов», к моему удивлению, не стал отвечать резко. Только расправил плечи и заявил:

— Если будет надо, я и стены вынесу, господин хороший.

— Неужели? — зло прошипел жандарм.

— Но с пониманием юридических последствий, — добавила Елена Анатольевна и холодно усмехнулась. — Закон нарушать мой клиент не собирается. Уверяю.

— Если вы согласитесь, то получите дело, которое станет трамплином в карьере, — снова вмешалась в разговор Нечаева. И я заметил, как секретарь коснулась кончиками пальцев рукава жандарма. — Получите пост главы третьего отделения, нужные знакомства. Про вас напишут в газетах. Вы же не хотите оставаться в тени предыдущего начальника. Вы для этого слишком хороши. И это правильно. Вы заслуживаете большего…

Несколько секунд Дубинин молчал. Затем, будто нехотя, подошел к столу, на котором стояла бутыль с питьевой водой, налил себе немного в кружку и сделал глоток.

— Ненавижу журналистов, — произнёс он наконец. — Но люблю результат. Ваша минута давно истекла, мастер Чехов.

Он вернул кружку на стол, обернулся и произнёс:

— У вас есть неделя. Если за это время вы не покажете мне ни одной доказательной цепочки, которая ведёт к «Содружеству»…

Я кивнул.

— Условие принято.

Дубинин оглядел остальных.

— И если хоть один из них… — он махнул рукой в сторону Плута и Волкова, — … перейдёт черту, я с удовольствием отправлю их в острог. Их организации перестанут существовать на улицах, к великой радости законопослушных подданных столицы.

— Они не перейдут, — пообещал я, и жандарм криво усмехнулся:

— Удачи вам, мастер Чехов. Она вам понадобится.

Он рассеянно кивнул Нечаевой, а потом резко развернулся и вышел из зала.

Глава 7

Выбор пути

Волков и Гордей проводили жандарма одинаково недружелюбными, тяжелыми взглядами. Они не сказали ему вслед ни слова. Но их молчание говорило громче любых фраз. И мне подумалось, что даже после легализации эти люди какое-то время не будут идти на сделки с государством.

Я же перевёл взгляд на Свиридову. В отличие от мужчин, она не терялась в мрачных мыслях. Пока жандарм ещё был в комнате, она сидела в кресле чуть в стороне, вежливо и почти отрешённо наблюдая за ситуацией. Но стоило ему выйти, как её глаза скользнули к Арине Родионовне.

Елена Анатольевна смотрела внимательно, с прищуром. Так оценивают новых игроков, чьих возможностей пока не знаешь. Она видела, как Арина разговаривала с Дубининым, как держалась, какие слова подбирала, и как ловко ей удалось манипулировать жандармом. И, судя по выражению ее лица, сделала какие-то свои выводы. Возможно, поняла, что Нечаева не просто милая девушка в красивом платье. Свиридова никогда не была глупой. Адвокатесса чувствовала людей. И отметил это про себя: Арину видят. И те, кто умеет думать, скоро начнут еще и понимать причины такого поведения ее собеседников, что может обернуться немалыми неприятностями. Это нужно было учитывать.

— Этот жандарм легко станет проблемой, — протянул Петров, не глядя на собеседников. А затем сплюнул через плечо и трижды постучал по деревянной столешнице, как делали, чтобы не спугнуть удачу.

— Потом с ним можно будет разобраться, — проговорил Волков, и в каждом слове звучала тяжесть. — Сейчас он голодный. И поэтому рвет из-под себя. Парню нужна постоянная должность. Мы сделаем все, чтобы он ее получил.

— Думаешь, что от этого Дубинин будет нам благодарен? — хмыкнул Плут, но Волков покачал головой:

— Нет. Этот нас за людей не считает. И его сложно за это винить. Молодым жандармам нас представляют сущими демонами, которые хотят повергнуть Империю в хаос, — Юрий криво улыбнулся. — А вот если он и сытый начнёт лютовать, то придётся укоротить этому волку ноги. Но сдается мне, мы сможем с ним договориться. Он не показался мне слишком глупым.

— Со старшим Чеховым в свое время вы не договорились, — подала голос Елена Анатольевна.

— Тогда времена были другие, — просто ответил Волков. — И князь был сильным противником, которого нельзя было игнорировать. А между собой мы всегда находили общий язык.

Мужчина взглянул на меня, а потом перевел взгляд на Гордея.

— Жаль, что у нас также не получится договориться, — бросил он, не скрывая усмешки.