Щит Спэрроу (ЛП). Страница 20

Просить Джоселин и Бриэль сражаться за меня было бы неправильно. Так или иначе, мне придется найти в себе силы сделать это самостоятельно. Как? Я понятия не имела.

— Как давно ты здесь? — спросила я Джоселин.

— Недолго, — ответила она. — Я была на нижней палубе, осматривала нашу каюту.

— Нашу каюту?

— Человек, который помог мне подняться на борт, сказал, что мы будем жить все вместе.

Значит я не буду делить каюту с Завьером.

— Меня это устраивает.

— Прошлой ночью. Это было… — Бриэль оглянулась, чтобы убедиться, что мы одни. — Это было неприятно?

Я не видела ее с тех пор, как она вчера покинула мои покои, так что вполне логично, что она подумала, что я провела ночь в постели Завьера, а не в кабинете моего отца.

— Он еще не приглашал меня присоединиться к нему в постели, и я не собираюсь делать первый шаг. — Она открыла рот, как будто собиралась сказать что-то еще, затем закрыла его со щелчком.

Мэй, вероятно, оставит этот факт при себе. Обычно она позволяла своим камеристкам верить в то, во что верили они сами, не давая ответов на личные вопросы. Она позволяла им сплетничать, даже если слухи, которые они распространяли, были ложными.

Но Бриэль и Джоселин будут моими единственными союзниками в этом путешествии. В конце концов, мы можем даже стать подругами. Я не хотела начинать эту дружбу со лжи.

— Ты видела его? Принца? — спросила я.

— Нет, ваше высочество, — сказала Джоселин.

Может быть, Завьер выбрал другой корабль. Может быть, если бы Дарья, Богиня Удачи, была на моей стороне — а это случалось редко — Страж тоже сел не в этот корабль.

В доках собралась толпа. Кроме моей семьи и королевской стражи, группа купцов и продавщиц подошла посмотреть на наш отъезд. Возле кареты Марго собралась группа солдат.

Бэннера не было. Я не видела его с тех пор, как мы были в тронном зале.

Было бы неплохо попрощаться, но, возможно, это к лучшему, что он остался в стороне.

— А вон моя мама. — Джоселин указала на женщину, стоявшую в стороне от остальных. У нее были такие же светлые волнистые волосы, как и у ее дочери. — Она заставила меня пообещать вернуться.

Я надеялась, что каким-то образом смогу помочь ей сдержать это обещание.

— А твоя семья здесь? — спросила я Бриэль.

Она с трудом сглотнула и покачала головой.

— Нет, ваше высочество. Все, что я смогла сделать за такой короткий срок, это отправить им письмо.

У ее родителей была ферма в Куэнтисе. Этого было достаточно, чтобы прокормить их и семью ее брата, но ей пришлось уехать на заработки в город. А их ферма находилась слишком далеко, чтобы до них дошло известие меньше чем за день.

Возможно, мне следовало настоять на том, чтобы взять камеристок Мэй. Они уже больше года знали, что покидают Куэнтис. У них было время подготовиться. В суматохе, возникшей после посещения тронного зала, мне и в голову не пришло оспорить приказ отца и Марго о том, что Бриэль и Джоселин должны сопровождать меня в Туру.

Эта призовая невеста, этот богом забытый брак разрушил не только мою собственную жизнь.

— Мне жаль.

Она пожала плечами.

— Это не ваша вина.

— Мне все равно жаль.

— Спасибо, — ее голос дрогнул, когда она всхлипнула.

Мы погрузились в торжественную тишину, глядя на Росло.

Вернусь ли я в свой любимый город? Увижу ли я когда-нибудь снова свой золотой замок? Даже если я выполню это задание, если я найду дорогу в Аллесарию, я никогда больше не буду жить в Куэнтисе, не так ли?

Та комната на четвертом этаже с узким балконом больше не принадлежала мне. Так что я впитывала в себя каждую деталь, запоминала каждую башню и шпиль, пока корабль не накренился, мужчины не закричали, и нас не понесло течением.

Джоселин подняла одну руку в воздух, махая матери, а другой прикрыла рот и тихо всхлипнула. По ее щекам текли слезы.

Это было нечестно. Это было чертовски нечестно.

— Я обещаю отправить тебя домой, — сказала я ей. — Ты снова увидишь Куэнтис.

Был очень реальный шанс, что я нарушу это обещание. Было жестоко давать обещание, в выполнении которого я не была уверена.

Но я все равно сделала это.

Отец был не единственным человеком, которого я подведу, если не найду дорогу в Аллесарию. Я не смогу оставить Бриэль и Джоселин запертыми в чужом королевстве, разлученными со своими семьями на неопределенный срок.

От этих ожиданий было трудно дышать. Секреты тяжким грузом легли на мои плечи.

Смогу ли я это сделать?

Скорее всего, нет. Но я все равно попробую. С этого момента и впредь.

Я смогу это сделать.

Возможно, если я буду повторять себе это достаточно часто, я начну в это верить.

Толпа на пристани расступилась, когда мой отец повернулся и зашагал к ожидавшей его лошади. Марго и Мэй направились к своему экипажу.

Я смотрела, как они удаляются, следуя по улице под защитой своих охранников, пока их не поглотил город. Они шли по улицам, которые вились мимо белых зданий к замку. Они возвращались к своей жизни, а я — к своей.

Солдаты уходили следом, а за ними и торговцы, которые расходились по своим лавкам. К работе, которая поглощала их до наступления сумерек и приносила еду на их столы.

Когда мы отплывали из Росло, в доках оставался только один человек.

Мать Джоселин.

Она продолжала махать. Она не останавливалась. У нее, должно быть, устали руки, но она продолжала махать своей дочери.

Может, я и была женщиной в короне, но Джоселин тоже была богата, не так ли?

Было слишком тяжело смотреть на ее мать и на то, как она машет рукой, видеть, как Джоселин машет в ответ, поэтому я посмотрела на свой утес.

Я ожидала увидеть его пустым, но наверху на лошади восседал одинокий всадник. Мужчина, одетый в бирюзовую форму, ехал на гнедом жеребце.

Бэннер.

Я подняла руку в воздух.

Он сделал то же самое.

Я наблюдала за ним, пока он не превратился в пятнышко на береговой линии. Пока здания не слились в море белого. Пока золотой замок не превратился в отблеск на горизонте. Я стояла у деревянных перил, наблюдая, как исчезает моя родина, даже после того, как Бриэль и Джоселин, извинившись, спустились вниз.

Он исчез в мгновение ока. В какой-то момент я еще могла разглядеть его, если бы хорошенько прищурилась. Затем он исчез, и все, что я могла видеть, была вода.

Или, может быть, это были просто мои слезы.

Я сняла корону с головы, вытирая глаза.

— Тебе понадобится другая одежда, — глубокий, рокочущий мужской голос заставил меня вздрогнуть. Я резко обернулась, чуть не уронив корону, так как ожидала увидеть притаившегося Стража.

Но это был Завьер.

Как долго он там стоял? И когда, черт возьми, он успел научиться говорить?

— Большинство женщин в Туре одеваются так же, как и мужчины. — Он присоединился ко мне у стойки. — Они считают, что брюки более практичны в повседневной жизни. Даже в Перрисе дамы обычно надевают платья только на вечеринки.

Он хотел поговорить о моде? Точно нет.

— Ты можешь говорить.

— Если я не разговариваю, это не значит, что не могу. — Он ухмыльнулся. Это была не такая ухмылка, как у Стража, но такая же высокомерная и приводящая в бешенство. — Добро пожаловать на борт корабля, Одесса Вульф.

Вульф. Не Кросс.

Одесса Вульф.

Это был удар под дых. Еще одно напоминание о том, как все изменилось менее чем за сутки. Если бы не ограждение, я бы шлепнулась на задницу.

Насколько сильно человек может потерять свою индивидуальность, прежде чем превратится в пустую скорлупу?

Одесса Вульф.

Я ненавидела это. Ненавидела всеми фибрами души.

Может быть, он это чувствовал. Может быть, это была его игра, чтобы лишить меня всего, что было во мне.

Ну, я не играла. Они не смогут лишить меня ничего, если я сделаю это сама.

— Держи. — Я сунула ему в руки свою корону. — Этого хватит на всю семью на долгие годы.