Светлый пепел луны (ЛП). Страница 84

Сердце Мин Е разрывалось от муки. Пренебрегая ею более ста лет, он потерял возможность сказать то, что ей так нужно было услышать. Сан Цзю продолжала:

— Это было ошибкой с самого начала. Наша встреча и мои мечты о несбыточном. Теперь, когда Мохэ и мой народ мертвы, бессмертные должны воздеть руки к небу и объявить, что юная принцесса-жемчужница безбожно глупа и недостойна быть женой речного дракона. Умоляю, отпусти меня или убей!

Мин Е замер от боли.

Сан Цзю повернулась к Шао Сую.

— Пойдём, — тихо проговорила она.

Они ушли совсем недалеко, когда им в спину понесся полный муки голос властелина Шан Цина:

— Значит, ты жалеешь обо всём? Ты любишь его?

Какой жестокий вопрос, и дать на него ответ было то же, что всадить нож в собственное сердце. Не оборачиваясь, Сан Цзю прошептала:

— Кого угодно лучше любить, чем тебя…

Её слёзы падали россыпью жемчуга в жёлтые травы, хороня под осенней листвой столетние надежды, любовь и невинность, а в сердце осталась только печаль, ибо такова великая плата за все, что ей довелось пережить.

Сан Цзю не обернулась. Она не видела нерешительных шагов Мин Е, больше всего на свете желающего догнать её. Владыка выронил из рук свой трезубец — зачем ему власть, раз он не может прикоснуться к ней. Бессмертный, бесстрашный воин, сражавшийся с сонмом нечистых, больше всего боялся, что она не обернётся или наоборот — обернётся…

Она просила отпустить её или убить, но он не мог сделать ни того, ни другого.

Мин Е так и шёл за ними. Он наблюдал издалека, как Шао Суй ведёт принцессу-жемчужницу по бескрайним осенним полям, покрытым последними душистыми цветами, мимо чистых звенящих ручьёв и высоких шумных водопадов. Наконец, Мин Е остановился, а они уходили от него все дальше и дальше, пока не скрылись из виду.

Его поразило даже не то, что она ушла с волком-демоном, а её слова: «Кого угодно лучше любить чем тебя…»

В отражении чистых вод ручья ему привиделась её нежная улыбка, и вдруг, с ослепительной ясностью, он понял, что Сан Цзю его больше не любит.

Мин Е так и не вернулся в Шан Цин. Он поселился в той самой бамбуковой рощице, где когда-то жил с Сан Цзю. А в один из погожих дней в свои владения вернулась земляная феечка. Посмотрев на нового обитателя волшебного леса, она догадалась:

— Владыка бессмертных!

Мин Е поклонился в ответ.

Когда-то он был слеп и многого не мог разглядеть, но теперь каждая мелочь в крошечном бамбуковом домике казалась ему до боли знакомой. Оставаться там, где все напоминала о той, что он потерял навсегда, было мучительно больно, и он покинул волшебную рощу.

Феечка успокоила разволновавшихся от близости бессмертного дракона духов бабочек и грибов и пробормотала, внимательно посмотрев ему вслед:

— Какой, однако, странный человек!

Бессмертные не живут одними чувствами. В конце концов, для открывающегося сознания стать божеством — главная цель. Владыка Шан Цина уединился в пещере и денно и нощно совершенствовал свой дух. Небо явило ему свое милосердие: дни шли за днями и его духовные богатства множились. Он практиковал в полном одиночестве. Казалось, что до того, как из речного дракона он превратиться в небесного, остался всего один шаг, и он искренне верил в то, что для подлунного мира, в котором осталось так мало богов, его перерождение станет новой надеждой.

Слухи о том, что дракон все ближе к своему небесному перерождению, распространились повсюду, и вскоре в пещеру пожаловал старец Тянь Хао. Все его мысли и чаяния по-прежнему были сосредоточены исключительно на благе для себя и своей единственной дочери, поэтому он предложил Мин Е:

— Тянь Хуань потеряла свою душу и практиковать Дао ей трудно. Я обещаю тебе никого не казнить в Троецарствии, но ты, когда станешь божеством, должен помочь моей дочери.

Бессмертный Дракон едва кивнул в знак согласия и равнодушно принял декрет об отмене смертной казни. Тянь Хао, увидев у него на лбу божественную метку, почувствовал зависть, но промолчал и поспешил уйти.

Все ждали его скорейшего обращения в бога. И только он один знал, что священный узор на его лбу начал тускнеть. Изначальная форма дракона тоже претерпела изменения — вместо двух лап у него теперь было восемь. Мин Е прожил на свете бесконечное количество лет, но объяснить, что происходит с его телом не мог.

Благословение Дао покидало его.

Однажды ночью тоска его одолела. Ему до безумия захотелось узнать, где сейчас принцесса-жемчужница и что с нею происходит. Бумажный журавлик, которого он сотворил, вернулся к нему и прощебетал:

— Принцесса и волк поселились на пике Неизменности! Они в поисках камней души для новорожденных демонов!

Мин Е склонил голову и погрузился в молчание, а божественная метка на его лбу начала гаснуть. Так они хотят породить новых демонов!

Мин Е нашёл подходящий камень в своей пещере и привязал его к бумажному журавлику, но, когда тот уже собрался упорхнуть, вдруг схватил и скомкал бумажную птицу.

Неистовое желание убить волка-демона овладело им. Божественный узор на его лбу вмиг почернел.

Мин Е закрыл глаза и взял свой гнев под контроль, сказал журавлику:

— Прости.

И руна снова стала светлой.

Но камня души для Сан Цзю он журавлику так и не отдал.

В начале весны Мин Е вспомнил, что уже три года, как принцесса-жемчужница покинула его. Бумажный журавлик снова вернулся и зачирикал:

— У нее всё хорошо! Она счастлива вопреки желанию владыки! Дракону никогда ее не вернуть! Они с волком нашли много камней для новорождённых!

Мин Е взмахнул рукой, и от журавлика осталось лишь облачко бумажного конфетти. В воздухе повисла тишина.

Сердце дракона лишилось покоя.

За последние пару лет Тянь Хуань несколько раз приходила сюда, но он не желал её видеть и вспомнил о ней, заметив на парящих бумажных клочках капли мёда. Откуда он взялся на крыльях журавлика?

Мин Е взмахнул рукой и сотворил журавлика снова и смотрел, как тот исчезает в синем небе, улетая всё дальше и дальше.

Дракон знал, что так продолжаться не может. Его духовных достижений вполне хватало, чтобы он мог переродиться, но небеса были чисты и ничто не предвещало «грома судьбы». Мин Е начал понимать, что перерождающей грозы он может не дождаться.* Возможно, он никогда не взлетит, а тысячелетия совершенствования пропали всуе. Все было напрасно…

Мин Е покинул пещеру — он больше не мог оставаться в ней, задыхаясь от негодования и всё растущей ненависти к своей жене-жемчужнице. Он должен найти её и спросить, почему она сказала, что больше не любит его, и правда ли это.

Жизнь бессмертного дракона — бесконечна, появление в ней Сан Цзю — всего лишь краткий миг, подобный рождению и увяданию маленького цветка. Но любовь маленькой жемчужницы оказалась тем, чего его сердце желало больше всего на свете. Как могла она, ни разу не оглянувшись, уйти от него с демоном-волком?

Глава 44: «Прозрение»

Сан Цзю обрела своё предназначение. Три года она собирала искалеченные души последних выживших из клана жемчужниц. Принцесса долго искала и нашла для них надёжный приют — чистую горную реку, окруженную высокими горами. Спасая Мин Е, дочь речного народа практически лишилась своих духовных сил и с тех пор не продвинулась в совершенствование ни на полшажочка. К счастью, от рождения она обладала волшебным даром: пропуская воду через свою душу, Сан Цзю очищала ее от скверны, и за несколько лет река стала пригодной для проживания фей-жемчужниц. Тем не менее, она прекрасно понимала, что без реликвии Чистой воды и благословения божества речному народу очень трудно будет вернуться на прежний уровень развития.

Каждый божий день принцесса, для которой нежные всплески воды были прекраснее музыки, ходила между чаш с маленькими речными раковинами, присматривая за каждой. Она заботливо меняла им воду, протирала перламутровые створки и выносила погреться на солнышке. Жемчужницы росли, но сознание их ещё оставалось спящим.