Светлый пепел луны (ЛП). Страница 23

Принц Чжао почернел, как закопчённый горшок.

Юй Цин, не без злорадства в душе, поддержал третью госпожу:

— Ваше высочество, заклинаю вас подумать дважды.

Если судить беспристрастно, именно принц Чжао, не имея никаких доказательств, схватил и пытал принца-заложника. Едва увидев разгневанную происходящим дочь генерала Е, Юй Цин с беспокойством подумал: не перестарались ли они.

Более десяти лет главнокомандующий Е Сяо держал в руках военную мощь этой страны, а значит, от него зависела стабильность государства. Если что-то случится с его прямой дочерью, гнев отца будет страшен. Все помыслы Сяо Шеня были посвящены стремлению занять престол и, если у него осталась хоть капля мозгов, он должен понимать, что дочь Сяо Е трогать нельзя. Сам император опасался генерала. Да и Сяо Линь, вряд ли закроет глаза на то, что сестре его любимой наложницы нанесено оскорбление.

Видя, что принц Чжао всё ещё задыхается от злобы, Юй Цин негромко сказал ему на ухо:

— Мой принц, даже если вы хотите её проучить, сегодня не самый лучший для этого день. Давайте выждем и найдем более подходящий момент.

Рассудок понемногу возвращался к Сяо Шеню. Он даже сумел изобразить подобие улыбки.

— Случившееся простое недоразумение, — выдавил он наконец, потирая ушибленную скулу. Вид у него был угрюмый, глаза потухли.

— Разумеется, — согласилась Су Су. Рано или поздно, ей представится случай отплатить этому мерзавцу сполна.

Глядя на то, как Тан Тай Цзинь и Су Су уходят, принц Чжао с красным от ярости лицом, в бессильной злобе принялся пинать паланкин.

— Е Си У! Я не спущу тебе этого!

На самом деле Су Су блефовала. Она совсем не была уверена в том, что отец её разыскивает. Годами он отсутствовал, проводя жизнь на поле боя. В воспоминаниях, доставшихся ей от Си У, генерал командовал войсками, как бог, и танцевал с копьём, как тигр, но о своих отпрысках особо не заботился, возложив эту обязанность на старую госпожу и наложниц. Исключением был только одарённый старший сын, которого генерал увлечённо обучал военному делу. Хрупкая дочь не представляла для генерала особого интереса. Тем не менее, пройдя совсем небольшое расстояние, девушка увидела спешащего ей навстречу крайне обеспокоенного Е Сяо. Су Су вздохнула: даже свирепый тигр любит собственных детей.*

Генерал Е хмуро спросил:

— Си У, где ты была?

— Батюшка, нас разделила толпа! Какое счастье, что мы спаслись, — ответила она.

Е Сяо оглядел дочь с головы до ног. Ему всё ещё не верилось в то, что он увидел во дворце Сюаня. Си У обучали владению мечом, но во время схватки с огненными осами она продемонстрировала навыки выше по уровню, чем у старшего брата. Если бы не младшая дочь, он и сам бы нашел сегодня свою смерть. Но сейчас не время и не место для расспросов, подумал генерал и сухо произнес:

— Сначала уйдём отсюда.

На сердце у него было тревожно. Уж если появились демонические создания, спокойной жизни Великой Ся пришёл конец.

Настало время перемен.

Навстречу хозяйке бежала зареванная с красными глазами Чунь Тао:

— Моя госпожа, служанка испугалась до смерти, я думала, вы попали в беду-у-у-у!

Су Су её беспокойство очень тронуло.

— Не волнуйся, твоя госпожа благословлена и так легко не умрёт.

Охающая Си Си принесла ручную печку и плащ и плотно закутала свою госпожу. Су Су очень утомилась, её нежные руки покрывали ссадины. Кровавые раны на ослепительно белой коже выглядели удручающе. Раньше она была сосредоточена на спасении и не чувствовала боли и холода. В тепле к окоченевшим от холода рукам понемногу возвращалась чувствительность, и в них появилось лёгкое покалывание. Однако чувствовала она себя намного лучше.

Тан Тай забился в угол и молчал. После спасения из грязных лап принца Чжао он совсем притих и уже не пытался изобразить жалостливую гримасу на лице, от всей его фигуры веяло декабрьским холодом.

Чем переполнено его сердце? Ненавистью или унижением?

Су Су посмотрела на его безвольно повисшую руку. Пальцы, раздавленные Сяо Шенем, почти почернели.

Будущий повелитель неба и земли в своем прошлом испытал немало страданий. И хотя Су Су ненавидела его за то, что он сделает, от воспоминаний о несчастной женщине, прозябающей в холодном дворце, ей становилось невыносимо грустно. Су Су снова и снова читала мантру. Она приказала себе не думать о его прошлом и перестать сочувствовать Тан Тай Цзиню. Под мерный топот копыт она задумалась: в какой момент в нём проснулся демон? Магическое зеркало не раскрывало причины и следствия. Был ли он кем-то убит или погиб случайно?

Что же ещё могло с ним произойти…

Глядя на подавленный вид принца-заложника, Су Су почувствовала себя нехорошо. Он был совершенно отрешённым, словно не испытывал боли.

В это время Тан Тай размышлял о причинах, заставивших Си У ему помочь. Что сподвигло её на это? Боязнь потерять репутацию семьи? Вероятность собственной смерти от приступов отравления ядом шелкопряда? Её поведение озадачивало. Он всегда ждал от третьей госпожи только наказания и издевательств. Вот и сейчас он мысленно насмехался над своей собственной слабостью, чувствуя себя куском дерьма.

Су Су пододвинулась к нему, как и ожидалось. Но вместо того, чтобы отчитать, ранеными пальцами отвязала от своего пояса нефритовую подвеску и привязала ему со словами:

— Пусть этот нефрит будет у тебя. Увидев его, принц Чжао испугается и будет более сдержанным.

Эта подвеска была пожалована Е Си У императором в год, когда она родилась, а её мать умерла. Генерал проводил всё своё время на поле боя и это нефрит стал для его новорожденной дочери охранной грамотой. Символом высочайшей милости и неоспоримого статуса.

Она заговорила:

— Каким бы могущественным не был принц Чжао, когда-нибудь он обратится в прах.** Возможно, это произойдёт совсем скоро. Сейчас ничего с этим не поделаешь, ты просто должен прожить дольше его, намного дольше. Прошлое остаётся в прошлом, нужно жить, глядя в будущее.

Слова сочувствия были довольно скупыми, но она надеялась, что он об этом хотя бы подумает. Интересно, утешила бы его мысль о том, что по его вине в будущем через чистилище пройдут все обитатели Трёх царств, не без иронии подумала Су Су.

Тан Тай Цзинь поджал губы. В тот момент, когда жена наклонилась к нему, он неосознанно напрягся, желая держаться от неё подальше. Но аромат её юного тела распространялся под пологом повозки, и деться ему было некуда. Его пальцы случайно коснулись нефритовой подвески. На ощупь было не понять — тёплый камень или прохладный. Он украдкой посмотрел на Су Су. Её лицо было грязным, чернильные волосы запутались и намокли от снега. Она небрежно вытерла лоб, и светлая кожа рук, покрытая ссадинами и перепачканная кровью, выглядела жалко. Интересно, как она поранилась? Тан Тай Цзинь посмотрел на мокрый завиток волос на её лбу и про себя усмехнулся: какая же она простодушная! Дуракам, как известно, везёт, вот и она выбралась целой и невредимой.

Он подумал было изобразить свою обычную трогательную уязвимость и сказать в ответ на её ободряющую тираду что-нибудь милое в ответ. Губы его дрогнули, но глаза по-прежнему излучали лишь холод, безнадежно застрявший в костях.

Тан Тай Цзинь сдался и просто закрыл глаза, чтоб не видеть её.

Су Су отдыхала два дня и, наконец, восстановила свои жизненные силы.

Тан Тай Цзинь вернулся в своё заточение в восточном саду. Погода в последние дни становилась всё холоднее, и Су Су, беспокоясь, велела отнести ему пару стёганых одеял. Всё равно, пока второй и третий брат не выйдут из поместья, правду узнать не получится. Вылечить его руки она не приказала. Ей было сложно на это решиться. Достаточно с него сочувствия. Так же жалеют раба — жив, и ладно. От этих мыслей Су Су становилось стыдно, но она вызывала в памяти картины сваленных в кучу трупов невинно убиенных, и приходило моральное облегчение.