Светлый пепел луны (ЛП). Страница 118

Су Су распорядилась и кушанья унесли в главный зал.

За последние несколько дней придворные пришли к резонному выводу: император не стал бы держать у себя в опочивальне ту, которую действительно ненавидит. Неизвестно, что будет дальше, но пока обижать красавицу никто не осмеливался.

Су Су вошла в главный зал и обнаружила, что его величество стоит у окна и увлечённо читает бумажную рукопись. Она тихонько подошла к нему сзади и, заглянув через плечо, прочла несколько строк. Император читал труд, посвященный этике с громким названием «Просвещение». Такие книги предназначены для подростков — в них обстоятельно написано о нормах морали, о возвышенной любви и крепкой дружбе, о почитании старших и заботе о младших. Трактат отличался глубокомысленностью и замысловатым слогом. Тан Тай Цзинь с совершенно серьёзным лицом вчитывался в текст, силясь понять его смысл. Су Су знала, что родился он совершенно бесчувственным, потому тонкостям взаимоотношений между людьми мог учиться, только наблюдая, анализируя и копируя поведение других людей.

Заметив жену, его величество закрыл книгу и, ничуть не смутившись, уселся за стол. Он прекрасно знал, кто приготовил угощение и велел слугам ещё раз проверить, не отравлена ли еда. Разглядывая кушанья, он поинтересовался:

— Неужели ты сама приготовила все это?

Су Су кивнула.

— Почему? Ты перестала меня ненавидеть?

Девушка, скромно опустив ясные глазки с длинными ресницами, ответила:

— Я хочу увидеть бабушку.

— Тогда иди, поешь со мной.

Она была к этому готова. Подошла, взяла палочки, спокойно зацепила кусочек с красиво украшенного блюда и под пристальным взглядом Тан Тай Цзиня положила его себе в рот.

— Видишь, яда нет, — уверила она, пережёвывая пищу.

Он молча взял у неё палочки и принялся за трапезу. Су Су подумала, и тоже села кушать вместе с ним. Его величество не возражал, и обед прошёл в мирной обстановке.

Император ел с достоинством, не отдавая предпочтения чему-то одному. Он попробовал все три блюда, но лицо его не выразило никаких эмоций. Обычно, вкусы монарха — важная тема для пересудов во дворце, но Тан Тай Цзинь не имел особой склонности ни к чему.

Су Су вкрадчиво спросила:

— Так можно мне повидаться с бабушкой?

Он внимательно посмотрел на неё:

— Ты ищешь нашего расположения?

Су Су стиснула зубы:

— Да.

— Как-то не очень верится.

— Я могу продолжить учить тебя рисовать талисманы.

— У нас для этого есть старый даос.

Су Су стрельнула в него своими сияющими, как звёзды, глазами, состроила недовольную мину и встала, чтобы уйти.

Он не выдержал:

— Не можешь ли ты быть более терпеливой?

Девушка не отреагировала и тогда, испугавшись, что отношения между ними опять замёрзнут, как лёд, он прокричал ей вслед:

— Если ты поможешь мне кое-кого выследить, увидишь бабушку!

Она тут же радостно оглянулась:

— Правда?

Увидев её улыбку, он слегка прикусил губу.

— Да. Иди сюда.

Су Су вернулась.

— Так кого ты хочешь выследить?

Тан Тай Цзинь в ответ неохотно процедил сквозь зубы:

— Восьмого принца.

— Твоего младшего брата?

— Именно.

— Хорошо, я попробую. Но предупреждаю: может не получится.

Они вернулись в опочивальню. Су Су посмотрела в окно на высокое небо и мысленно отсчитала, сколько времени прошло с тех пор, как она скормила Тан Тай Цзиню свою стряпню. Затем уселась перед столом в позе лотоса, а его величество расположился напротив, глядя на неё своими бездонными очами.

Девушка слегка крутнула кистями рук. Со стола в воздух поднялся маленький серебряный колокольчик и начал без умолку трезвонить. На самом деле, в смертном теле Е Си У, бессмертная фея утратила почти все свои магические способности и не то, что человека, но и щенка выследить бы не смогла. Поэтому она решила скрасить свое представление маленьким волшебством. Сквозь пушистые ресницы она посматривала то на колокольчик, то на юношу, совершенно не догадывающегося о том, что его обманывают. Он с такой искренней верой смотрел на неё, что Су Су почувствовала себя немного виноватой. Но ничего поделать не могла, талисман съеден и вот-вот должен подействовать.

Наконец, он тихо спросил:

— Ты разыгрываешь нас? Тебе весело?

Его голос был так мягок и нежен, что у неё побежали мурашки по коже. Их взгляды пересеклись. Его глаза были черны и спокойны, как ночное небо. Почему заклинание до сих пор не подействовало? Что она сделала не так?

Когда-то в мире бессмертных старейшина секты наказал излишне резвую и непослушную Су Су, применив это волшебство. Но тогда она обладала бессмертным телом, неужели это заклинание не действует на смертных?

Вдруг Тан Тай Цзинь вздрогнул и лицо его исказилось. Он плотно сжал губы, и взгляд его заледенел. Су Су приняла озабоченный вид и спросила:

— Ваше величество, что с вами?

— Что ты добавила в еду?

Она насупилась.

— Как ты можешь обвинять меня, я ела вместе с тобой, и со мной всё в порядке!

Тан Тай Цзинь промолчал, лоб его покрыла испарина.

— Тебе нехорошо? Я позову императорского лекаря.

Он цепко схватил её за руку:

— Нет!

Она заметила, что пальцы его покраснели и дрожат.

«Ну всё, началось! — со злорадством подумала Су Су. — Теперь у тебя будет зудеть и внутри, и снаружи, и чем больше ты будешь чесаться, чем сильнее будет зуд».

Тем временем Тан Тай Цзинь звенящим от гнева голосом вопрошал:

— Скажи, что происходит, или мы тебя не отпустим.

Су Су покорно опустилась перед ним на колени.

— Вы убьёте меня?

Его глаза были ясными и пронзительными, но голос хриплым и прерывистым:

— Убью.

Су Су притворно-испуганно залепетала:

— Но это правда не я! Не понимаю, что с вашим величеством!

Когда она сама была поражена этим заклинанием, то плакала и хохотала, как безумная, и всё время чесалась, тёрла себе руки и ноги, не могла стоять на месте, умоляя старейшину её пощадить. А затем и вовсе влезла на дерево, и, прижавшись спиной к стволу, терлась о него, пытаясь унять невыносимый зуд.

Но Тан Тай Цзинь переносил мучение с поразительной стойкостью. Если бы не испарина на его лице, она подумала бы, что заклинание не подействовало. Девушка приложила ладонь к его лбу.

— Какой горячий! Может быть ваше величество переели? Давайте я позову лекаря.

Она почесала ему лоб и её ногти оставили на белой коже красную отметину. Он задохнулся. А она ехидно подумала, что если он и дальше так стоически будет выносить зуд, то ему с таким долготерпением стоит податься в монахи и заняться совершенствованием.

Вдруг он порывисто обнял её за талию и крепко прижал к себе. Все его тело тряслось в лихорадке, и он едва смог произнести через сжатые зубы:

— Я знаю, что это ты…ты…

Должно быть, он хотел проклясть её, но не мог, поскольку его губы тоже тряслись мелкой дрожью.

— Я убью тебя, точно убью, — заплетающимся языком выговорил, наконец, он. В его голосе сквозила искренняя обида.

Она попыталась его оттолкнуть.

— Отпусти меня! Если тебе нехорошо, я пойду, найду лекаря!

Но он прижимался к ней всё сильней, продолжая тереться об неё своим горящим от зуда телом. Его жесткие объятия причиняли ей боль. Она попробовала отодрать его руки и даже щипала их, но добилась прямо противоположного эффекта, болевые ощущение еще больше возбудили его, он усилил хватку и лицо его исказилось от страсти.

Она попыталась укусить его, но он навалился на неё всем весом своего тела, и они рухнули на пол. Тан Тай Цзинь, как безумный прижался к её губам, обжигая своим горячечным дыханием. Су Су видела только бесконечную муку в его глазах, словно он умолял о пощаде. Этот взгляд смутил её, она схватилась за ворот его сюаньи и попыталась оторвать юношу от себя. Его губы горели огнем, но он продолжал целовать её. Су Су запаниковала. Этот талисман должен был вызвать зуд, а не любовное желание!