Мгновения вечности. Страница 8

– Я могу вам помочь. Для начала вы снова начнете высыпаться, и тогда к вам вернется аппетит, но нужно будет немного поработать.

– Я не бездельник.

– Я и не намекал. – Ван дер Берг попытался провернуть свой волшебный трюк с настойчивым неморгающим взглядом, но Кайрос не поддался. – У вас будет крайне простое задание. За неделю вам нужно найти что-то одно, что имеет для вас огромное значение. Это может быть какое-то дело, увлечение или человек. Главное, вы должны сосредоточиться и выбрать что-то конкретное.

У него пробегали мысли на этот счет. Все дело в том, что жить под кулаком отца не всегда было тепло и уютно. Иногда желание разомкнуть сжатые пальцы и вырваться на свободу становилось непреодолимо. Отец никогда не запрещал ему что-то напрямую, но существовали вещи, о которых Кайрос даже мечтать боялся.

Неопытные родители действительно любят кричать, угрожать и топать ногами, разбрасываясь всяческими табу, но более умные ненавязчиво внедряют в голову детям собственные убеждения. Так, именно по наводке отца Кайрос старался ни к чему не привязываться, особенно к людям – они все поголовно были врагами. Но конечно, в любой, даже самой идеальной системе рано или поздно возникает брешь. Небольшая трещина на углу лобового стекла автомобиля, которая появилась там словно сама по себе, маленькое маслянистое пятнышко на краю скатерти, которое все стараются не замечать, или же одногруппница-тихоня, которая почему-то настырно не дает покоя.

Кайрос не сопротивлялся; он делал так, как хотел отец: он ее ненавидел, но не потому, что она серая мышь из южного Лондона и не заслуживала права дышать с ними одним воздухом, а потому, что она вызывала у него странную смесь восхищения и тоски. Не такая, как все, диковинка, чей максимальный балл при поступлении в Винтерсбрук произвел настоящий фурор. Рейнхарт была как сорняк, который вырос посреди поля идеальных красных роз, а его бесили розы.

В какой-то момент Кейт начала нравиться ему слишком сильно – вернее, ему нравилось за ней наблюдать. Вредная привычка, что его раздражала, но Кайрос никак не мог от нее избавиться.

Черт, может, у школьного психолога он все-таки оказался не зря?

– Это могут быть чувства к другому человеку? – спросил Блэквуд у ван дер Берга.

– Это самое лучшее.

Кайрос прерывисто вздохнул, словно собирался прыгать с бортика и начинать соревновательный заплыв.

– Вам нужен якорь. Вокруг него мы будем выстраивать вашу новую жизнь, – пояснил психолог.

Тогда хорошо, что он уже успел извиниться перед якорем. Рейнхарт все еще шарахалась от него, как от огня, но у него хотя бы был повод с ней видеться вне уроков. Кайрос предложил ей заниматься французским интуитивно – просто потому, что почувствовал порыв и захотел, а запретов в голове в виде угрюмого лица отца больше не было. Он навязал себе опасную игру. С отцом или без, Кайрос оставался Блэквудом. Наследником богатейшего рода Европы. Таким, как он, не пристало связываться с такими, как Кейт, но кто ему теперь запретит немного слабости?

– Я вас понял, мистер ван дер Берг.

– Можно просто Эдвард.

Если Кайрос сколотил для себя гроб, то Эдвард своим заданием захлопнул крышку.

Значит, ему нужна была Кейт, чтобы двигаться дальше и отвлечься от смерти отца. Отлично. Оставалось только одно маленькое но. Она бледнела каждый раз, когда его видела, словно к ней приближался безголовый призрак.

Потрясающее начало дружбы, вам не кажется?

Из кабинета психолога Кайрос сразу отправился на второй этаж, где с минуты на минуту должна была начаться лекция. История Древнего мира была самым простым для него предметом хотя бы потому, что отец любил беседовать о международной политике и делиться различными историческими фактами за каждым совместным приемом пищи. Он считал, что таким образом создает с сыном крепкую связь, но на самом деле это просто снижало аппетит. Кайросу нужно было от отца совсем другое – совсем другие разговоры, совсем другое отношение. По правде говоря, Кайрос был зол, что тот умер, так и не подарив ему хотя бы несколько по-настоящему теплых воспоминаний. Насколько легче бы стало Кайросу, если бы он смог хотя бы раз от души поплакать над иллюзией идеальных отношений отца и сына? Вряд ли одна паршивая рыбалка бы все исправила, но лучше так, чем все эти бесконечные часы в ресторанах на бизнес-встречах, примерка костюмов и совместные походы к парикмахеру.

Казалось, что он должен был переживать сильнее: в конце концов, не стало его отца. Но, помимо бессонницы и потери аппетита, ничего в его жизни не изменилось. Отец и так планомерно отдалялся от него последние годы, а Кайрос был предоставлен самому себе. Пока он не мешал карьерным планам отца и не высовывался дальше положенного, тому было все равно. Они жили в одном доме как соседи: каждый сам по себе. Смерть отца лишь закрепила то состояние, которое существовало между ними при жизни. На самом деле Кайрос уже очень давно был одинок.

– Так-так-так, – перебил его мысли Джерри, когда Кайрос наконец-то повернул в нужный коридор. – Тебя все-таки не забрали в психушку?

Идиот. Джерри Шарп был форменным идиотом, но именно поэтому он так ему нравился. Знаете это отвратительное чувство, когда вы не можете довериться человеку, потому что он говорит только то, что вы хотите услышать? В отличие от прочих подхалимов, Джерри говорил все, о чем думает.

– Не дождешься, друг, – хлопнул его по спине Блэквуд, и они оба направились в кабинет.

– Почему так долго? Ты же хотел послать ван дер Берга куда подальше.

– Мы решили немного поболтать.

Кайрос вошел внутрь и сразу же остановился, выбирая потенциально неплохое место для наблюдения за Кейт. Может, где-то справа посередине, чтобы было легко незаметно повернуть голову? Она-то выберет первую парту, как и всегда, но им с Джерри не особенно нравилось изображать из себя умных девочек с косичками. В узкой аудитории с двумя рядами парт уже успела рассесться большая часть студентов, что сильно осложняло поиски. Из-за свободы выбора предметов зачастую вместе занималась очень разношерстная аудитория. История Древнего мира, к примеру, была доступна уже на третьем курсе, поэтому кому-то здесь только недавно исполнилось пятнадцать. Блэквуд мог бы сдать этот предмет и в их возрасте, но оставил самые простые экзамены напоследок. Ах да, для Кейт он должен притворяться, что ему крайне тяжело дается материал. Не забыть бы.

– Когда-нибудь я смогу поспать с тобой на задней парте, – пожаловался Джерри, поправляя ярко-рыжие волосы.

– Не дождешься, – подшутил над ним Кайрос и открыл портфель, чтобы достать тетрадь и ручку. – Твоя мама должна видеть, что ты прилежный ученик и я хорошо на тебя влияю. Она мне нравится.

– Ты же в курсе, что такие шутки не работают с моей мамой, да?

У миссис Шарп в данный момент был седьмой брак. Каждый раз Кайрос удивлялся, как у этой женщины получалось так быстро и выигрышно менять партнеров. Она начала с обычного клерка, отца Джерри, после него нашла себе уже министра образования, а теперь гордое звание ее мужа носил сооснователь крупнейшего итальянского банка. Такие женщины, как она, должно быть, каждый день смеялись над существованием агентств знакомств.

– Как она, кстати?

– Умотала на Рождество на Мальдивы, но уже вернулась, – обрисовал ситуацию Джерри и поправил фирменный серебристо-голубой галстук академии. Этот жест Кайрос нашел забавным, учитывая, что галстук выглядел так, будто его вчера сжевала бешеная дворовая собака.

– Счастлива в браке?

– Том снял им один из островов, как думаешь?

– Неплохо, – усмехнулся Кайрос. – Почему не поехал с ними?

– В восемнадцать последнее, чего тебе хочется, так это наблюдать за полуобнаженными матерью и отчимом на белоснежном песке.

– А я бы на это посмотрел. Рыжие волосы всегда выгодно смотрятся на белоснежном песке, – подшутил над другом Блэквуд.

Черт, разговоры с Джерри всегда ощущались как бальзам на душу, даже когда душа была изрешечена в клочья.