Хозяйка Северных гор 2 (СИ). Страница 9

Наоборот, такой обеспеченной женщине теперь будет маловато просто красавца мужа-герцога. Мне теперь, может, всё графство Кент подавай. А что, если уж начинать торговаться, так надо просить больше. Надеюсь, что архиепископ сам передумает брать в родственницы такую меркантильную леди.

На встречу архиепископ пригласил меня в свою загородную резиденцию, которая была расположена с западной стороны Дувра. Тоже на побережье.

Огромный замок с шестью башнями.

— Родовое гнездо Кентерберийских, — сказал капитан Сэл, подъехав к моему экипажу.

— А почему архиепископ живёт в родовом замке? — удивилась я.

— А где же ему жить? — рассмеялся капитан. — В монастыре, что ли?

— Я думала, что да, — ответила я.

— Леди Маргарет, — капитан укоризненно посмотрел на меня, — вы сейчас пойдёте разговаривать с самым влиятельным и опасным человеком Англии. Пожалуйста, не скажите там что-то подобное.

— Но почему? Я же действительно не знала! — возмущённо проговорила я.

— Он посчитает, что вы не в состоянии управлять графством, если не знаете таких элементарных вещей, — сказал капитан Сэл.

Эмма права. Даже капитан Сэл всё ещё думает, что он умнее, потому что мужчина. Мы переглянулись с сидящей напротив меня Мэри. И я, увидев скептический взгляд моей верной служанки, поняла, что капитану Сэлу в семейной жизни будет весело.

Архиепископ принял меня в огромном кабинете, посередине которого стоял большой и мощный стол. Сам архиепископ сидел почти что на троне. Сделанном из какого-то дерева, покрытого краской, из-за чего дерево приобрело тёмно-коричневый цвет, и украшенном резными фигурами. Стул был с высокой спинкой, в изголовье которой был изображён то ли ангел, то ли архангел с крыльями и с мечом.

Изображённая фигура казалась продолжением человека, сидевшего на стуле, возвышаясь исполинской фигурой у него за спиной.

Похоже, по задумке архиепископа, любой вошедший в этот кабинет должен был почувствовать себя маленькой мухой и пасть ниц перед величием того, кто сидит на «троне».

Сам архиепископ думал думу, потому что никак не отреагировал на то, что я вошла в огромную дверь, открытую для меня слугой.

Хорошо, что расстояние между дверью и столом было большое. И я пошла. Пошла чеканя шаг. В этой комнате была отменная акустика, и каждый мой шаг гулким звуком разлетался по комнате и, отражаясь от потолка, летел вниз.

Остановившись в нескольких метрах от стола, встала, смиренно дожидаясь, когда меня заметят.

Архиепископ наконец-то поднял свои воспалённые глаза.

— Дочь моя, — прозвучал проникновенный голос «родного дядюшки», — ты пришла, я рад.

Кажется, что его «радость» находится на противоположной стороне от моей. Поэтому, когда рад святой отец, мне совсем не радостно.

— Присядь, — архиепископ указал на огромный стул, стоящий рядом со столом. Я сразу оценила положение. Если я сяду на этот стул, то из-за стола будет видна только моя голова.

— Спасибо, святой отец, я постою, — слегка склонила я голову.

— Разговор будет долгий, дочь моя, — архиепископ предпринял ещё одну попытку усадить меня.

— Меня не страшит временное неудобство, — ответила я, а сама непроизвольно кинула взгляд на несколько каменных лавок, стоящих вдоль стен, на которых лежали мягкие на вид шкуры.

Вздохнув, явно сетуя на мою несговорчивость, архиепископ встал и вышел из-за стола. Мужчина был высок, на полторы головы выше меня, и я почему-то подумала, что и герцог Кентерберийский, его брат, тоже должен быть немаленького роста.

— Пройдёмся, — улыбнулся архиепископ и повёл меня на выход из кабинета.

Я, понадеявшись, что он не потащит меня в подвалы замка, пошла вслед за ним.

В подвалы мы не пошли. Наоборот, архиепископ вывел меня на большую террасу, которая, как мне показалось, опоясывала весь замок на уровне примерно третьего этажа.

— Прогуляемся здесь, — снова по-доброму улыбнулся архиепископ.

«Приручает, гад», — разозлилась на эту его улыбку.

Конечно же, разговор начали издалека:

— Как вам столица? — спросил архиепископ.

— Большая, роскошная и… грязная, — ответила я.

И если на первых двух определениях святой отец понимающе кивал, то, когда услышал последнее, даже вздрогнул.

«Шок — это по-нашему», — мне настолько страшно, что я несу какую-то чушь. Но со стрессом не так-то просто было справиться.

— Грязная? — уточнил архиепископ, видимо, надеясь, что ему всё же послышалось.

Я вздохнула, но переигрывать было поздно:

— Грязная, святой отец.

И следующие полчаса мы говорили про мусор в столице и про клопов в домах аристократов.

Выяснилось, что святой отец и сам страдал от этого. Я же, забыв, что хотела разонравится архиепископу в качестве будущей родственницы, предложила помощь в избавлении от недружественной живности.

Но архиепископ был из тех людей, кто двигался к намеченной цели, не обращая внимания на справедливость.

И вскоре, остановившись на террасе со стороны моря, на которое открывался совершенно фантастический вид, он задал мне вопрос, который я совершенно не ожидала услышать:

— Почему Алан Стюарт, король Шотландии, расплачивается серебром из Гламоргана?

И я поняла, что всё, о чём мы говорили до этого, было только за тем, чтобы привести меня сюда, на продуваемую часть террасы, и задать этот вопрос.

Глава 10

— Почему Алан Стюарт, король Шотландии расплачивается серебром из Гламоргана?

И я поняла, что всё о чём мы говорили до этого, было только за тем, чтобы привести меня сюда, на продуваемую часть террасы и задать этот вопрос.

—Каким серебром? — «в полном недоумении» спросила я, — в Гламоргане нет никакого серебра.

Я улыбнулась, посмотрела прямо в глаза архиепископу, и добавила:

— У нас есть только древесина, шикарный корабельный дуб, и совсем недавно мы закупили птицу и стадо овец. Вы что-то путаете, святой отец.

Архиепископ посмотрел на меня нечитаемым взглядом, и, между нами, будто бы состоялся немой диалог: «А, ты очень непроста, леди Маргарет, но со мной тебе не тягаться.»

Ну, я тоже умела бросать такие взгляды, кто торговал на развалах в девяностые, тот знает, и мой посыл был следующим: «Я знаю, что у тебя много власти, святой отец, но у меня тоже кое-что есть в рукаве.»

Я вдруг осознала, что здесь нельзя показывать свою слабость. Джон ошибался, давая мне совет продемонстрировать архиепископу то, что я слабая изнеженная леди, которая ничего не понимает. То, что я сейчас наблюдала, указывало на то, что этот человек уважал только силу, и покажи я сейчас слабость, он бы продолжил давить на меня, в итоге, «наступив бы мне на горло».

Какое-то время мы оба молчали, размышления помогли мне пережить этот дискомфорт. Наконец, архиепископ нарушил молчание, снова задав вопрос про серебро:

— Неужели в Гламоргане нет серебра? Неужели я ошибся?

— Святой отец, я не верю, что вы можете ошибаться, и, если вы знаете про Гламорган, больше, чем я, то я буду вам очень признательна, если поделитесь, — я понимала, что «иду по краю», но с этим «святошей» только так.

То, что произошло дальше я могу объяснить только тем, что мне на самом деле было очень страшно и мои гормоны «защищали» меня, как могли, впрыскивая в кровь всё больше адреналина.

— Святой отец, если вы мне скажете, где искать серебро, потому что оно бы мне очень пригодилось для моих планов, то я буду вам признательна.

Архиепископ явно не ожидал от леди такой наглости, поэтому пошёл в «сторону» и заявил:

— Дочь моя, судя по твоему выезду ты не нуждаешься.

— Нет, конечно, я не нуждаюсь, святой отец, мне грех жаловаться, те новинки, которые мне удалось внедрить, мясо, рыба, шерсть, всё это приносит прибыль моему графству.

— Выпячивать своё богатство грех, — заявил мне этот житель дворца, размером с футбольное поле.

Я снова улыбнулась и ответила: