Как упаковать любовь (СИ). Страница 29

— Это же надо было так выучить юридический язык, чтобы он стал частью повседневной речи, — я наконец выдохнула, пытаясь снова принять непринужденный вид. — Хотя... не удивительно. Я уже слышала, как он в офисе объяснял Игорю, почему опоздание на 15 минут не может считаться форс-мажором по трудовому договору.

— Да, у него по жизни в голове встроенный комментатор к любому кодексу. С оглавлением.

Мы переглянулись и снова прыснули со смеху.

Да, знаю — мы бессовестно сплетничали о моём начальнике.

Но я не испытывала никакого чувства вины за это. Потому что, во-первых, это всё-таки был его друг. А во-вторых... ну камон, кто бы не хотел услышать забавные байки о своём … эээ… начальнике по совместительству с участником эротических снов?

Вот уж точно — обед, которого я не ожидала, но который мне явно был нужен.

Не знаю, что именно повлияло — первая в моей жизни поездка на мотоцикле, от которой адреналин кипел в крови, и казалось жизнь окрасилась в более яркие краски. Или весеннее солнце или пирожные с двойной дозой сливок, — но я чувствовала себя настолько раскрепощённой, что впору было петь серенады прохожим и целовать официанта за хороший кофе.

Я, Анна Стрельцова, мать одиночка, сотрудница, женщина в сложной внутренней конфигурации, вдруг поймала себя на мысли, что… расслабилась. И смеюсь настоящим, искренним смехом. Лёгким. Как в двадцать. Или даже в семнадцать.

Сейчас, глядя на Михаила, я вообще не понимала, почему так испугалась его, когда он впервые появился в офисе. Возможно, потому что в дверях он стоял как финальный босс из видеоигры. Но теперь, сидя напротив, я видела перед собой мужчину с озорным прищуром и мягким юмором, в котором вообще не было ничего угрожающего. Ну, разве что объём бицепсов.

— А ты всегда хотела быть дизайнером? — вдруг спросил он, поигрывая ложкой в кофейной чашке.

Я не задумывалась ни на секунду — ответ знала наизусть, как таблицу умножения.

— Нет. Я хотела быть иллюстратором. Таким настоящим, книжным. Мечтала рисовать сказки — гусей, принцесс, крошечных мышек в платьях и домики в чайных чашках.

— Ух ты, — присвистнул Михаил, — звучит круче, чем моя мечта быть пилотом.

— Ну… потом жизнь внесла правки. И выяснилось, что дизайнером устроиться легче, чем волшебником с кисточкой, — пожала я плечами. — А есть надо каждый день.

— И желательно три раза. — подтвердил мой собеседник.

Михаил отпил кофе и на его усах осталась смешная молочная пенка. Я уже открыла рот, чтобы об этом сказать, но… передумала. Пусть так. Он и с пенкой был хорош — как Санта из рождественской рекламы горячего какао.

И было в этом мужчине что-то… чертовски привлекательное. Нет, не в том банальном смысле, как это бывает с парнями из глянцевых реклам — не идеальность, а именно неуловимая харизма. Уверенность, спокойствие, лёгкая ирония местами. С ним рядом было… комфортно. Прямо до странного — ведь обычно такие «великанского типа» мужчины вызывали у меня скорее нервный смех и внутреннее «спасибо, нет».

А тут — никакого напряжения. Наоборот, даже хотелось быть чуточку ближе.

Он мне точно нравился. Эта непринуждённость, умение поддержать разговор и не строить из себя никого — просто быть. Это подкупало.

В голове тут же всплыла Олька со своим фирменным выражением лица и фразочкой: «Весна, детка. Время цветения, гормонов и крепких мужских рук!»

Интересно, а что бы она сказала, увидев эти руки?

— Ладно, спасибо за обед. Мне, наверное, уже пора возвращаться в офис, — пробормотала я, доедая последний кусочек эклера и буквально зажмурившись от удовольствия.

Михаил усмехнулся и, наклонившись ко мне через стол, сказал с той самой ленивой уверенностью:

— Уверен, Лёха простит, если я тебя задержу ещё немного.

— Ну… — я слегка поёрзала на месте, поправляя прядь за ухо. — Я всё-таки не хотела бы наглеть. Он, все же мой босс. А у меня, на секундочку, рабочие обязанности. Которые, никто не отменял.

Я прикусила губу, чувствуя, как во мне борются здравый смысл и искреннее желание остаться ещё хоть на полчасика. Но нет.

Не время, не место, не отпуск. И без того я сегодня уже успела покататься на мотоцикле, пообедать, посмеяться до слёз и чуть не пообещать нарисовать качка-кота для подарков новым клиентам.

Если сейчас ещё и забуду, что у меня вообще-то рабочий день — вселенная может решить, что я заигралась. А мне пора было вспомнить о том, что моя жизнь не романтический сериал и имела некоторые существенные ограничения.

— Обязанности, говоришь... — протянул Михаил, приподняв бровь и глянув на меня с притворной серьёзностью. — Всё с вами, дизайнерами, ясно. С виду такие воздушные и креативные, а на деле — контроль-фрики с чек-листами.

— Мы просто знаем: за просроченные дедлайны не дают ни конфет, ни клиентов, — парировала я, игриво откинув прядь за ухо. — Так что приходится быть суровыми и пунктуальными.

Михаил хмыкнул, огладил бороду и встав со своего кресла жестом показал официанту чтобы тот принес нам счет.

— Ладно, сдаюсь. Не буду испытывать судьбу — и терпение твоего начальника. Отвезу тебя обратно, всё как положено: с рук на руки, аккуратненько передам в целости и сохранности. Пусть не говорит, что я похитил кадры. — Он встал и, как ни в чём не бывало, протянул мне мотоциклетный шлем.

— И, кстати, — добавил он с лукавой улыбкой, — правило «если уроню — женюсь» у меня распространяется и на вторую поездку. Вдруг, знаешь, судьба.

Он подмигнул, и мне, к своему стыду и радости одновременно, стало тепло и весело. Это была та самая ситуация, когда вроде бы ты не ищешь внимания… но когда оно такое — отказывать себе в удовольствии приятно покраснеть совсем не хочется.

Глава 31. Анна

Телефон зазвонил ровно в тот момент, когда я, наконец, дошла до офиса и мысленно уже погрузилась в макеты новой линейки этикеток. Поправила примятые шлемом волосы, используя как обычно пальцы вместо расчески.

Мозг был настроен на работу, горячий чай и творчество. Всё шло по плану. Почти.

На экране — детский сад.

И всё. Мой мозг тут же нарисовал картинку: Поля проглотила магнит, ударилась головой о лестницу, напала на кого-то с карандашом — вариантов, как всегда, миллион, и ни один из них не внушает спокойствия. Я вздохнула, ответила на звонок и одновременно толкнула дверь офиса.

— Анна Сергеевна, добрый день! — напряженно прозвучал голос заведующей.

О-о, вот это «добрый день» никогда не предвещает ничего хорошего.

— Мы вынуждены закрыть вашу группу на карантин. Ветрянка.

Я моргнула. Потом ещё раз. И, кажется, даже зависла на месте, не дойдя двух шагов до стула.

— Простите, что?

Остановилась и застыла, словно пойманная на месте преступления. Ветрянка? Какая ещё ветрянка?

— У двух деток уже подтверждено, у троих — явные симптомы. Всех распускаем по домам. Пожалуйста, заберите дочку как можно скорее.

— Да, конечно… скоро буду… — пробормотала я, уже роясь в сумке в поисках проездного, таблетки от внезапной головной боли и, вполне вероятно, новых нервных клеток.

Я оглянулась по сторонам, сжимая телефон в руке. Чудесно. Прекрасно. Только что вернулась и… снова исчезаю. Как же теперь сообщить это Алексею, чтобы это не прозвучало как: «Я тут в край решила оборзеть и снова собираюсь сбежать с работы»? С другой стороны бывают же форс-мажоры. Он наверняка поймет меня.

Ну хоть магнит она не проглотила. Уже хорошо.

Я постучала в дверь кабинета босса и заглянула внутрь. Алексей был на месте. Сидел, склонившись над планшетом, и, кажется, даже не заметил моего появления.

— Алексей, можно на минутку? — осторожно спросила я, оставаясь у двери.

Он поднял глаза. Холодно-вежливо, почти по-деловому.

— Да?

Вот и началось. Хуже, чем я думала. Даже его голос стал каким-то чужим. Я сжала пальцы на ремешке сумки, которую так и не выпускала из рук с момента возвращения в офис, стараясь дышать ровно.