Полукровка (СИ). Страница 30

Одним заселением, естественно, не обошелся — сдал скаф на обслуживание, потерроризировал терминал ВСД и получил полный комплект обмундирования, как следует помылся, оделся, плотно поел и… сообразил, что имею право выдать себе личное оружие. Поэтому вернулся к терминалу, изучил соответствующий раздел и обзавелся штатным игольником старших офицеров ССО «Шторм-2С», тактическим ножом с забавным названием «Пацифист», двумя метательными, тычковым, «разгрузкой», запасными магазинами с четырьмя типами игл, тремя типами гранат и даже цепной пилой Джильи. Да, со стороны это, вероятнее всего, выглядело ребячеством, но в системе координат, созданной под руководством Аллигатора, альтернативы не существовало в принципе. Вот я и привел себя к кондициям, которые считал нормальными. Потом немного повалялся, вернулся в рубку, упал в свое кресло и… хмуро уставился на голограмму, возникшую перед лицом.

— Это краткая выжимка из того, что я нарыл в открытых каналах связи… — сообщил искин. А после того, как я вздохнул, добавил: — Ага, радоваться, мягко выражаясь, нечему: «шоколадки» давят. Судя по алгоритмам ведения боевых действий — выполняя приказы «военных советников» из ССНА или ОЕ. Говоря иными словами, медленно, но уверенно выносят борт за бортом, защищающие орбитальные крепости и самые крупные города, внаглую высаживают толпы отморозков к мелким и отрываются в своем фирменном стиле. То есть, убивают, насилуют, тырят все, что плохо лежит, и… забивают БДК живым товаром.

— А что с противодействием? — угрюмо спросил я.

— Воюет почти вся планета, начиная с личного состава подразделений ВС и заканчивая родовыми дружинами мелких дворянских родов. Но любая попытка объединить силы заканчивается орбитальными ударами. К слову, ими же было уничтожено порядка семидесяти процентов пусковых установок ПВО и ПКО, чуть менее сорока процентов складов ракетно-артиллерийского вооружения и так далее. Ну, а об орбитальных сооружениях можешь вообще не спрашивать — над планетой все еще висят только орбитальные крепости. Но… скоро упадут и они.

— Почему?

— Если верить сообщениям некоего Макса, регулярно появляющимся во всех открытых каналах связи, то семь с половиной часов тому назад «шоколадки» протащили через ЗП-двенадцать два древних монитора «Дестроер»

и усиленно пытаются разогнать до скорости ухода во внутрисистемный прыжок.

Я подобрался:

— А чем именно и с каким сопровождением?

Феникс начал с приятного:

— Присобачили к корпусам по четыре движка от разных линкоров и дуреют от сложности согласования тяг. А сопровождение серьезное: три разномастных тяжелых ударных крейсера, два постановщика помех, восемь фрегатов, корабль-матка и как минимум один малый разведчик. И последнее: Макс, судя по всему, летает на чем-то типа геологоразведочного бота «Гном», так как периодически наведывается к ордеру сверхкороткими прыжками и сразу же сваливает, чтобы не догнали и не сожгли. А сканеры врубает на время разгона и получает данные с очень большой дистанции.

Я отстучал на подлокотнике кресла бравурный марш и принял решение:

— Мониторы — это слишком серьезно: если выйдут на дистанцию открытия огня, орбитальным крепостям настанет кирдык. И раз за семь с половиной часов этот ордер никто не остановил, значит, Семнадцатый Пограничный флот увяз по полной программе, а Кот, Лом и Мрак либо мертвы, либо играют за мятежников, либо свалили из системы. В общем, Смоленск подождет — рассчитывай курс к ЗП-двенадцать…

Глава 14

22 июня 2469 по ЕГК.

…Защитники Смоленска понимали, чем опасны мониторы, ничуть не хуже меня. Но все четыре попытки атаковать давно устаревшие, но все равно могучие машины не увенчались успехом — на пути от точки выхода из внутрисистемного прыжка до ордера «шоколадок» мы насчитали двенадцать «сфер» из обломков, разлетавшихся в разные стороны.

Да, неслабо досталось и кораблям вояк из АС — тяжелый ударный крейсер проекта «Сен-Дени», последний экземпляр которого сошел с верфей Объединенной Европы в конце прошлого века, пилил на одном движке, чуть более современный «Антверпен» потерял добрую треть оружейных башен и обзавелся двумя здоровенными пробоинами, а один постановщик помех и два фрегата «исчезли». Но тральщики были абсолютно целыми и, что самое неприятное, современными. А остальные корабли шли в достаточно правильном строю — что косвенно подтверждало наличие на каком-либо из них «военных советников» — радиообмен удивлял не столько плотностью, сколько четкостью, а мониторы успели набрать восемьдесят девять процентов скорости, необходимой им для выхода на струну.

Еще один крайне неприятный «штрих» мы обнаружили, подлетев к ордеру на расстояние, с которого заработал оптический умножитель — двигатели от линкоров, присобаченные к мониторам, оказались прикрыты дополнительными слоями брони. Причем настолько хорошо, что я был вынужден отказаться от идеи пропихнуть между ними и прочным корпусом громадин единственный «Смерч», «Тайфуны» или «Гиацинты». Шмалять ракетами в движки со стороны рабочей зоны тоже было бессмысленно из-за мощности выхлопа. Равно, как и «ронять» мины между тральщиками и «Дестроерами»: «Гиацинты» были рассчитаны на пробитие брони крейсеров, а против этих дур не тянули.

В общем, пришлось хорошенечко поизвращаться. В смысле, придумать шесть способов качественно усилить один-единственный более-менее реальный вариант порадовать «шоколадок», потерзать вычислительные мощности искина, забраковать четыре задумки, объединить две оставшиеся в одну и в очередной раз задействовать программатор ПКР. Ну, а потом мы начали хамить — подошли к одному из мониторов вплотную, уравняли скорости, выбрали подходящее место между двумя носовыми орудийными комплексами ближнего радиуса действия, «притянулись» к броне и выпустили наружу ремонтные дроиды.

Ими, естественно, управлял Феникс. Ибо знал, где именно заканчивается наше маскировочное поле, соответственно, был в состоянии гонять «Техников» куда энергичнее, чем я. Вот и оторвался — выгрузил и закрепил «Смерч», затем разместил на его корпусе два «Гиацинта» и активировал их «шапки». Чтобы они гарантированно прикрыли ПКР. Закончив с этим делом, вернул трудяг в трюм, поднял аппарель и проконтролировал уход МДРК в вертикальную «свечку».

Второй монитор «завешивали» втрое дольше, ибо еще одного «Смерча» у нас не было — разместили практически в том же месте три «Тайфуна», присобачили к ним четыре «Гиацинта», активировали «шапки», сочли, что это хорошо, и тихо свалили. Почти на сотню километров и перпендикулярно курсу ордера, ибо очень не хотели встрять.

Следующие шестьдесят семь минут жили в окошке, демонстрировавшем скорость мониторов и промежуток времени, оставшийся до ухода на струну. Ну, или в нем жил я, а искин «Химеры» проверял и перепроверял расчеты, изредка корректировал цифры и убеждал меня в том, что вероятность успешного исхода нашего начинания — сорок четыре целых и семьдесят одна сотая процента — ни разу не пять и даже не десять.

Да, успокаивал в стиле дяди Калле, но это срабатывало. Поэтому к моменту начала последней минуты ожидания я почти не дергался — смотрел на картинку с оптического умножителя, мысленно отсчитывал последние секунды и спокойно ждал. Как оказалось в момент обнуления, не зря: дальний «Дестроер», набравший нужную скорость, активировал гиперпривод на долю секунды раньше ближнего, и Феникс, уловивший и этот импульс, и нарастание плотности какого-то поля, в нужный момент подорвал «Смерч» с «Гиацинтами». И пусть броню они толком не поцарапали, зато чуть-чуть сдвинули монитор с формирующейся струны и… загнали в воистину чудовищный резонанс.

Кстати, начало разрушения гигантского корабля я видел своими глазами — в момент его исчезновения из обычного пространства корпус начало скручивать, как мокрую тряпку, и это выглядело настолько жутко, что не передать словами!