Полукровка (СИ). Страница 27

Взрыв этого нашего подарка, инициировавшего детонацию то ли боевых частей тяжелых ПКР, то ли снарядов, перемещаемых по элеватору, прошел мимо меня. Зато я увидел результаты цепочки вторичных детонаций — «исчезновение» первого транспортника, чудовищный взрыв в правой кормовой части линкора и превращение в облако из осколков второго транспортника.

Пока любовался этой картинкой, рванул второй «Одуванчик» и порадовал в том же самом ключе. Ибо законы физики никто не отменял, а о том, что уставы пишутся кровью, амеры почему-то забыли. В общем, к самой большой лакуне в сплошной стене из минных кластеров я подлетел счастливым до невозможности, забрал управление, направил «Морок» под углом градусов в сорок к плоскости эклиптики и… приказал Фениксу отослать запись результатов нашей диверсии контр-адмиралу Колесникову…

…Не знаю, кто командовал флотом, противостоящим амерам у Белогорья-три, но эта личность воспользовалась шоком амеров от почти одновременной потери двух линкоров с впечатляющим КПД — спустила с поводка «Молнии», под их прикрытием выдвинула вперед тяжелые корабли, сфокусировала огонь на ударных крейсерах и по очереди вынесла четыре «Техаса»,

две «Алабамы» и аж семь «Орегонов»! Неслабо порезвилась и мелочь, спалив постановщик помех, два корвета, минный заградитель и добрых полтора десятка истребителей. Что самое приятное — все корабли, участвовавшие в этом «накате», вернулись на исходные позиции целыми и невредимыми. Поэтому контрудар амеровской группировки пришелся в пустоту. Что, конечно же, тоже добавило настроения. А потом ко мне «постучался» Колесников, и я был вынужден отлипнуть от картинки со сканеров.

Вторая беседа с контр-адмиралом разочаровала: если Ярослав Ильич умел ценить чужую здоровую инициативу, проявленную в экстремальных ситуациях, то Ростислав Ильич был особистом на всю голову. То есть, искренне считал, что я, гражданский, не имел права брать в руки оружие даже для защиты Родины. Но больше всего напрягла оговорка, позволившая понять, что ставить полевую метку на мой «Морок» никто не собирался: его планировалось забрать, а меня, вероятнее всего, засадить в следственный изолятор и хорошенечко допросить!

В общем, требование немедленно отправляться к рейдовой группе Первого Ударного, буйствующей в поясе астероидов в районе самых крупных ГОК-ов, и сдать командиру крейсера «Ослябя» свой «Морок», я проигнорировал. А после того, как обозленный Колесников начал перечислять статьи уголовного кодекса, которые я нарушил, оборвал связь и переместил этот контакт в черный список. Не ответил и на следующие шесть с идентификаторами того же флота, а минут через пять-семь после последнего отправил все в тот же черный список четырех адресатов с идентификаторами планетарного управления ССО. И… сделал гадость. Причем как флотским и «разведчикам», так и амерам. То есть, залил во все доступные каналы связи запись уничтожения линкоров с транспортниками и коротенький текстовый комментарий:

«Горят, как мотыльки в пламени костра. Само собой, у тех, кто способен Думать и Правильно использовать имеющиеся возможности…»

А вот зависать в каналах, в которых сразу же начался жуткий бардак, не стал. Нет, не из-за проснувшейся скромности, а из-за недостатка времени — именно в этот момент искин вывесил передо мной видеозапись официального обращения Императора к подданным, и мне стало не до всякой ерунды.

Не вернулся к обсуждениям и после того, как прослушал чертовски долгую, информативную и неприятную речь — скопировал трехмерную карту Империи, с помощью которой самодержец иллюстрировал озвучиваемые тезисы, как следует обдумал сложившуюся ситуацию, отрешенно отметил, что Ромодановскому не до меня, и угрюмо вздохнул:

— История повторяется: мы сражаемся против большей части человечества и начинаем войну с потери территорий…

— Потеряли не так уж и много… — отозвался искин. — Четыре приграничные системы…

— … в первые часы войны! — уточнил я, поймал за хвост ужасно неприятную мысль и добавил: — Кстати, не исключено, что нам, обывателям, скормили более-менее терпимую картинку, а на самом деле ситуация гораздо хуже.

— Может быть и такое… — покладисто согласился Феникс и «успокоил»: — Но отношения к проблеме это не меняет. А значит, рвать амеров надо и в хвост, и в гриву.

Тут я, каюсь, разозлился:

— Я бы и рад. Но ублюдочный Колесников-старший не позволит обменять «Морок» на «Химеру» и не подкинет «Одуванчиков»!

— А ты знаком и с МДРК⁈

Лгать искину, «заякоренному» на меня, не было никакого смысла, так что я сказал чистую правду:

— Аллигатор считал «Мороки» беззубыми и не любил. Но на начальном этапе дрессировал меня именно на них. Дабы я привык выдавать максимальный КПД при минимуме возможностей. А после того, как счел готовым к переходу на следующий уровень подготовки, пересадил на «Химеру» и начал затачивать под нее.

— Собирался загнать тебя в Академию ССО на Индигирке? — прозрел ИИ.

Я утвердительно кивнул:

— Ага. И начнись война на три месяца позже, я бы встретил ее курсантом…

…Не принять предложение, озвученное Фениксом после изучения списка изученных мною дисциплин, было бы редким идиотизмом, поэтому я вдумчиво ознакомился с исходниками, скачанными из Сети, согласился с логикой идеи и собственноручно повел «Морок» по рекомендованному курсу. На нужный вектор вышел через два десять, долго и упорно разгонялся, совершил внутрисистемный прыжок и снова «пополз». Но на этот раз не от воюющих флотов, а «вдоль» пояса астероидов. Причем от места нынешней дислокации самых крупных ГОК-ов ко всякой мелочи.

Первые признаки того, что амеры системно уничтожают инфраструктуру, обнаружил уже минут через двадцать пять-тридцать — засек сигнатуры группы из четырех кораблей, неспешно двигавшейся в том же направлении. Хотя нет, не так: средний транспорт и корвет проекта «Гонолулу», явно игравший роль борта огневой поддержки, летели малым ходом по прямой, один МДРК «Призрак» носился широченной змейкой,

а второй был пристыкован к отсеку управления сравнительно небольшого горно-обогатительного комбината и ждал резвящуюся десантуру.

Мы приблизились к последнему на расстояние, позволявшее использовать не только оптический умножитель, но и биосканер, и понаблюдали за процессом. Полюбовались на дыру, появившуюся в прочном корпусе ГОК-а от попадания амеровского аналога «Пробойника», затем пересчитали вояк, как-то уж очень расслабленно слонявшихся по отсеку управления, перенесли на его трехмерную схему, позаимствованную из планетарной Сети Белогорья-три до начала разгона, траектории перемещений и пришли к выводу, что эти деятели взламывают искин, дабы выяснить, что именно добывается с этого конкретного астероида.

Так оно, собственно, и оказалось — на одиннадцатой минуте наблюдения Феникс засек активацию систем связи ближнего радиуса действия, а еще через две транспортник отработал эволюционниками и полетел тырить чужое добро.

Будь в моем распоряжении хотя бы один «Одуванчик», я бы однозначно сжег эту лоханку и свалил от остальных кораблей. А так отошел подальше, чуть-чуть подождал и отправился ко второму МДРК, зависшему в одной точке.

Десантура этого повела себя в уже продемонстрированном ключе. То есть, пробила альтернативный вход в отсек управления, зачем-то загнала внутрь два тяжелых штурмовых бота — хотя не могла не располагать данными с биосканера — и разделилась: одна пара потопала хакать искин, а остальной народ отправился в жилой отсек. Обыскивать спешно брошенные каюты.

Три следующих ГОК-а были обобраны в том же самом стиле: амеры на редкость дисциплинированно отрабатывали стыковку, создание альтернативного входа и первичную проверку помещений, а потом превращались в мародеров. И тащили в свои корабли все, что плохо лежало. Последнее, естественно, бесило, зато первое радовало до невозможности. Все время, пока мы носились по этой части пояса астероидов и искали подходящий ГОК.