Полукровка (СИ). Страница 11

Я прижал руку к первой, уставился на вторую, дождался укола в средний палец, мысленно досчитал до десяти и представился:

— Йенсен. Тор Ульфович. Голосовые модуляции тоже подтверждены?

— Да.

— Отлично. Тогда войдите, пожалуйста, на сетевую страничку министерства образования в режиме от И-один до И-четыре и вбейте в окошко идентификатора личный буквенно-цифровой код выпускника, который я сейчас продиктую.

Вошел. Вбил. Промотал появившуюся на экране «простыню» в самый низ и подобрался.

— Все верно… — усмехнулся я. — Я сдал выпускные экзамены на девятьсот девяносто один балл из тысячи возможных, соответственно, вправе претендовать на Императорский Грант и подать документы в любое высшее учебное заведение государства. Кстати, сдавал в экзаменационном режиме вирткапсулы. Причем не в родной школе, а в учебной части Радонежского государственного университета. Что, как вы понимаете, обнуляло шансы как-либо скорректировать результаты.

Аристократ посмотрел на меня совсем другими глазами, на миг ушел в себя и задал более чем логичный вопрос. Само собой, предварительно похвалив:

— Результат, безусловно, фантастический. И после обнародования переведет вас в категорию «Молодое Дарование Империи». Но какое отношение он имеет к протоколу А-двенадцать-прим?

— Сейчас поймете… — пообещал я и «слил» на сервер переговорной свое творение.

Расторгуев посмотрел его в трехмерном режиме один-единственный раз, прогнал через три или четыре программы, убедился, что фрагменты «склейки» не сгенерированы чем-нибудь типа «Режиссера», а сняты реальным устройством, оставляющим в записи специальные метки, что ни один из этих фрагментов не редактировался и что каждый отдельно взятый «фон» соответствует реальным местам Елового Бора. Затем идентифицировал всех лиц, засветившихся в записи, поиграл желваками и снова уставился на меня:

— Для начала примите мои соболезнования в связи с гибелью вашей матери.

Я поблагодарил и снова превратился в слух.

— А теперь объясните, пожалуйста, с чего вы взяли, что эта запись хоть как-то подпадает под преступление, описываемое протоколом А-двенадцать-прим…

Тут я недобро оскалился, слил ему еще несколько файлов, дал время их просмотреть и выдал заранее написанную речь:

— Вчера днем государственная юридическая компания, работавшая с нашей семьей, слила руководству криминальной группировки «Анархия» информацию о гибели сотрудника службы специальных операций главного разведывательного управления Империи. Убийцы, прибывшие в наш жилой комплекс, задавили всю связь с помощью армейской аппаратуры. После того, как я вырвался из ловушки, перекрыли Еловый Бор вместе с городской полицией и с ее же помощью начали спецоперацию по захвату серийного убийцы, использующего морф-маску и образ юноши семнадцати лет, во время которой тормозили весь транспорт, врывались в дома сотен, если не тысяч законопослушных граждан и проводили обыски без санкций прокурора. А теперь вопрос вам: как этот правовой беспредел скажется на репутации Его Императорского Величества после того, как соответствующие материалы попадут из планетарной Сети в Имперскую?

[1] КГТ — крупногабаритный тайник. Они создаются на территории предполагаемого противника (а на случай войны — и на своей), и содержат все необходимое для обеспечения деятельности диверсионно-разведывательных групп и сотрудников разведслужб.

Глава 5

6 июня 2469 по ЕГК.

…Да, я мог выразиться и пожестче. К примеру, предложить представить реакцию государя на преступное бездействие его официальных представителей на этот плевок в лицо. Но был уверен, что Расторгуев не только додумается до нужного вывода сам, но и оценит продемонстрированный такт. И не ошибся — юрист на миг поплыл взглядом, а затем сменил стиль общения — обратился ко мне по имени-отчеству, заявил, что об этом преступлении услышал от меня, но обязательно примет все необходимые меры для возвращения Закона в Еловый Бор, и предложил помощь. От имени государства. Достаточно многоплановую, чтобы впечатлить рядового обывателя, но порадовавшую меня куда меньше, чем хотелось бы. Поэтому я выбрал только те пункты его предложения, на которые изначально рассчитывал, и добавил один свой:

— Федор Ильич, я буду премного благодарен за снятие всех «сторожков», публикацию в планетарной Сети материалов, дезавуирующих вчерашний ролик со мной в роли серийного убийцы, открытие уголовного дела по факту убийства моей матушки, вступление в оба наследства, открытие нового счета по категории М-четыре и выше — перечисление на него всех накоплений моих родственников плюс… пересылку содержимого их банковских ячеек в любой из столичных филиалов Новомосковска. По протоколу ПКП-один. Само собой, в том случае, если банковские ячейки имеются.

— Интересные у вас знания, однако… — пробормотал он, глядя на меня, как энтомолог на доселе невиданное насекомое, задумчиво потер идеально выбритый подбородок и попробовал ткнуть носом в Главный Недочет моих планов: — Впрочем, учитывая личность вашего покойного дядюшки, это не удивляет. Зато удивляет ваше нежелание воспользоваться программой защиты свидетелей: да, Государство может все. Но оно инертно. А вас ищут. Причем активнее некуда. И отнюдь не для того, чтобы вручить букет цветов или честно выигранный приз.

Я знал о плюсах и минусах программы защиты свидетелей намного больше, чем он. Но делиться информацией, полученной от дяди Калле, был не готов. И не хотел признаваться в том, что жажду мести. Вот и выдал ответ, наталкивавший на один-единственный «правильный» вывод:

— Федор Ильич, у меня есть все основания считать, что мой вариант защиты себя-любимого в разы безопаснее. Им, с вашего позволения, и воспользуюсь.

Он ушел в себя еще на пару мгновений и сделал предложение, которое не могло не прозвучать:

— Тор Ульфович, а как вы смотрите на уход под защиту рода Расторгуевых и перспективы получения статуса Слуги рода уже в этом месяце?

Отказываться от этого куска бесплатного сыра было нельзя. Обнадеживать личность, насторожившую мышеловку — тоже. Поэтому я выбрал нейтральный вариант:

— В данный момент никак: я сфокусирован на выживании. Тем не менее, даю слово, что добросовестно обдумаю ваше предложение сразу после того, как перестану опасаться за свою жизнь. И… да: я понимаю, что уход в ваш род прямо сейчас автоматически защитит меня от притязаний «Анархии». Но в таком случае я приду к вам должником. А это для меня неприемлемо. По целому ряду причин.

— Разумный подход… — признал он. — Хотя и рискованный. Впрочем, учили вас, судя по всему, на славу, поэтому давайте сделаем так: я пришлю вам прямой контакт начальника СБ нашего рода и дам команду держать одну из ГБР в полной готовности к боевому вылету. А вы привяжете этот номер к «горячему» сенсору комма и, в случае чего, вызовете помощь.

Это предложение ни к чему не обязывало, так что я вежливо поблагодарил юриста за великодушие, принял файл, «привязал» айдишку к правому верхнему сенсору, вернул на место рукав рубашки, снова превратился в слух и… мысленно перевел дух, услышав долгожданное утверждение:

— Все, я начинаю работать. А вам придется поскучать. Ориентировочно часа полтора-два. Вы завтракали?

— Нет.

— Тогда в течение десяти минут сюда подойдет наша сотрудница и решит эту мелкую проблему…

…Завтрак, можно сказать, удался: на редкость… хм… фигуристая дамочка лет, эдак, двадцати-восьми-тридцати

не только отвела меня в столовую не для простых смертных, помогла сделать «нереально сложный» выбор и сообщила, что моя трапеза уже оплачена, но и составила компанию. То есть, забалтывала меня почти час и не позволяла теряться в прошлом. Да, пыталась разговорить и меня, моментами демонстрируя чрезвычайно серьезный уровень профильных навыков, но я бы очень удивился, пришли ко мне Расторгуев секретаршу, а не психолога. Вот и работал. Как на тренировках у дяди Калле. То есть, изображал зацикленность на горе и проблеме выживания, изредка «радовал» собеседницу крохами личной информации и краешком сознания обдумывал свои дальнейшие телодвижения.