Жестокий Лорд (ЛП). Страница 5

Я беру бутылку, подношу её к губам, переворачиваю и делаю большой глоток. Я слышу, как Мия охает от удивления, но внезапно меня охватывает настоящая злость.

Это кухня, на которой работает моя мама, дом, в котором она помогает наводить порядок. Завтра, после того как они всё здесь разнесут, ей придётся прийти и убирать за ними: рвоту, остатки еды, липко-сладкие красные разводы на мраморе и мусор, который уже лежит на полу, потому что кто-то был слишком пьян, чтобы выбросить его в мусорное ведро.

Никто из этих богатых, привилегированных людей не собирается убирать за собой. Они собираются веселиться, а затем позволять людям, которых они считают ниже себя, убирать за ними.

Я никогда раньше не пробовала скотч. Тем не менее, я залпом выпиваю его, и дымное, пряное тепло обволакивает мои чувства, словно прожигая изнутри. Я так зла, что бутылка просто валяется, как будто это пустяк.

Много лет назад моя мама плакала в ванной, потому что хотела удивить моего отца его любимым ликёром, который он давно не пробовал. Она потратила на это большую часть коммунальных платежей. Мы были без света три дня, и она плакала каждый из них.

Отец так и не выпил эту бутылку. Она пылилась в шкафу до тех пор, пока дом не сгорел дотла. Проглатывая обжигающие глотки алкоголя, я задаюсь вопросом: уцелела ли бутылка в огне? Нашли ли её люди, которые там всё убирали, и кто-нибудь забрал её себе? Пьёт ли кто-нибудь прямо сейчас стакан виски, из-за которого произошла одна из немногих ссор, которые я когда-либо слышала между моими родителями?

Бутылка наполовину пуста, прежде чем я сдаюсь и с такой силой ставлю её на стойку, что на мгновение мне кажется, что она может разбиться.

— Давай уйдём отсюда к чёрту, — говорю я Мии, уже чувствуя лёгкое головокружение от того, что выпила так много и так быстро, чего раньше никогда не делала. — Я не хочу больше ни секунды находиться среди этих людей.

— О-хорошо, — нерешительно говорит она, и я вижу разочарование на её лице, но не могу заставить себя обратить на это внимание. Мия милая и всё такое, но я знаю её меньше суток. Прямо сейчас этого недостаточно, чтобы остановить бурлящую во мне ярость или тот факт, что я хотела бы поджечь этот дом, сжечь каждого из этих ублюдков дотла, так же, как и моя прежняя жизнь превратилась в пепел.

Мы начинаем пробираться сквозь толпу людей, собравшихся в помещениях между кухней и задней террасой, но путь оказывается непростым. Я меняю направление, и Мия следует за мной, направляясь к первому открытому пространству в толпе, которое я замечаю. Вокруг нас много людей, и я даже не успела увидеть парня, который меня пригласил.

— Кстати, где Кейд? — Бормочу я, толкая двери перед собой и входя в просторную комнату, которая, к счастью, почти пуста. В воздухе витает аромат кожи и бумаги, и когда я слегка раскачиваюсь в центре комнаты, а Мия стоит позади меня, я чувствую, как мой желудок переворачивается, всё ещё ощущая жжение от виски.

Оглядываясь назад, я понимаю, что, возможно, мне следовало поесть перед тем, как мы пришли сюда.

— Прямо здесь, милая, — отвечает кто-то.

Хриплый голос заставляет меня обернуться. В ту же секунду я слышу визг Мии и вижу перед собой Кейда, который прислонился к кожаному креслу с ухмылкой на лице. Блядь. Почему он такой чертовски привлекательный? Смутно думаю я, впервые глядя на него без школьной формы. На нем чёрные кроссовки для бега, которые выглядят как повседневная обувь, но, вероятно, стоят неприлично дорого. Футболка обтягивает его мускулистую грудь и живот, а рукава подчёркивают рельеф его мускулистых рук. Должно быть, он занимается каким-то видом спорта.

И вот, в следующий момент, когда он поднимается со стула и направляется ко мне, я встряхиваю головой, стараясь избавиться от этого неясного ощущения. Я ненавижу таких парней, как он – высокомерных и эгоцентричных. Он не должен меня привлекать. Он меня не привлекает. Неважно, какая у него точёная челюсть и как изящно изгибаются его руки, когда он скрещивает их на груди, останавливаясь передо мной. Он очень высокий, его тёмно-русые волосы слегка падают вперёд, когда он внимательно изучает меня.

— От тебя пахнет алкоголем, — мрачно произносит он, и я оглядываюсь в поисках Мии, но не могу её найти.

— Это вечеринка, — выдавливаю я из себя, собрав все своё мужество. Чёрт, чёрт, чёрт. Что, если он разозлится? Что, если он скажет своему отцу уволить мою маму и выгнать нас обеих? Мне не следовало приходить…

— Ходят слухи, что новая девушка-гот из Блэкмура выпила на кухне полбутылки шотландского виски. И к тому же дорогого.

Я пытаюсь сдержать смех, который перерастает в икоту. В мире Кейда это, вероятно, не стоило бы больших затрат. Однако я замечаю, что он пытается пристыдить меня, заставить почувствовать себя неполноценной. Я не собираюсь этого допускать, думаю я про себя, но, кажется, не могу собраться с мыслями.

— Я не гот, — выдавливаю я из себя, глядя на него снизу вверх, и чувствую, как пересохло во горле.

Его взгляд скользит по моему телу, и я внезапно ощущаю жар и беспокойство.

— Ты могла бы меня одурачить, — говорит он низким и мрачным голосом, осматривая мою обрезанную футболку, рваные джинсы и ботинки, а под глазами у меня жирная черная подводка. — У тебя красивые глаза, — продолжает он, беря меня за подбородок и приподнимая моё лицо. — Жаль, что они скрыты под всем этим беспорядком.

— А мне это нравится, — раздаётся голос у меня за спиной, и я резко поворачиваю голову, высвобождаясь из захвата Кейда, чтобы посмотреть, кто это сказал. Это один из парней, которые были с Кейдом раньше. Не тот, с ледяными голубыми глазами, а другой, который выглядел так неуместно в своей школьной форме, с выбритыми по бокам волосами. Теперь я замечаю, что у него слегка заострённые уши, не слишком сильно, но размером с карандашную резинку, а в уголке губы у него кольцо. — Она похожа на плохую девочку, — сказал он.

В его голосе звучит такая откровенная похоть, что это вызывает у меня чувства, которые я раньше никогда не испытывала и уж точно не хочу испытывать сейчас. Когда я, пошатываясь, стою на ногах, а Кейд, взяв меня за подбородок, поворачивает моё лицо к себе, я замечаю, что другой парень, тот, с голубыми глазами, тоже стоит за моей спиной. Они словно окружают меня, приближая к Кейду, и я понимаю, что мне нужно выбраться из этой комнаты. Но, кажется, я не могу пошевелиться. Мой желудок сжимается, и я с трудом сглатываю.

— Ты плохая девочка? — Спрашивает Кейд обманчиво тихим голосом.

Если бы меня спросили другие люди, возможно, кто-то из моей старой школы, я бы сказала «да». В глазах всех, кроме моих родителей, я всегда была плохой девочкой. Даже мои друзья так считали, и они любили меня за это. Афина Сейнт, королева плохих девчонок, дочь байкера-бандита, готовая ударить кулаком в лицо любому, кто попытается сказать что-то не так. Но я знаю, что Кейд имеет в виду совсем не то, что я сделала. Он не говорит о девушке, которая сбила парня со скейтборда или сломала нос парню, который приставал к ней.

Когда он говорит «плохая девочка», он имеет в виду «шлюха». И я понимаю, что я не такая и никогда не была такой.

Правда в том, что я всё ещё девственница.

— Нет, — шепчу я, чувствуя, как мой желудок снова переворачивается. Я смотрю на него снизу вверх и понимаю, что мои глаза, должно быть, огромные и умоляющие, и ненавижу себя за это. Я ощущаю жар двух других парней за своей спиной, их мускулистые и большие тела прижимают меня к себе, удерживая здесь ради удовольствия Кейда. Потому что та часть меня, которая посылает сигналы тревоги по всему моему телу, знание, которое есть у всех женщин в глубине души, знает, к чему всё идёт.

Наверное, именно поэтому он вообще пригласил меня на вечеринку.

***

— Я считаю, что да. На мой взгляд, только плохие девчонки пьют скотч на чужих кухнях, а затем пытаются уйти, даже не насладившись вечеринкой. Ты просто хотела почувствовать вкус светской жизни, не так ли? — С ухмылкой говорит он. — Теперь я знаю, кто ты, Афина Сейнт. Тебе не место в Блэкмуре. Ты просто очередная благотворительная акция моего отца. — Его лицо мрачнеет. — Но я не занимаюсь благотворительностью. И мне не нравится, когда меня обманывают. Правда, ребята?