Жестокий Лорд (ЛП). Страница 24

— Открой рот, — говорит он резким и шершавым голосом, и я повинуюсь.

Как послушный маленький питомец, я приоткрываю губы и остаюсь стоять на коленях, ожидая указаний.

— Ты ещё недостаточно хороша, чтобы сосать мой член, — хрипло произносит Дин, начиная водить рукой вверх и вниз по его длине. — Ты не заслужила права брать этот член в рот. Ты спорила со мной, когда я хотел дать тебе свой член. Так что теперь ты просто будешь сидеть здесь, смотреть и принимать мою сперму в рот, как хорошая маленькая шлюшка. — Теперь он двигается быстрее, его дыхание становится прерывистым и тяжёлым. —Маленькая байкерская шлюшка. Ты не заслуживаешь, чтобы я входил в тебя. Ты даже не заслуживаешь моей спермы.

Я в шоке смотрю на него, приоткрыв рот, боясь пошевелиться, заговорить или даже издать какой-нибудь звук. Я никогда не слышала, чтобы кто-нибудь так разговаривал. Я чувствую, как краснею от смущения, и мне кажется, что сейчас кто-нибудь войдёт. Дин ласкает себя всё быстрее, тем не менее, предварительная сперма стекает с его члена всё быстрее, смазывая его, и немного её капает мне на подбородок, когда он дрочит его.

— Умоляй об этом, маленькая шлюшка, — говорит он, глядя на меня сверху вниз, и его голубые глаза темнеют от вожделения. — Попроси меня кончить. Скажи, как сильно ты этого хочешь. Попроси меня кончить тебе в рот, а не на лицо.

На секунду я теряю дар речи. Я даже не знаю, с чего начать. Я никогда не представляла, что буду делать что-то подобное. Возможно, некоторые девушки мечтают об этом, я даже представляю, как это могло бы быть сексуально при других обстоятельствах. И, несмотря на эти обстоятельства, я всё ещё чувствую тёплое покалывание между ног, намекающее на то, что у моего тела могут быть совсем другие представления о том, что происходит прямо сейчас, чем у моего разума.

— Если ты этого не сделаешь, я кончу тебе на грудь и на лицо, — бормочет Дин, его рука теперь расплывается в воздухе. Я слышу влажный звук, как его ладонь шлёпает по плоти, опускаясь к основанию и снова поднимаясь, когда он сильно сжимает себя в кулаке. — Тебе придётся носить это весь день. Если ты это смоешь, я, блядь, отшлёпаю тебя по заднице до крови, а потом снова кончу на тебя. Умоляй об этом, Афина. Умоляй, блядь...

Я с ужасом осознаю, что он вот-вот кончит, и последнее, чего я хочу, – это пойти в класс с этим на себе, перепачканной и пахнущей этим…

— Пожалуйста, — шепчу я, а затем поднимаю на него взгляд и говорю громче и быстрее. — Пожалуйста, кончи мне в рот, Дин. Пожалуйста, я хочу попробовать твою сперму, пожалуйста, дай мне это. Я знаю, что недостаточно хороша, но, пожалуйста, кончи мне в рот, пожалуйста...

— Блядь! — Дин громко стонет. — Высунь свой грёбаный язык!

Я делаю это немедленно, открываю рот и высовываю язык, пытаясь вспомнить, что я видела, как девушки делают в порно, обхватываю бедра руками, когда вижу, как он наклоняет свой член ко мне. Я чувствую, как головка касается моего языка, как раз в тот момент, когда первая горячая струя попадает мне в горло.

— Блядь, боже, Афина... — стонет он, опираясь одной рукой о подоконник и поглаживая себя, струя за струёй густая горячая сперма покрывает мой язык и стекает по горлу. Я держу рот открытым, почти задыхаясь, когда она стекает сзади.

Дин просовывает головку между моими губами.

— Пососи ее, а-а-а, проглоти всё, как хорошая девочка, черт возьми, да-а-а-а, — стонет он. Я обхватываю губами головку и усердно посасываю, пока он стонет надо мной. Я судорожно сглатываю, ощущая его солоноватый привкус во рту, когда чувствую, как вытекают последние капли.

Он отрывается от моего рта, и я остолбенело опускаюсь на колени, пока он натягивает джинсы и застёгивает молнию. Когда его ремень снова застёгивается, он смотрит на меня сверху вниз.

— У тебя на губах сперма, — говорит он. — Оближи их.

Оцепенев, я подчиняюсь, и он гладит меня по голове.

Я в шоке смотрю на него.

— Хороший питомец, — говорит он с лёгкой натянутой улыбкой. — Может, у тебя всё и получится.

Я киваю, потеряв дар речи.

Дин замолкает.

— Если будешь вести себя так почаще, будешь вознаграждена, — говорит он. — А теперь иди на следующий урок, пока не опоздала.

И, не сказав больше ни слова, он поворачивается и выходит из уборной.

Я смотрю ему вслед. Я всё ещё чувствую его вкус во рту, всё ещё ощущаю призрачную форму головки его члена у себя на губах. Моё лицо покраснело от смущения, потому что он погладил меня по голове, и я отчаянно хочу выпить воды. Но, кроме этого…

Очень медленно я просовываю руку в джинсы, под кружево трусиков. Мой клитор дёргается под кончиком пальца, когда я провожу одним пальцем между складками, спускаясь ко входу, и замираю, слегка вздрагивая. А потом я отдёргиваю руку, прежде чем успеваю признаться, что хочу прикоснуться к себе или поддаться запретному искушению.

Я не знала, чего ожидать. Но одно я знаю наверняка.

Я не ожидала, что Дин Блэкмур будет дрочить мне в рот так, что я промочу насквозь свои грёбаные трусики.

12

КЕЙД

Каким-то образом я переживаю этот день, не убегая в ванную мастурбировать. Большую часть утра я провожу в полудрёме, стараясь не думать об Афине, чтобы у меня не стоял жёсткий стояк на протяжении всего дня.

Каждый раз, когда я думаю о том, как раздел её догола сегодня утром, я не только становлюсь чертовски твёрдым, но и хочу, блядь, радостно потирать руки. Пару лет назад она думала, что победила. Она думала, что ей сойдёт с рук то, что она отказалась сосать мой член, что её стошнило на меня и моих друзей, а потом она бросила мне вызов на глазах у всех и провела два года в качестве школьного изгоя, прежде чем двинуться дальше. Тогда ей, казалось, было всё равно.

Но мой отец сделал мне самый лучший подарок. Он подарил мне Афину, обязанную по контракту выполнять все мои приказы. И теперь я действительно могу отомстить. Я могу унизить её так, как захочу. Я могу заставить её делать всё, что захочу. А если она не подчинится, я могу разрушить всю её грёбаную жизнь.

Возможно, месть – это блюдо, которое лучше подавать холодным.

Видеть её смущение этим утром, когда я раздел её догола перед Дином и Джексон, было только началом. Я собираюсь превратить её жизнь в ад, прежде чем окончательно лишу её девственности, сломаю её всеми возможными способами, пока она не начнёт умолять меня трахнуть её, чтобы это поскорее закончилось. И тогда она узнает самое приятное – что она моя навсегда. Моя, чтобы держать её, моя, чтобы владеть ею, моя, чтобы делать с ней всё, что захочу.

Это чувство не покидает меня до конца дня, когда я, наконец, заканчиваю своё последнее занятие и могу отправиться в спортзал, чтобы встретиться с Дином и Джексоном. Неудивительно, что Джексон уже там, занимается своими делами. Я начинаю разминаться, но, когда входит Дин, на его лице появляется самодовольная ухмылка, которая может означать только одно.

— Что ты сделал с Афиной? — Я бросаю на него свирепый взгляд в тот момент, когда он роняет свою спортивную сумку. — Ты что-то от неё добился, не так ли?

— Только не говори мне, что ты уже уговорил её позволить тебе трахнуть её. — Джексон ухмыляется, и в этот момент мне хочется врезать ему по физиономии. На самом деле ему на всё это насрать. Возможно, он хочет Афину, потому что считает её сексуальной, или потому что его заводит мысль о том, что он будет у неё первым, но его не волнует возвращение города. Ему нравится наблюдать, как мы с Дином соревнуемся.

— Нет, черт возьми, — ухмыляется Дин. — В первый же день? Даже если бы я мог, что в этом весёлого?

— И что же ты сделал? — Выдавливаю я из себя, всё ещё сверкая глазами.

Дин смотрит на меня.

— Может быть, я не хочу рассказывать.

— Частью соглашения является то, что мы не скрываем этого друг от друга. Если кто-то что-то делает с Афиной, он должен рассказать. Просто чтобы мы знали, как всем к ней относятся, — подчёркивает Джексон. — Так что признайся, Дин. До чего ты дошёл?