Жестокий Лорд (ЛП). Страница 20

Я умею выживать. Мы с матерью обе такие, и она воспитывала меня не для того, чтобы я уступала мужчинам, которые хотят причинить мне боль. Она служит семьям, и теперь от меня ожидают того же. Она ожидает, что я буду вести себя разумно. Чтобы выждать время и потом решить, что делать, когда придёт время.

Гордо подняв подбородок, я направляюсь к лестнице. Воспоминания о том, что произошло в старшей школе, о том, как Кейд пытался заставить меня отсосать ему в библиотеке, о нашем противостоянии на следующий день не выходят у меня из головы. Полагаю, это его последний шанс отомстить.

Я расстроена из-за прошлого. Я боюсь за будущее.

Но больше всего на свете я полна решимости не показывать этого.

10

ДЖЕКСОН

Честно говоря, вся эта ситуация кажется какой-то сюрреалистичной. Как и другие парни, я знал, что во всём этом замешана какая-то девушка. Но такого я не ожидал. Я не ожидал, что мы будем соревноваться за то, чтобы лишить её девственности, что она станет нашим питомцем, что тот, кто победит, будет нести ответственность и за неё, и за весь город.

Я точно знаю, что я точно не хочу всей этой гребаной ответственности. Но я не могу не быть заинтригован Афиной.

С самого детства Дин и Кейд были мне как братья. Но это не значит, что я не знал, что они оба засранцы. Мне нравилось наблюдать, как Афина сопротивлялась в старших классах, когда Кейд пытался заставить её отсосать у него, а она отказалась. Было довольно забавно наблюдать, как её стошнило прямо на него, хотя и не так забавно, когда и на меня тоже стошнило. И, честно говоря, её боевой дух был чертовски силен.

Мне наплевать на победу в городе, но меня интересует Афина. Если бы девушка, которую нам подарили, была одной из тех богатых наследниц, я бы сидел сложа руки и жевал попкорн, пока Кейд и Дин дрались бы из-за неё не на жизнь, а на смерть. Но теперь, когда это Афина, я готов наслаждаться тем, как Кейд выходит из-под контроля каждый раз, когда Дин прикасается к ней... и мне самому интересно прикоснуться к ней.

Если есть способ забрать Афину себе, не увлекая за собой весь город и всё то дерьмо, которое с этим связано, я бы с радостью согласился. Срывать её вишенку, пока она царапается и кусается, а я жёстко трахаю её на краю кровати, в душе, на полу, прямо в зад, прежде чем кончу?

Да, мне бы это очень понравилось. У меня волосы встают дыбом при одной мысли об этом.

Я ещё больше заинтересовался, когда она, наконец, вошла в комнату.

Мы все сидим, развалившись на стульях, когда открывается дверь и Джеффри объявляет о ней. Она входит с гордо поднятым подбородком и вызывающим взглядом, и я чувствую, как дёргается мой член. Она явно не собирается сдаваться или, по крайней мере, не без борьбы, и мне это нравится.

Мне также нравится, как она одета: на ней кожаный укороченный топ и обтягивающие джинсы, которые придают её заднице идеальную форму, а также сапоги на высоком каблуке и тёмный макияж. Это образ, который просто кричит…

— Байкерская шлюха. — В голосе Кейда звучит отвращение, когда он встаёт и направляется к ней. Он начинает кружить вокруг неё, как хищник, его пристальный взгляд скользит по её лицу и телу, его верхняя губа скривилась. — Я думаю, в контракте было чётко указано, что касается твоего макияжа. Ты выглядишь как шлюха.

Лично я считаю, что макияж у неё классный. Но я не собираюсь высказывать своё мнение вслух. Я пока не буду вмешиваться в эту борьбу, пока не решу, насколько сильно я хочу в ней участвовать.

Кейд сжимает её попку в обтягивающих джинсах, и, к чести Афины, она не вздрагивает. Она остаётся неподвижной, позволяя ему описывать круги вокруг себя, пока он не останавливается перед ней, снова окидывая её взглядом.

— Ты осознаешь, в какой ситуации находишься? — Рявкает он резким, почти сердитым голосом.

— Да.

Я впервые за долгое время слышу голос Афины, и я удивлён тем, насколько мне нравится, как он звучит. Голос у неё чёткий, почти музыкальный, но она говорит ровным голосом.

— Ты понимаешь ситуацию и чего от тебя ожидают?

— Думаю, да, — осторожно отвечает она. А затем искоса смотрит на Кейда с лёгким вызовом в голосе. — Но мне это не нравится.

Кейд холодно улыбается ей.

— Видишь ли, в чем дело, Афина. Мне похуй, что тебе нравится, а что нет. Ты пешка. Питомец. Наш питомец. И именно так обстоят дела сейчас.

Она ничего не говорит, глядя прямо перед собой. Я не могу не восхищаться её сообразительностью. Многие девушки сейчас либо заискивали бы перед Кейдом, либо перед нами, пытаясь заслужить наше расположение и посмотреть, что они могли бы извлечь из этой ситуации для себя, либо рыдали бы и умоляли, в зависимости от того, что они чувствовали по поводу всего этого. Афина не делает ни того, ни другого. Она не умоляет нас передумать, вероятно потому, что знает, что быстрее замёрзнет ад, прежде чем это произойдёт, но она также не притворяется, что ей это нравится.

У неё есть смелость, и я должен уважать её за это.

— Всё, что имеет значение, — продолжает Кейд, заходя ей за спину, — это то, что нам нравится. — Он улыбается, и я знаю, что она не видит выражения его лица, что, вероятно, к лучшему. Она, вероятно, была бы напугана ещё больше, чем сейчас, если бы могла. — И, — говорит он, снова обхватывая её за задницу. — Не знаю, как насчёт двух других, но я недостаточно тебя видел, чтобы понять, нравится ли мне это.

Она, должно быть, знает, что за этим последует. Кейд не очень-то деликатничает. Но она не шевелит ни единым мускулом. Бесстрастное выражение её лица не меняется, даже когда Кейд расстёгивает молнию на спине её укороченного топа, а затем сбрасывает его с плеч. Она опускает руки вдоль тела, и бретельки сползают вниз, пока топ не оказывается на коврике у её ног.

— Снимай сапоги сама, — приказывает он. — Я не собираюсь ради тебя опускаться на грёбаный пол.

Афина подчиняется. Она не ведёт себя так, будто ей это нравится или не нравится, и я понимаю, что на данный момент это будет её стратегией. Она не собирается вести себя так, будто хочет этого, но и не собирается доставлять нам удовольствие мольбами и слезами.

Умная девочка.

Она просто будет чертовски раздражать нас своей невосприимчивостью и посмотрим, как долго ей это будет сходить с рук.

Со мной, наверное, всегда, потому что прошло уже много времени с тех пор, как я чего-то хотел настолько сильно, чтобы по-настоящему стремиться к этому. С Дином, может быть, ещё какое-то время. Его волнует не столько то, как она к этому относится, сколько просто победа. Если это означает, что она будет лежать там, как холодная рыба, пока он будет жевать её вишенку, то ему, вероятно, будет всё равно.

Но Кейд? Она играет с Кейдом в опасную игру. Он не просто хочет победить. Он хочет её. И он хочет, чтобы она плакала. Выпрашивала. Умоляла либо о его члене, либо о пощаде, а он планирует дать ей только одно из них. Чем дольше она сдерживается и не даёт ему удовлетворения в виде каких-либо эмоций, тем больше он злится.

И тем хуже это будет для неё.

Афина стоит на ковре босиком, и Кейд, не двигаясь, расстёгивает её джинсы. Он стягивает их с её бёдер, обнажая черные кружевные трусики, которые на ней надеты, и я чувствую, как мой член дёргается при виде этого зрелища.

Афина как раз в моём вкусе. Среднего роста, в отличной физической форме, даже немного мускулистая. Очевидно, она занимается в тренажёрном зале. Бледная, темноволосая, темноглазая, она словно создана для меня на заказ. Она крутая, бескомпромиссная девушка, и это только добавляет ей привлекательности. Мне нравятся девушки с острым ртом и некоторой дерзостью, девушки, которые не позволяют всему миру трахать себя в задницу без седла. Насколько я могу судить, в Афине есть всё это.

Она мне нравилась ещё в старших классах. Но тогда у меня была другая девушка. И с тех пор у меня не было другой.