Еще одна жизнь невесты Темного короля (СИ). Страница 23

Хаотик хмыкнул, вернул кольцо в мешочек, а потом просто накрыл его ладонью. Магия чуть засветилась, пробиваясь сквозь пальцы мужчины, и серебро дзынькнуло на прощанье.

— Пожалуйста, — произнес он.

— Кстати, кто должен был подать мне обед в покои? — поинтересовалась я, забирая мешочек.

Хаотик посерьезнел:

— Все свои поручения, как правило, я отдаю через Фредерика.

Я одарила мужчину долгим, говорящим взглядом, и тот понимающе кивнул:

— Понимаю ваше подозрение, но он при мне же перепоручил это дворецкому.

— А тот на полставки у министра финансов? — мило улыбнулась я.

— Потому что он первым прискакал засвидетельствовать свое почтение? — чуть улыбнулся Хаотик.

— Потому что хочет подложить под вас свою дочь, — спокойно отозвалась я.

Хаотик не стал изображать удивление или негодование. Он взял и просто…

ПОМОРЩИЛСЯ.

— Я уже не в том возрасте, чтобы кидаться на всех доступных девиц. Мало ли что там хотят от меня окружающие… — алые глаза опять многообещающе вспыхнули: — гораздо интереснее, что от меня хотите вы.

Я нервно сглотнула и поняла, что пора покидать чужую территорию.

— Пока нитки, — ответила, сцапав мешочек со стола и удрав на свою половину.

Точнее, я надеялась, что это выглядело как хитрое стратегическое отступление, но самой-то себе врать было определенно нельзя.

То был самый настоящий побег! Под обжигающим взглядом алых глаз.

42

Нитки вышли прекрасные. Как будто Хаотик всю жизнь только и делал, что не правил, а занимался канителью. Тонкие, прочные, гладкие, чуть крученые они оказались свернуты в ровный красивенький клубок. Будто не магией созданы, а куплены с прилавка местной гильдии.

Красота!

И сейчас мы эту красоту используем по назначению… Я потерла ладони и принялась вдохновенно вышивать. Дело это было долгое, но медитативное. Рисунок, возникший в моей голове, я видела в какой-то из жизней на благородной даме. Она тогда на целый год вперед задала моду на всем континенте: прекрасные золотые цветы поднимались от подола к талии, расцветая драгоценными лепестками.

Камни я себе пока позволить не могу по социальному статусу, так что цветы были жемчужными, а нить — серебряной. Но на синем платье это смотрелось со вкусом. Пришлось немного попыхтеть, чтобы рисунок не искажали складки платья, но вышла невероятная красота.

Я аж сама залюбовалась!

Правда, долго наслаждаться прекрасным мне не дали: в покой кто-то вежливо постучал.

Я покосилась на смежную с королевскими комнатами дверь, но стучали явно не в нее.

Пинками захлопнула сундуки и спрятала платье в соседней комнате, стараясь не шуметь, чтобы за стеной не услышали мою суету.

Чуть не кинулась открывать сама! Совсем забыла, что я теперь — леди очень благородных кровей, а те сами только бокал ко рту подносят и иногда вилку.

Глубоко вздохнула, чтобы не гаркнуть как на тренировочном плацу, и со всем имеющимся высокомерием произнесла:

— Войдите.

Двери распахнулись и в комнату вкатился тележка с едой, которую толкала совсем юная девушка. Они была одета в форму с чужого плеча, смотрела строго в пол и заранее вжала голову в плечи. Мой взгляд зацепился за руки — раздраженная красная кожа местами ужасно шелушилась, местами и вовсе потрескалась.

Прачка, — мгновенно определила. — Прачка, отправленная на убой моему высочеству, которая после такой задержки просто обязана устроить скандал. Иначе собственные слуги уважать не будут.

Я мысленно вздохнула.

В гильдии наемников внутренняя иерархия строилась не столько на успешности выполняемых контрактов или выручки отряда, сколько на силе каждого отдельно взятого бойца. Частенько споры решались на гильдейских полигонах, где прав был тот, кто выходил победителем.

Это была простая и честная структура, близкая по сути своей к дикому миру. Пищевая цепочка в самом обыденном ее проявлении.

Дворец от гильдии наемников и лесной экосистемы на самом деле мало чем отличался. Здесь, конечно, вряд ли тебе будут бить лицо, особенно, если ты — леди, но сожрут мгновенно, едва проявишь слабость. И доброта у надушенных шакалов частенько была одним из проявлений слабости.

А вот толкнуть к разъяренной аристократке беззащитную девчонку, которая и не служанка даже, а чернорабочая — вот это в духе местной фауны.

— Что там? — сухо поинтересовалась я.

— Обед, Ваше Высочество, — пролепетала девушка, боясь поднять глаза.

— Кто послал? — тем же недовольным тоном поинтересовалась я.

— Господин Косом, Ваше Высочество… — прачки кинула на меня испуганный затравленный взгляд, но додумалась пояснить: — Дворецкий…

— Ясно, — процедила я. — Позови его. И быстро.

Прачка вылетела из моих покоев, словно у меня отросли рога и хвост.

А я вздохнула, потерев лоб. Хотелось, конечно, отложить до завтра все эти разборки, но, конечно, было нельзя.

Отвоевывать себе территорию придется с наскока!

43

Обычная аристократка на моем месте тут же побежала бы жаловаться влиятельному мужчине, от которого она находится в разной степени зависимости. Отцу там, мужу, брату… В моем случае можно было пожаловать жениху.

И это было логично.

Ведь я в чужом дворце, в чужой стране, у меня здесь нет блзких родственников, а с собой — верных людей. Но если я пожалуюсь будущему супругу, что прислуга меня не уважает и не слушается, то у любого мужика возникнет адекватный вопрос — зачем ему такая жена?

В общем, прием по сживанию со света древний и в целом рабочий. Вот только в идеальном плане был один крошечный такой недочет.

Вместо молоденькой девчонки Рубиноокий во дворец привез меня.

Я успела сесть в кресло, расправить юбки и приготовилась ждать, как в дверь постучали. Выдержала долгую, очень занятую паузу, и повелительной интонацией произнесла:

— Войдите.

Двери распахнулись и в мои покои вошел дворецкий. Мужчина был расслаблен и спокоен, сложно он здесь — хозяин положения, а я — так, временное явление.

— Ваше Высочество, меня зовут Вилред Косом, вы желали меня видеть? — поклонился дворецкий.

Поклонился без особого усердия, но в рамках этикета. Я же обозначила кивок головы.

— Ну что, — спросила я, окинув мужчину тяжелым взглядом профессионального наемника, — много платят?

Дворецкий лицо удержал, но с некоторым трудом. Наверное, он рассчитывал на истерику или некрасивый скандал, а тут такой вопрос.

Прям серпом по интересному месту!

— С моим жалованием вы сможете ознакомиться, если позволит Его Величество, — нервно дернув уголком рта ответил мужчина.

Я наклонила голову на бок и перекатила по костяшкам пальцев золотую монету. Дворецкий все еще держался молодцом, хотя у мужика реальность явно расходилась с тем, что он там себе навоображал о невесте своего господина.

— Как думаешь, — медленно протянула я, — если все вокруг бежали от брака с Рубинооким, а я согласилась сбежать к нему налегке, это говорит о моем безвыходном положении или уверенности в своих силах?

Дворецкий не ответил, лишь сильнее сжал губы, что и так уже превратились в ниточку.

— Давай договоримся так. Ты не мешаешь мне и спишь спокойно. Или продолжаешь мешать, и выясняешь ответ на этот философский вопрос.

Я растянула губы в самой плотоядной улыбке голодной гадюки.

— И раз ты так любишь золото, то вот тебе немного. Чтоб помнил.

Золотая монета просвистела мимо лица мужчины быстрее, чем он смог среагировать, воткнувшись в дверь и оставив порез на щеке.

— Свободен, — сухо произнесла я, спрятав улыбку и одарив дворецкого убийственным взглядом. — И пришли ту девчонку, что отправил мне на убой.

— Д-д-да, Ваше вели… Высочество… — проблеял резко побледневший дворецкий и предусмотрительно пятясь выскочил из моих покоев.

Золотая монетка, повинуясь моей магии, скользнула в щелку закрывающейся двери, чтобы впечататься на этот раз плашмя в грудину паршивца.