Зимнее солнце. Страница 4

В ней было все, что он не хотел вспоминать.

Девушка полностью сосредоточилась на пациенте: никаких видимых травм не было. Из-за рода его деятельности мускулы были четко очерчены, при этом не было ни единого шрама или синяка. Пробежав глазами по его телу в поисках проблемы, она застыла, встретившись со светло-карими, почти золотистыми глазами, которые пристально смотрели на нее.

– Ты что, издеваешься, сынок? – крикнул тренер, вскинув руки. – Ты знаешь, сколько времени осталось до поединка?

Молодой боксер не выглядел испуганным; он глубоко вздохнул и закатил глаза. Затем, повернувшись боком, протянул руку и опустил шорты на несколько сантиметров, обнажив тонкую окровавленную повязку на поясе Аполлона [4] .

Девушка с недоумением уставилась на боксера, но он безучастно смотрел поверх ее плеча на стену. Он собирается выйти на ринг с кровоточащей раной? Он что, хочет умереть? Тем более травма в таком месте… Он не может не осознавать, что в эту область могут нанести удар. И как федерация разрешает такое? Они вообще об этом знают?

Молодая врач подкатила к кушетке стул на колесиках, а затем трехъярусный металлический столик, заставленный медицинскими инструментами. В тишине комнаты раздался звук вибрирующего телефона в кармане тренера. Через пару минут хлопнула дверь. Караджа осторожно приблизилась и сняла повязку с раны пациента.

Швы были наложены плохо или разошлись из-за чрезмерного напряжения. Рана представляла собой прямой четырехсантиметровый порез, что свидетельствовало о том, что она была нанесена ножом.

– У вас разошлись швы, – сказала девушка, выбрасывая окровавленный бинт в металлический контейнер. – Нужно снова зашивать.

– Вот и делай все, что нужно! – ответил он, вытягиваясь на кушетке.

От его резкого тона она слегка повела бровью, но быстро вернув невозмутимое выражение лица, начала очищать рану, чтобы лучше ее рассмотреть.

– Сколько дней прошло с тех пор, как тебя пырнули ножом?

Выбрасывая использованную для очистки раны окровавленную вату в металлический контейнер, она заметила, что молодой боксер немного приподнял голову. Их взгляды встретились.

– Тебя? – переспросил молодой человек. – Делай все, что нужно!

Чтобы снять старые швы, она нанесла на рану лидокаин. Молодой человек перестал сопротивляться и снова положил голову на кушетку. Она была уверена, что увы ходить на ринг с такой травмой было запрещено.

– Учитывая, что через полчаса у вас состоится поединок, я как ваш врач советую его отменить. При любом воздействии на эту область швы разойдутся, что, скорее всего, приведет к инфицированию и повышению температуры. Вы не сможете стерпеть такую боль, и, естественно, ваш противник победит.

– Отменить? – спросил молодой человек. – Я лучше умру прямо на ринге, чем отменю этот поединок. То, что ты врач, ничего не меняет; ты должна принимать некоторые риски.

– Что ж, – решительно произнесла девушка, – ну и умирай.

Она чувствовала на себе его взгляд, но не отвлекалась, продолжая зашивать рану. Она знала, что противником этого человека будет ее брат, и поэтому старалась сохранять хладнокровие, иначе не смогла бы должным образом выполнить свою работу, что противоречило всем ее клятвам.

Если бы она впуталась в такое дело, мать никогда бы ее не простила. Достаточно просто представить разочарование в ее глазах, узнай она о подобном. И брат никогда бы не поддержал ее в этом. Не нужно мнить себя всемогущей, нужно просто сделать свою работу и уйти. К тому же, когда она вернется в больницу, ее, скорее всего, будет ждать неприятный сюрприз – разгневанная наставница. Караджа чувствовала, что как минимум неделю ее ждет сущий ад. И все ради того, чтобы зашить рану этого незнакомца, чтобы ему было проще бить ее брата.

– Для чего ты это делаешь? – спросила девушка, не удержавшись. Она не отрывала взгляда от раны, которую зашивала. – Почему ты дерешься? – Когда она поняла, что не получит ответа, ее руки замерли в воздухе. Взгляд черных глаз встретился со взглядом боксера, который смотрел ей в лицо, положив руку под голову. Она ненавидела вопросы, на которые не получала ответов. Она хотела услышать хоть что-то, даже если это будет ложь.

Он так и продолжал молчать, а она уже зашила рану. Накладывая повязку на швы, она почувствовала, как замерзшие кончики пальцев в перчатке коснулись его обжигающе горячей кожи. Караджа отдернула руку так резко, словно прикоснулась к огню. Столь резкое движение привлекло его внимание.

– Готово, – сказала девушка, поднимаясь с места. – Но мне нужно взглянуть и на ваш лоб. Можете выпрямиться?

Она снова заговорила с ним на «вы», не желая больше общаться с этим незнакомцем. Тем более отсутствие ответа на ее вопрос вызвало раздражение. Ей следует поторопиться и уехать отсюда до начала поединка. Наверное, господин Ариф останется на парковке в карете скорой помощи до утра, но она могла бы уехать самостоятельно. Ведь не может же молодой стажер быть единственным фельдшером на территории такой крупной организации? Наверняка у ринга есть люди, готовые оказать экстренную помощь.

Слегка подтянув шорты, мужчина спустил ноги и сел. Несмотря на то что кушетка была достаточно высокая, он доставал ногами до пола. Когда девушка с помощью ватки, смоченной спиртом, начала протирать кровь, которая стекла с его лба на шею, он слегка откинул голову назад. Его глаза, отливающие золотом, были прикованы к ее непроницаемому лицу.

Ей было трудно понять ход его мыслей. Он заигрывал с ней? По его виду этого не скажешь. Тогда почему он не сводил с нее глаз? Может быть, она на кого-то похожа? Или она ему понравилась? Может быть, он знаком с ее братом? Но даже если так, откуда он мог знать, что она его сестра?

Рана на лбу была закрытой, поэтому она просто продезинфицировала ее и заклеила пластырем. Выбрасывая мусор в металлический контейнер, она думала о том, что на этом ее работа завершена и теперь можно уйти.

– Вы свободны, – прошептала девушка, не поворачивая головы, затем сняла и выбросила перчатки. Интересно который час? Если бы она сейчас села в такси и вернулась в приемное отделение, смогла бы она продолжить дежурство? Заметила ли наставница, что ее уже давно нет?

Молодой боксер встал с кушетки, взял свою черную майку и набросил на плечо. Казалось, он в замешательстве; его мысли, вероятно, сконцентрировались на предстоящем поединке, вызывая нервозность. Неужели он каждый раз испытывает одни и те же эмоции, независимо от того, сколько раз уже выходил на ринг? Как вообще можно так злиться, чтобы избивать незнакомых людей?

Когда он взялся за дверную ручку и открыл дверь, взгляд ее черных глаз скользнул по его широкой спине. Теперь она может уйти и незаметно вернуться в приемное отделение. Но сейчас ее больше беспокоила вероятность встречи с братом, чем то, что наставница узнает о побеге. Ведь тогда ей придется признать, что она нарушила свое слово и приехала сюда, а брат, возможно, будет насмехаться над ней до самой смерти.

– Существует мнение, что бокс – это спорт, которым правит гнев, – неожиданно сказал молодой спортсмен. – Я не верю в это. Несмотря на то что физическая сила играет важную роль, определяющий фактор победы в боксерском поединке – это сила разума. Поддавшись гневу, ты ступаешь на путь поражений, который в конечном итоге приведет к краху твоей карьеры. – Их взгляды на мгновение пересеклись. – Потому что гнев, как ядовитая стрела, пронзает разум и парализует его, делая человека неспособным ясно мыслить.

Она удивленно приподняла брови. Услышать эти слова от человека, занимающегося жестоким видом спорта, было неожиданно, вероятно, потому, что раньше она никогда не разговаривала с людьми, занимающимися боксом, даже со своим братом.