Падение клана Шэ. Том 1. Страница 8

«Агатовый владыка» не позволил ему подняться: уселся на него сверху, как на скамью, расправил рукава, устраиваясь поудобнее, неожиданно тяжёлый, словно и правда кусок камня.

– Наигрался? – спросил он. – Правду говорят: лучше поговорить с умным, чем драться с дураком. В прежние времена мой император поставил меня на колени в честном бою, хотя я сражался в полную силу! А что теперь? Пф! Что толку повелевать демонами в наши дни! Всë равно что тигру править собаками!

– Если ты и правда повелитель демонов… – Цзиньюань напряг все мышцы, пытаясь встать, но ничего не вышло. – Если ты… он… то ты ответишь за свои злодейства! Гореть тебе в аду!

Он ожидал, что тварь попытается сломать ему хребет, и приготовился отбиваться, но почему-то тяжесть, давившая на него, вдруг исчезла: демон плавно соскользнул с его спины и согнулся в глубоком поклоне.

– Этот раб ждëт приказаний, господин, – промолвил он голосом сухим и бесцветным, словно набрал полный рот пепла.

– Ты… – Цзиньюань поднялся, но застыл в нерешительности. Что ж, перед ним точно безумец, могущественный безумец, но что с ним делать? – Докажи, что ты Агатовый владыка! Ты слишком похож на человека, покажи своë истинное лицо!

Он должен был знать правду. И, узнав, раз и навсегда уничтожить ненавистного злодея!

Демон поднялся с колен и, казалось, стал выше ростом… Нет, он и вправду стал выше ростом! Его гладкие тëмные волосы вспыхнули, как пламя, превратившись в рыжую буйную гриву, рога, заострëнные словно полумесяцы, с треском раздвинули пластины черепа, разрастаясь, алые когти заострились… Но ужаснее всего была почерневшая, как уголь, кожа и длинный раздвоенный язык, облизывающий клыки.

Зазвенели золотые кольца в ушах, неподвижные, хищные глаза с вертикальным зрачком остановились на Цзиньюане.

– Достаточно, человек? Нет, вижу, что недостаточно. Кто знает, может, я просто мелкий демон, верно?

Агатовый владыка сорвал с пояса кнут и раскрутил над головой. Конец кнута щёлкнул, будто хлеща тучу, и молния с треском расколола сумеречное небо, ударив в сосну, возвышавшуюся на дальнем холме. Сосна вспыхнула факелом.

Цзиньюань в ужасе наблюдал, как взвилось пламя и огненное кольцо начало расширяться, пожирая лес на склоне. Дерево выло и стонало, жаркий ветер бил в лицо.

– Нет! Достаточно! Я верю! Потуши огонь!

Агатовый владыка щёлкнул пальцами, звякнули золотые перстни, и пламя умерло. Остались лишь рваные облака дыма и жалобные крики птиц, мечущихся над пепелищем.

Цзиньюань сглотнул. В горле пересохло.

Он был один в лесу с могучим демоном, которому даже не доставал до подмышек.

С Агатовым владыкой. Проклятой тварью, заслужившей смерть.

Но как убить его?

Пока он раздумывал, демон вновь уменьшился в размерах и принял привычный облик, который даже мог сойти за человеческий, если не приглядываться.

– Теперь моя очередь получать ответы. – Он скрестил руки на груди, раздражённый и раздосадованный чем-то. – Почему ты так сильно хочешь моей смерти?

– Потому что твои демоны убили моего учителя. Потому что ты и твоя шайка – просто грабители, мародёры и должны быть уничтожены!

Агатовый владыка неприязненно скривился.

– Мои демоны… А если я скажу тебе, что провисел в цепях триста лет, обманутый своими врагами, и даже пальцем пошевелить не мог, не то что грабить кого-то? Ты же сам, своими руками, меня освободил!

Цзиньюань сделал вид, что смутился и умолк, но разум его лихорадочно работал. Этот демон вёл себя странно: то огрызался, то кичился своей силой, а то вдруг кинулся в ноги, готовый выполнить любое приказание! Но почему? Если он найдёт ответ, то сможет ослабить тварь…

Он едва держался на ногах, плохо соображал от голода и усталости, но одна мысль всё же пришла ему в голову. Ничего не стоило её проверить.

– Если лжёшь мне… гореть тебе в аду!

Глаза демона потухли, словно из него вынули душу. Он упал на колени, уткнулся лбом в траву.

– Этот раб ждëт приказаний, господин.

Да!

Цзиньюань счастливо выдохнул и подобрал потерянный в схватке меч. Как же легко оказалось подчинить эту тварь! Он чувствовал себя Танским монахом, поработившим Царя обезьян!

Цзиньюань занёс меч, чтобы раз и навсегда снести чудовищу голову… и бессильно опустил.

Хрупкое пепельное существо, пронзённое клинками, скованное цепями. Древний магический меч… Что, если он не лжёт? Ведь никто никогда не видел Агатового владыку, все злодеяния совершались лишь его именем. Оклеветать можно и демона.

Цзиньюань не склонен был жалеть злодеев, но истину считал превыше всего.

– Раз ты должен исполнять все мои приказы… отвечай, ты сказал правду о том, что спал триста лет и не посылал своих демонов убивать мастеров Цзянху?

– Я сказал правду, – бесцветно ответил демон.

– Но если ты был скован в сокровищнице, откуда знаешь, что происходило в мире?

Агатовый владыка оскалил клыки.

– Враг… любил будить меня и рассказывать о «моих» подвигах.

– Твой враг?

– Тот, кто сейчас называет себя Агатовым владыкой. Когда-то его называли Белый Яд.

Цзиньюань никогда не слышал этого прозвища, но не стал переспрашивать. Он чувствовал, что какая-то струна натянулась между ними, что демон сейчас вырвется…

– Хорошо. Но почему ты мне подчиняешься, стоит сказать про ад? Отвечай честно!

– Потому что ты теперь мой господин… – Демон взглянул на него презрительно. – Моё тело пропитано ядом: он не даёт мне умереть, превращает в игрушку отравителя. Все эти столетия я пытался сжечь себя изнутри, чтобы освободиться навсегда. У меня почти получилось! Но ты всё испортил, освободил меня… уж не знаю как. Знаю только, что мой пепел проник в твоё тело, а с ним и часть моей силы. А часть твоей жизненной силы проникла, видно, в моё тело и вновь оживила его! Быть связанным… и с кем! Не с воином даже, а с баоцзы!

Цзиньюань вспомнил горечь пепла на языке, и ему стало дурно. Соединиться с этим существом…

– Значит, яд всё ещё в твоём теле, и он заставляет тебя подчиняться тому, кто скажет: «Гореть тебе в…»

– Замолчи!

– …скажет ту фразу. Но как…

– Думаешь, это такой яд, который достаточно глотнуть один раз? Ха! Такие зелья мне нипочём, вышел бы естественным путём!

Заклятие, видно, окончательно спало, потому что демон подошёл и взял его за подбородок, забыв, видно, как Цзиньюань требовал не хватать его.

– Нет… этим ядом смазывают семь золотых игл. Их по одной вставляют в меридианы, медленно… по одной игле в месяц, по одной игле, обжигающей, как раскалённое железо.

Цзиньюань попытался вырваться, но демон без труда удержал его.

– Эта агония всё длится и длится. Сначала иглу вонзают в руку… Больно, неприятно, но эту боль можно вынести. Но пытка длится месяц за месяцем, и ты теряешь разум. Можешь только метаться и кричать. Твоя душа плавится, как воск, и из этого воска можно вылепить всё что угодно. Безжалостного воина. Покорного раба. Неутомимую наложницу. Затем иглы вытаскивают из тебя… И ты умираешь. Не по-настоящему, всего лишь на несколько дней… Чтобы потом прийти в себя и осознать, что ты больше себе не принадлежишь. Даже умереть не способен без повеления хозяина. Рад своей власти, человек?

Цзиньюань отвёл его руку, и на этот раз не встретил сопротивления.

– Никто не должен подвергаться таким пыткам. Но это уже случилось, и возможно, для того, чтобы судьба свела нас.

– А… – Агатовый владыка выглядел даже разочарованным. – Так вот во что ты веришь… В то, что у всего есть смысл. Что ж, поведай мне тогда, просветлённый принц, в чём же был смысл моей агонии?

– В том, чтобы стать лучше, – твёрдо ответил Цзиньюань. – Я не праведник, но я хороший человек, и вся моя семья тоже. Мы заботимся о мире и процветании для нашего народа. Ты страдал, чтобы искупить свои грехи, а теперь у тебя есть шанс помочь Западной Шу и заслужить славу добродетельного существа. Если ты будешь слушаться, я не стану тебя принуждать, но, если будешь упорствовать – силком вытащу тебя из тьмы на свет, как Танский монах – Каменную обезьяну!