Падение клана Шэ. Том 1. Страница 22

О, гуйфэй!

На мгновение Фэнбао показалось, что столетия не изменили еë.

Эти белые плечи и водопад чëрных волос, словно росчерк чернил. Алые губы – лепесток пиона, и глаза, тëмные, блестящие, – затягивающий чëрный колодец…

Он едва увернулся от удара огромной паучьей лапы.

Нет, это больше не прекрасная гуйфэй. Нижняя половина еë тела сделалась уродливым паучьим туловищем, поросшим чëрными шипами.

– Ты не узнаëшь меня, Лань-лань? Это я, Фэнбао!

– Уходи… оставь меня с моим мальчиком…

Она держала мальчишку Шэ на руках, но не как живой щит, а как любимое дитя.

Изящной рукой с обломанными коралловыми ногтями она прижимала его голову к своей тяжëлой белой груди, любуясь, как он, в забытьи, сжимает губами сосок, словно младенец, пьющий материнское молоко.

Но из второй груди вместо молока сочился чëрный яд, такой же, как проник в рану Фэнбао.

– Он не твой сын, гуйфэй. – Фэнбао стиснул зубы. – Твой сын умер триста лет назад. И ты давно должна была упокоиться вместе с ним.

Шэ Лань подняла на него глаза, словно только что проснулась. Чëрная слеза скатилась по еë щеке, оставляя мутный след.

– Где он… Фэнбао? Где мой господин? Его сын такой здоровый… так жадно ест…

Мальчишка глотал и глотал яд, смертельно бледный. Бесполезно было придумывать, как спасти его.

– Я не знаю, где Сюэцин. Я не помню. Но он… – Фэнбао стиснул кулаки. – Он отомстил за тебя. Всë это уже не важно, Лань-лань. О царстве Ся никто уже не помнит. Забудь!

– Мой господин… нет, он жив, он придëт… Сюэлян сказал мне…

Фэнбао нахмурился:

– Сюэлян?

Но Шэ Лань не успела ответить: девчонка Шэ упала на неё через дыру в крыше, как разозлëнная орлица, и вонзила меч в паучью спину.

Из глотки демоницы вырвался страшный крик, но мальчишку она не отпустила.

– Нет! – безнадëжно крикнул Фэнбао.

Прыгнувший следом малыш Юань отсëк еë руку и вырвал мальчишку Шэ из демонской хватки.

Третий юнец, из Огненного Меча, не стал нападать – он бросился к нише под яшмовой ивой. Ничего другого Фэнбао от него и не ожидал, но бежать наперерез не было времени. Он должен был сперва проводить гуйфэй в последний путь.

Шэ Лань металась, окровавленная, пытаясь достать круживших вокруг неë детей паучьими когтями и ядовитыми плевками. Еë лицо исказилось от боли, ничего человеческого в ней больше не осталось.

Фэнбао прыгнул и захлестнул кнут вокруг шеи демоницы.

– Юань!

Но принц не успел. Демоница рванулась, пытаясь освободиться, и пнула мальчишку из Огненного Меча. Тот ударился о стену, найденная шкатулка вылетела из его рук и укатилась в темноту.

Фэнбао проследил за ней взглядом. Зря – ухватившись за кнут, демоница размахнулась и швырнула его в другую стену.

Он выпустил кнутовище и успел, перевернувшись в воздухе, оттолкнуться от стены и приземлиться на ноги. Рядом девчонка Шэ пыталась привести в чувство брата, у дверей глава Огненного Меча отбивался от оставшихся волков, а бросивший его Чжоу Вэйянь устремился вперëд.

Они с малышом Юанем ударили одновременно: лезвие Юаня вышло между грудей демоницы, а меч мальчишки Чжоу снëс ей голову.

Последний крик, последняя судорога – и душа гуйфэй отлетела для нового перерождения. Но Фэнбао не верил, что в следующей жизни она станет счастливее.

Он поднялся и понял, что не может больше шевелить рукой. Если б можно было пожертвовать ею ради спасения души Шэ Лань, он бы отсëк еë немедля. Но за гуйфэй он мог теперь лишь отомстить. А для мести ему нужны обе руки.

Шкатулка нашлась неподалëку – запуталась в паутине. Он вскрыл еë, вытряхнул на ладонь единственную золотистую пилюлю…

Холодное лезвие упëрлось в его шею.

– Нет, мастер, – так же холодно сказал Чжоу Вэйянь.

– Почему же? – Фэнбао не повернулся, не хотел видеть, как малыш Юань закроет на это глаза. – Мой хозяин нанëс последний удар. Мы имеем право забрать Золотой бутон.

– Мой молодой господин умирает. Все видели, что я отрубил голову этой твари.

Фэнбао рассмеялся.

– Она была уже мертва, и ты это знаешь.

– Прекратите! – Малыш Юань подошëл и отобрал у Фэнбао пилюлю, бледный как смерть, перепачканный в чëрной крови. Ни слова больше не говоря, он подошëл к полумëртвому мальчишке и вложил Золотой бутон в его рот, протолкнул поглубже, в самое горло.

Мальчишка проглотил пилюлю, замер… и задышал ровнее, хоть и хрипло.

– Помогите мне поднять его на спину, барышня Шэ, – негромко сказал малыш Юань.

Он ушëл вместе с девчонкой и Чжоу Вэйянем, даже не взглянув на своего слугу.

Фэн Чжицзян подошëл к сыну и пнул его под рëбра.

– Твоей матери… – горько произнëс он. – Твоей матери не нужна жизнь, добытая бесчестно. Узнай она, выплюнула бы эту пилюлю тебе в лицо.

– Я виноват, отец… – прошептал мальчишка. Он прибавил ещë что-то, но их семейные неурядицы Фэнбао не касались.

Он осторожно поднял голову гуйфэй, утëр слëзы с еë щëк, в последний раз глядя на знакомые, милые когда-то черты.

– Тех, кто отравил твоë дитя, Сюэцин сам заставил выпить яд, – прошептал он, хотя всë это было уже не важно. – Что бы ни сказал тебе Сюэлян… твой господин любил тебя.

«Я устал, Фэнбао…»

Фэнбао поцеловал Шэ Лань в бледный лоб, любуясь, каким спокойным стало еë лицо.

– Может быть, вы встретитесь все вместе на мосту Найхэ и уйдëте, не дождавшись меня. Ведь тебе он был мужем и господином, а мне лишь… – Фэнбао горько рассмеялся. – Лишь единственным светом в моей жизни. Прощай, Шэ Лань-лань, прекраснейшая гуйфэй царства Ся! Прощай…

Он легонько дунул на еë ресницы, как делал когда-то, чтобы разбудить. Она никогда не открывала глаза сразу, всегда улыбалась сперва…

Но в этот раз его дыхание сожгло еë дотла.

Оно сожгло дотла всю обитель, пока не остались лишь почерневшие камни стен.

Фэнбао спалил бы и лес, спалил бы всю гору, чтобы досадить малышу Юаню… но отчего-то не смог.

Наверное, не так мальчишка Шэ Цзюэ представлял себе возвращение с охоты. Он-то готовился приветствовать весёлых и довольных воинов, а не кучку трусов, повернувших с полдороги и усталых, разочарованных победителей.

Он, конечно, овладел собой, и даже изобразил улыбку. Поприветствовал их, как истинных героев Цзянху. Но даже с ветки дерева, на которой устроился Фэнбао, было видно, как он бледен.

По его просьбе на помост поднялся малыш Юань. Он успел привести себя в порядок: зачесал волосы, надел доспехи и плащ. Позади него маячил мрачный Чжоу Вэйянь.

– Господин Быстрый Ветер избавил нашу гору от ужасного демона! – провозгласил Шэ Цзюэ. – Сегодня мы чествуем его как героя! Но нельзя не почтить и героев из школы Огненного Меча, и остальных благородных мастеров.

Он встал на колени и поклонился сперва малышу Юаню, а потом Фэн Чжицзяну и остальным собравшимся, будто на свадебной церемонии. Это, на вкус Фэнбао, было уже лишнее. Мальчишке бы показать силу, а он растерялся, что его весëлая охота не удалась! На это было больно смотреть.

– Герой Быстрый Ветер спас моего брата, за это я и в этой, и в следующей жизни буду благодарить его, пока не найду способ воздать сторицей так, как он того заслуживает.

– Я сделал то, что должен был сделать, господин Шэ, – ответствовал малыш Юань и повысил голос. – Но я не желаю больше смотреть как умирают дети! Потому я присоединюсь к клану Шэ в походе на Агатовую гору и всех вас призываю сделать то же самое!

Фэнбао замер.

Цин-эр. Это был голос Цин-эра, манера Цин-эра. Мурашки побежали по его телу. Нет, не может быть…

Речь встречена была молчанием, но мало-помалу среди собравшихся поднялся ропот.

– Агатовая гора! – воскликнул пëстрый юнец с копьëм, которого Фэнбао уже знал откуда-то, да не мог вспомнить. – После того, каких ужасов я насмотрелся на Юйшань, агат мне будет не по зубам! Братец Шэ, ты что, хочешь весь Цзянху уничтожить?!

– Кого ты назвал братцем, безродный пëс?! – прикрикнул Чжоу Вэйянь, но Шэ Цзюэ остановил его движением руки.