Несравненный. Том 1. Страница 9

Однажды Цуй Буцюю довелось своими глазами видеть, как мастер боевых искусств, прославленный боец, в совершенстве владеющий парными мечами, спустя полмесяца вышел из подобной комнаты весь покрытый шрамами и царапинами. Причиняя себе боль, он убеждался, что все еще жив.

Каким бы мужественным и упрямым ни был человек, от подобной пытки любой в конце концов взмолит о пощаде, проливая горькие слезы.

Должно быть, Фэн Сяо все продумал заранее. Какие бы увертки ни заготовил Цуй Буцюй, какие бы тайны ни припас, полмесяца в такой комнате он никак не выдержит, и тогда, несомненно, ответит на все вопросы, и с первого взгляда станет ясно, говорит он правду или пытается солгать.

Даос на ощупь отыскал в комнате колонну и, прислонившись к ней спиной, сел, скрестив ноги, на расстеленную рядом тростниковую циновку. Боевыми искусствами он не владел, лишь знал немного о том, как правильно дышать, если желаешь совершенствоваться. Цуй Буцюй закрыл глаза и погрузился в созерцание, раз за разом повторяя все необходимые упражнения, дабы очистить сознание и прогнать посторонние мысли.

Некоторые монахи – как буддисты, так и даосы, – могли пребывать в созерцании несколько дней подряд, кто-то – даже больше десяти, однако то были не простые мастера, а те, кто с малых лет посвятил себя совершенствованию и достиг немалых высот. Обычные монахи не могли даже близко сравниться с ними, не говоря уж о простых мирянах, погрязших в повседневных заботах.

Цуй Буцюй и сам не ведал, сколько сможет продержаться, лишь понимал, что Фэн Сяо так просто его не отпустит. В конце концов, в арсенале чертога Явленных Мечей найдутся и другие средства.

– Господин, прошло три дня, – напомнил Пэй Цзинчжэ, ставя на стол чашку со свежим чаем.

– Гм? Какие три дня? – рассеянно откликнулся Фэн Сяо. Склонив голову, он читал ответ, пришедший из Черчена.

– Настоятель Цуй пробыл в той комнате уже три дня, – пояснил Пэй Цзинчжэ. – Он не владеет боевыми искусствами. Если оставить его там еще ненадолго, боюсь, как бы чего не случилось.

– На твоей совести не одна человеческая смерть, отчего же ты вдруг проникся жалостью к какому-то монаху? – Фэн Сяо удивленно вскинул глаза.

– Ваш подчиненный просто переживает за расследование, – обиделся юноша. – Настоятель Цуй, возможно, связан с пропавшей наложницей, разве в случае его смерти мы не потеряем важную зацепку?

Второй господин ничего не ответил и протянул ему послание из Черчена. Пэй Цзинчжэ принял письмо, внимательно изучил его и, дочитав до конца, потрясенно проговорил:

– Значит, и в самом деле нефрит Небесного озера! Хотанский князь не поскупился, желая снискать расположение государя, дабы упросить его послать войска на защиту от тюрок… Он и впрямь пожертвовал самым дорогим, что у него было!

– Юйчи Цзиньу убит. Хотан отправит другого посла, однако случившееся все равно нужно расследовать и отыскать нефрит Небесного озера, – заметил Фэн Сяо.

– Если преступление удастся раскрыть, боюсь, от принцессы Сянго вам уже не отделаться, – с улыбкой сказал Пэй Цзинчжэ. – И тогда ваше изначальное желание покинуть столицу не…

Он так и не договорил – стоило второму господину лишь чуть-чуть покоситься на него, как юноша тут же осекся, прикусив язык. Мигом отбросив всякие шутки, он посерьезнел и вернулся к делу:

– Ваш подчиненный полагает, что исчезновение Цинь-ши каким-то образом связано с нефритом Небесного озера. Отыщем ее – найдем и камень.

Нефрит пропал за городом, и у забравшего драгоценность преступника было лишь два пути: либо в близлежащий Люгун, либо прямиком в Черчен, что стоит почти на самой границе с Хотаном. Но бежать в Черчен – все равно что вернуть камень в Хотан, да и вряд ли преступник станет скрываться с сокровищем в глуши. Вероятнее всего, он заляжет на дно в Люгуне, воспользовавшись суматохой торгов палат Драгоценного Перезвона, чтобы под шумок незаметно переправить камень дальше.

– Касаемо Цинь-ши сейчас у нас есть три зацепки, – продолжил Пэй Цзинчжэ. – В храме Нефритового Будды пока что ничего подозрительного обнаружить не удалось. Быть может, она посещала его лишь для отвода глаз. Обитель Пурпурной Зари мои люди обыскали сверху донизу и тоже ничего подозрительного не нашли. Остается лишь тетка, у которой Цинь Мяоюй жила до замужества. Она, как мы выяснили прежде, со всем семейством перебралась в Цзиньчэн, но ровно полмесяца назад там случился пожар. Причиной стала случайность: ребенок играл с огнем, погода стояла сухая, загорелась жухлая трава. В этом пожаре, среди прочих, погибла и тетка со всеми домочадцами в количестве шести человек. И, вот совпадение, случилось все как раз тогда, когда Юйчи Цзиньу покинул Хотан и направился на Центральную равнину.

Пэй Цзинчжэ ненадолго умолк, но увидев, что Фэн Сяо не собирается его прерывать, принялся дальше излагать свои соображения:

– Потому ваш подчиненный подозревает, что так называемая Цинь Мяоюй с самого начала была не той, за кого себя выдает. Недоброе она замыслила уже давно и нарочно стремилась привлечь внимание Юйчи Цзиньу, дабы уехать с ним в Хотан и подобраться к нефриту Небесного озера.

– Она была наложницей Юйчи Цзиньу четыре года, а то и все пять. Как она могла предвидеть тогда, что хотанский князь отправит послом на Центральную равнину именно его? – резонно возразил Фэн Сяо.

Пэй Цзинчжэ ненадолго опешил, но тут же осознал ошибку в собственных рассуждениях:

– Тогда может ли быть так, что настоящую Цинь Мяоюй подменили уже после того, как стало известно, что Юйчи Цзиньу поедет послом?

Если бы злоумышленник желал свалить вину за гибель хотанского посла на Великую Суй, то удобнее всего было заставить Юйчи Цзиньу попрощаться с жизнью в каком-нибудь постоялом дворе, отведенном для него империей, а заодно там бы пропал и нефрит Небесного озера. Подобное наверняка рассорило бы Суй с Хотаном.

Но в таком случае Цинь-ши, любимой наложнице Юйчи Цзиньу, неизбежно пришлось бы появиться в городе. Случись ей встретиться в Люгуне с родней и старыми друзьями, те наверняка сразу заподозрили бы подмену и легко разоблачили самозванку, в особенности тетка и ее домочадцы, ближе которых у настоящей Цинь-ши никого не было. Потому-то несчастным и пришлось умереть.

То ли план изменился, и Цинь-ши отчего-то пришлось действовать еще за городом, то ли злодей, убивший посла, вовсе не был ее союзником. Как ни посмотри, дело весьма запутанное – даже лучшим служащим чертога не удается быстро развеять густую мглу, окутавшую события.

– Согласно вашему распоряжению, уездному главе уже приказано ограничить число въезжающих в город в течение дня. Я лично поставил там наших людей, они досматривают всех. Никто не сможет ничего пронести или пройти в чужом обличье. Однако с палатами Драгоценного Перезвона есть некоторые сложности, – сообщил Пэй Цзинчжэ.

– Что за сложности? – чуть нахмурился Фэн Сяо.

– За палатами стоит семейство Ли из Лунси и род Цуй из Болина, – с сожалением улыбнулся Пэй Цзинчжэ. – К тому же им покровительствует принцесса Лэпина, а вам известно, что его величество, чувствуя вину перед дочерью, потакает ей во всем. Боюсь, именно этим злоумышленник и воспользуется: нефрит попадет на торги, его купят и тогда, уже не таясь, вывезут из города.

Потянувшись, Фэн Сяо поднялся на ноги.

– Что нам принцесса Лэпина? Разве она не должна во всем повиноваться воле отца и брата? – усмехнулся он. – Когда начнутся торги палат Драгоценного Перезвона?

– Завтра, – ответствовал Пэй Цзинчжэ. – Ваш подчиненный уже велел своим людям тайно наблюдать за каждым, кто имеет отношение к палатам. Если на торгах всплывет что-то подозрительное, их тут же задержат.

– Гибель Юйчи Цзиньу недалеко от города – дело громкое, наверняка все о нем прослышали, – заметил Фэн Сяо, – потому будут вдвойне осторожнее. Тебе следует…

Его прервал торопливо вошедший в комнату служащий чертога:

– Господин, на постоялом дворе Жуи драка, человека убили! Уездный глава Чжао просит вашего присутствия.