Значимые (ЛП). Страница 65

Я смотрю на неё, а она качает головой, её чистые глаза полны ужаса и потрясения. Я был прав. Я отпугнул её. Мне нужно уйти. Я не могу смотреть на выражение её лица. Я ей противен. Она доказала, что не может любить меня по-настоящему, только какую-то часть меня. Элли переводит взгляд с меня на пол, а я встаю с кровати и иду к двери.

— Прости, ты заслуживаешь лучшего.

Но тут она заливается слезами и бросается ко мне, обнимая.

— Это я должна просить прощения. – Просить прощения? Она не должна сожалеть о том, что не может любить меня. Я хочу для неё самого лучшего, и если я не подхожу на эту роль, то так тому и быть.

Она вытирает слёзы своими длинными женственными пальцами, приоткрывает свой страстный рот, словно собирается что-то сказать. Но вместо этого она выходит из своей спальни, оставляя меня одного. Я терроризирую её. Она не может выносить моего вида. Я игнорирую своё разрывающееся от боли сердце, тот факт, что я потерял самое дорогое…

— Я нарисовала это несколько недель назад.

Она вернулась. Она здесь. С холстом размером метр на метр.

Я хмурю брови, не понимая, к чему она клонит. Элли прижимает картину к груди, руки дрожат, словно она не решается показать мне. Глаза умоляют, омрачённые тьмой, которую я разделил с ней. Наконец она находит в себе силы показать картину, которую держит в руках, и…

Блять. Она нарисовала меня. Меня, черт возьми.

Она нарисовала меня так, будто всегда знала.

Настоящего меня. Без маски. Без игры. Просто меня.

Мои глаза, в которых борются конфликт, боль и решимость. Птицы, её фирменный знак. Я выгляжу измученным, но в моих глазах есть свет. Обещание возможности счастья. Её. Она – мой свет. Все, к чему она прикасается, исцеляется, озаряется светом. У меня нет слов. Где она была все это время? Я не могу ее отпустить. Она нужна мне. Я не могу отказаться от лучшей части себя.

Она ложит картину на пол, кладет руки мне на грудь, мой рот все еще открыт.

— Это тот человек, которого я... – Она смотрит на меня с нежностью в глазах и гладит по лицу. — Я люблю тебя.

Я в шоке смотрю на неё, меня накрывает волна эмоций. Я чувствую боль в груди, моё сердце пробуждается после стольких лет. Она любит меня. Она сказала это. Слова, которое значат для неё всё, слово, которое она не могла произнести. Слово, означающие, что её душа принадлежит мне. Слова, позволяющие ей быть моей. И сегодня вечером она сказала это дважды. Своей картиной и своими словами. Два признания. Она – лучшее, что когда-либо случалось со мной, и…

Она любит меня.

Она любит меня, зная самую тёмную часть моей души.

И я тоже люблю её. Но я пока не могу ей сказать.

Элли

— Я люблю тебя.

Я призналась ему в этом. Пути назад нет. Я нужна Аарону, и я не могу жить без него. Его отец сломил его, он видел столько тьмы, что человек не смог бы с этим справиться, и всё же со мной он оказался милым и заботливым мужчиной.

Я знаю, что это слово значит для нас. Что я отдаю ему свою душу, что он может разорвать меня на части, что я принадлежу ему. Но я доверяю ему. Не все мужчины одинаковы. Я отдала ему ключ от своего сердца и секрет своего вдохновения. Аарон. Это всегда был он. Тот, кого я ждала все эти годы. Он сломлен, но прекрасен. Болезненный, но исцеляющий. Вместе мы – Инь и Ян, противоположные, но цельные.

Он смотрит на меня в шоке, и Аарон, который, как известно, скрывает свои эмоции, старается это делать. Его лицо смягчается, взгляд становится диким и наполняется нежностью.

— Как ты можешь любить меня? – Он качает головой, облизывая губы и разглядывая меня.

— За то, что ты есть. Я люблю тебя, Аарон. – Я притягиваю его ближе, обхватив ладонями его щёки, и встаю на цыпочки, чтобы дотянуться до его лица. — Я люблю тебя за твою тьму и твой свет. За всё, Аарон. Я твоя. – Он хватает меня за бёдра, сокращая оставшееся между нами расстояние, прежде чем притянуть меня для жаркого поцелуя. — И ты не твой отец, Аарон. Ты – всё, чем он не является.

— Ты единственная, кто видит во мне лучшее. — Я знаю, что это неправда. Томас, кажется, заботится об Аароне как о своём сыне. Моника любит его как брата. Но я – единственный человек, которому он полностью открылся. Единственный человек, которому он почти полностью отдал свою душу.

Взгляд его глаз выдаёт то, что он хочет что-то сказать, но не может. Вместо этого притягивает меня к себе для пьянящего поцелуя, и моё сердце бешено колотится в груди.

— Ты нужна мне, – выдыхает он горячо и отчаянно.

— Моё сердце принадлежит тебе, но, пожалуйста, не разбивай его. – Я выдавливаю из себя улыбку, пытаясь шутить, хотя мне до смерти страшно. Я люблю его, но теперь боюсь потерять. Моя неуверенность всё ещё терзает меня. — Мне невыносимо видеть, как я тебе наскучиваю. Ты знаешь мое тело наизусть, возможно, тебе понадобится другая женщина, – добавляю я.

— Есть только ты, Элли. – Он приподнимает мое лицо большим пальцем, чтобы мы встретились взглядами. — Только ты. – Его губы прижимаются к моим, заглушая мою неуверенность, обещая, что есть только мы. — Ты самая великолепная женщина, которую я знаю. Ты сводишь меня с ума, как никто другой. – Я тихонько смеюсь, когда ощущаю, как его твердость давит мне на живот. — Я обожаю твой смех. Для меня все в тебе – совершенство. И эта картина, которую ты нарисовала, у тебя такой талант.

Мое сердце наполняется радостью, когда я понимаю, что Аарон не человек слова. Наш поцелуй становится глубже, пока мы не проникаем в души друг друга. Он мой. Его хватка усиливается, я задыхаюсь от желания ощутить его под собой. Моя рука начинает опускаться к брюкам Аарона, поглаживая его через них, пока он хмурит брови, разглядывая меня. Другой рукой я обнимаю его за шею, притягиваю к себе для очередного поцелуя и начинаю расстегивать его брюки. Мы раздеваем друг друга так быстро, как только можем, наши губы постоянно соприкасаются, его пальцы спускаются вниз, чтобы подразнить мою V-зону.

Сердце бешено колотится в груди, я готова оставить прошлое позади. Прикусываю нижнюю губу, любуясь мужчиной, которому только что призналась в любви, прежде чем моя рука касается его твёрдого члена. Я опускаюсь на колени, решив стереть плохое воспоминание новым. Но прежде чем успеваю что-то сделать, Аарон притягивает меня для ещё одного поцелуя, гладя мои волосы.

— Тебе не нужно этого делать, ma belle – моя красавица.

— Я хочу, – уверяю я его.

Он заправляет прядь моих волос за ухо.

— Ты уверена? – Я киваю с улыбкой на лице, пока он изучает меня. — Если тебе будет некомфортно, скажи мне. Я не хочу, чтобы ты заставляла себя.

Я снова целую его, прежде чем опуститься перед ним на колени. Его взгляд не отрывается от моего, и я знаю, что он не расслаблен. Я никогда не видела никого, кто был бы так же заботлив, как Аарон, но ему не нужно защищать меня от него. Я знаю, что могу ему доверять. Моя рука гладит его член, я дразню его головку, рисуя круги языком, и его мышцы тут же напрягаются. Он начинает стонать, когда мой рот сосредотачивается на нём, не разрывая зрительного контакта. Пальцы Аарона касаются моих волос, а другая рука сжимает стол позади него. Когда я вижу, как он напрягается, стонет от удовольствия, как его глаза темнеют от похоти, во мне пробуждается новая сила. Полностью беру его в рот, сначала медленно, языком создавая трение. Он стонет и ругается, и на моем лице появляется улыбка. Это полная противоположность Стефану. С ним я чувствовала себя такой маленькой и стыдилась, но с Аароном все по-другому. Даже хорошо. Волнующе.

— Черт, Элли. Я могу кончить прямо здесь. – Мой язык выскальзывает изо рта, чтобы поласкать его головку, прежде чем попробовать предэякулят. — Ты меня мучаешь.

Я ускоряюсь, глотая его глубже, подстёгиваемая вздохами удовольствия, которые вызывает мой рот. Его рука сжимает мои волосы, а бёдра следуют за моими движениями.