Значимые (ЛП). Страница 50

Внезапно вопросы принимают другое направление.

— А что насчёт вашего сына, Аарона ЛеБо? Он присоединится к семейному бизнесу после завершения своей гоночной карьеры?

— Надеюсь. Однако у него более безрассудный темперамент, это трудно предсказать.

Зрители смеются над комментарием отца Аарона.

Другой репортер продолжает.

— Вы поддерживаете гоночную карьеру своего сына?

Вопросы по-прежнему адресованы Аарону, и я понимаю, что что-то не так. Это подстава. Предполагалось, что все репортеры будут задавать вопросы заранее. В планах Андре ЛеБо с самого начала было рассказать о своём сыне на презентации его зарубежного бизнеса. Но зачем? Какой у него мог быть мотив?

Он молчит, качая головой, и несколько секунд делает вдох.

— По правде говоря, я кое-что скрыл от вас. – Толпа замолкает, и я боюсь худшего. — Как вы знаете, два года назад мы с сыном понесли большую утрату. – Он сглатывает, хмуря брови, словно притворяясь. — Мой старший сын Генри погиб в автокатастрофе седьмого июня.

Я чуть не падаю, когда толпа проходит передо мной, выкрикивая свои вопросы бизнесмену. Причина аварии скрывалась в течение двух лет, и теперь он раскрывает ее? Это не имеет смысла. Мои мысли мгновенно возвращаются к Аарону и к тому, как это объявление ранит его.

— Именно в это время карьера вашего сына начала кардинально меняться, – комментирует репортер следующий вопрос.

— Связано ли его неосторожное вождение со смертью брата? Не могли бы вы рассказать нам, почему он не пришёл на похороны своего брата?

— Мой сын Аарон эмоционально нестабилен, – говорит Андре тоном, полным сочувствия, с наигранными эмоциями. Придурок. — Я надеюсь, что однажды он полностью исцелится.

Это самоубийство для карьеры – так выставлять Аарона напоказ. Он ждёт подписания контракта; раскрывать это сейчас – худшее время. Это показывает, насколько опасным может быть Аарон.

— Я больше не хочу вам лгать. Я не идеален, я совершал ошибки, но сегодня я хочу двигаться вперёд. Поэтому я хочу сказать своему сыну… – Он делает долгую паузу, толпа задыхается, ожидая, камеры наезжают на него, у меня сводит живот. — Сын. Я прощаю тебя.

Его взгляд прикован к камере.

Нет.

Андре резко машет толпе, прежде чем во второй раз посмотреть на меня, бросая вызов. Я сглатываю, изо всех сил стараясь не отводить от него глаз, от его холодного взгляда у меня по коже бегут мурашки. Он уходит в сопровождении телохранителей, а репортёры продолжают задавать вопросы.

— Значит ли это, что Аарон ЛеБо был как-то причастен к несчастному случаю с его братом?

— Сэр! Что вы имели в виду?

Вопросы не прекращаются даже после ухода Андре ЛеБо. Журналисты хотят больше подробностей этого скандала и не остановятся. Я двигаюсь в противоположном направлении, пытаясь выйти из этого медиапространства. Своим комментарием Андре намекнул на худшее для Аарона. Он и так чувствует себя виноватым в смерти брата, а сделать это сейчас — всё равно что ударить его ножом в спину, когда он заканчивает сезон. Я не могу представить, что почувствуют Аарон или даже Моника после этого заявления. СМИ будут донимать его, чтобы он дал ответы. Память Генри будет запятнана историей, достойной освещения в СМИ. Моё сердце разрывается, мне нужно знать, что он чувствует. Но сначала мне нужно уйти.

— Прошлое Аарона ЛеБо наконец-то раскрыто прямо перед подписанием контракта на следующий сезон, – объявляет репортёр, и камеры национального телевидения наезжают на неё.

Я закрываю лицо, боясь, что меня узнали, и бегу к своей машине, чтобы побыть одной. Открываю телефон и вижу несколько пропущенных звонков от Нины, которая просит меня вернуться как можно скорее. Таня сообщает мне, что в офисе разрываются телефоны. Отлично. Мне нужно сохранять спокойствие. Я делаю глубокий вдох и набираю номер Аарона. Меня сразу переключают на голосовую почту.

Я оставляю сообщение, с трудом подбирая слова.

— Аарон, это Элли…Я слышала речь твоего отца. Я…Прости, я...я здесь, если понадоблюсь. Надеюсь, у тебя все в порядке. Пожалуйста, перезвони мне.

Когда я возвращаюсь в офис, Джошуа быстро вводит меня в курс дела. Нина Брэм только что разговаривала по телефону с директором делового журнала OC и национального спортивного канала. Они хотят получить некоторую информацию, связанную со смертью брата Аарона. Волк, обычно такой скрытный, чье прошлое и секреты так и не были раскрыты, теперь стал источником всемирного притяжения.

Это слишком лакомый кусочек для СМИ, это лучшее, что с ними случалось со времён королевской свадьбы. Они пойдут на всё, чтобы получить информацию и быть первыми.

Что означает, что я была бы для них кандидатом номер один в качестве обозревателя и одним из самых близких людей к Волку.

Надеюсь, я ошибаюсь. Надеюсь, мне не придется публиковать статью, которая может погубить Аарона.

Я вхожу в кабинет Нины, когда она встает из-за своего стола, выглядя потрясенной.

— Мне нужно знать всю подноготную ситуации с Аароном. – Она подходит ко мне, кладет руки на плечи и фальшиво улыбается, пока ведет меня к креслу. — Ты знаешь, что это значит? Ты напишешь международную статью, выходящую за рамки твоей колонки. Это может стать началом всего! И я говорю о международной известности. О множестве переводов. О приглашениях на ток-шоу. — Она лукаво улыбается, усаживаясь за свой стол. — Конечно, я увеличу тебе зарплату. Добро пожаловать в высшую лигу. Я так горжусь тобой. — Она ухмыляется, бросая карандаш на стол, откидываясь на спинку стула.

— Ты не можешь просить меня написать статью о прошлом моего парня. – Я качаю головой, когда её драконьи глаза вспыхивают огнём.

— Хороший обозреватель знает, как получить нужную информацию. К тому же, его секреты долго не продержатся в тайне. Мы должны первыми раскрыть правду о том, что случилось с братом ЛеБо. – Она анализирует мою реакцию, её глаза сверкают при мысли о деньгах и славе, которые журнал может получить благодаря моей будущей статье. — Ты ведь знаешь, что случилось, да?

— Дело не в этом. Я не могу написать эту статью, — уверяю я её. — Это его уничтожит…Я не могу предать Аарона; что бы между нами ни случилось, я глубоко его уважаю. Меня нельзя купить.

Я не преподнесу ей прошлое Аарона на блюдечке с голубой каёмочкой. Я не такой человек.

— Тебе нужно быть акулой, если ты хочешь добиться успеха.

— Прости. Я не могу, – бормочу я дрожащим голосом, боясь того, что будет дальше.

— Если ты откажешься, Элли, я позабочусь о том, чтобы тебя больше никто не взял на работу. Я могу тебя уничтожить, – она наклоняется ко мне, приподняв бровь. — Можешь распрощаться со своей карьерой и репутацией, – качает головой с отвратительной улыбкой на лице. — Я знала, что это плохая идея! Как ты могла позволить своей карьере пойти прахом из-за мужчины?

Я сдерживаю свои чувства, потому что знаю, что она без колебаний воспользуется своей властью, чтобы погубить меня, – и Нина легко может это сделать. Если СМИ – это акулы, то она – мегалодон. Когда я молчу, её лицо смягчается, а на губах появляется коварная улыбка.

— К тому же, это Аарон ЛеБо. Неужели мужчина стоит того, чтобы жертвовать ради него всей своей жизнью? Возможно, в этом сезоне ты и являешься флагом, на который он претендует, но он не станет связывать себя с тобой обязательствами. Не будь наивной.

Я молчу мгновение, зная, что это уже произошло. Что он заявил на меня права и ушел. Но Аарон был добр ко мне.

— Ты ошибаешься, Нина. Не все мужчины такие...

Она ударяет кулаками по столу, прежде чем подняться со стула, в ее глазах гнев.

— Перестань быть наивной, Элли! Ты проявляешь слабость! Он манипулирует тобой!

— Это не так. Аарон искренний, добрый, щедрый и любящий. Он... – При мысли о нем на моем лице появляется улыбка. Может быть, она поймет? Я начинаю обретать надежду, думая, что Нина не будет возражать, но затем встречаюсь с ее ледяными глазами. В последний раз я видела это парализующее выражение на лице Нины, когда…он уходил.